На экраны вышла российская мелодрама о пятой четверти учебного года
Роман Александра Юка о юношеской любви "Четыре четверти" был обречен на популярность у молодой публики: его автобиографичность гарантировала особый градус лиризма. Идея экранизации романа принадлежала его автору. Вышедший на экраны фильм Евгении Тирдатовой подтвердил принципиальную разницу между кино и литературой.
В продвинутую московскую школу перевелась из Питера девушка по имени Маша - так случилась ее встреча с одноклассником, максималистом и талантливым скульптором Женей. Не предусмотренная школьной программой история новых Ромео и Джульетты развивается, как положено, под шутовские ухмылки друзей и окрики встревоженных родителей. Любовная лодка разобьется о быт, молодых, возжелавших стать самостоятельными, будут подстерегать нищета и шайки бандюганов, перешедших в новое тысячелетие из бедовых 90-х. Действие происходит где-то в начале нулевых, что скажется на манере одеваться, стиле танцев и качестве первых мобильников.
Опытному зрителю на память, конечно, придет нашумевший в 60-е годы фильм Юлия Райзмана "А если это любовь?" - смелый, прорывный, возбудивший споры и повлиявший на общественное сознание. Но там на право школьников любить яростно нападали косные ханжи-педагоги. Здесь же замшелый консерватизм педсостава представлен только директрисой, которая ходит твердой мужской походкой, орет на паству, на прогрессивную коллегу (Надежда Михалкова) смотрит волчьим взглядом и обеспечивает школу необходимым инвентарем в обмен на привилегии, оказываемые избранным ученикам. При таких исходных данных даже блистательная Инга Оболдина играет самый поверхностный из появлявшихся на экранах стереотипов.
Обстоятельства настолько типичны для "школьных" книг и фильмов, что казались бы целиком состоящими из таких сюжетных стереотипов, если бы не лирическая интонация романа, сообщающая его событиям нечто интимное и достоверное. Экранизировать такое очень трудно без риска впасть в торопливый пересказ - ведь то, что писатель легко выражает парой строк или даже уминает между строк, в кино нужно как-то показать, воплотить в формы и логику натуральной жизни конкретных людей на экране. Я понимаю желание писателя увидеть свою юность в кино, понимаю надежды авторов фильма на то, что популярность романа обеспечит внимание зрителей. Но роман мало кто глотает залпом, а в фильме надо все это, многослойное и многословное, уложить в два часа. И зарождение робкого, чистого чувства. И первые несмелые прикосновения. И первые накаты ревности. И подробности отношений в школе, дома, на дружеских пикниках и посиделках. И первый поцелуй, и первая ночь. И надо еще показать, как Женя талантлив, и как его работы посылают в Нью-Йорк и Париж. Попытку уйти из семей и жить на свой страх и риск - впроголодь, безуспешно пытаясь продать свои работы. И, наконец, кровавые разборки с бандитами, которые внесут в расслабленно светлую лирику фильма элементы криминального жанра и суровую, хотя и тоже стереотипную, правду жизни. В габариты нормального фильма это все не утрамбовывается, и начинается резня, болезненная для режиссера, часто губительная для сюжета и хорошо заметная из зрительного зала.
У "Четырех четвертей" есть важное достоинство - это первая после фильма Андрея Зайцева "14+" попытка откровенного разговора об испытаниях первой любовью. Об ответственности перед любимыми. Об отношениях авторитарных отцов и вылетающих из гнезда детей. О праве личности быть личностью. Как сказано в театральной классике, за попытку - спасибо. Но есть, по моим ощущениям, и ключевой просчет: рассказ о любви совсем юных существ идет в умиленной интонации взрослых, наблюдающих, как подрастает детвора. Добавьте к этому понятную идеализацию собственной юности, какая характерна для любого автобиографического текста - и вы получите портрет такой суперсветлой, такой архаичной и нереальной юности, какой явно не верят даже играющие это юные артисты. Они не проживают фильм - они честно, "по системе" осваивают новые для них роли. Но играют не сверстников, а некую фантастику, надавив на все доступные им педали типовой мелодрамы. Проживают не характеры, а заданные им тексты, заметно пережимая, выполняют актерские задания, чтобы потом, смыв грим, стать наконец снова естественными. Исполнители центральных ролей Петр Безменов и Анастасия Ермошина - хорошие молодые артисты, но убедительно воплотить тотальную идеализацию своих героев не смог бы сам Смоктуновский: это как если бы нынешний школьник с серьезным видом запел под балконом возлюбленной серенаду. А потом этот эмоциональный мелодраматический пережим, обильно сдобренный характерной для женской режиссуры сентиментальностью, многократно умножает довольно назойливая в своей патетике музыка Михаила Афанасьева.
Впрочем, зачем и кому я адресую все это, азбучное?! Режиссер Евгения Тирдатова, киновед в прошлом и, думаю, в настоящем, не хуже меня знает, в чем различия между книгой и фильмом. Осталось овладеть искусством эту разницу успешно преодолевать, делая из романа кино, - искусством весьма радикальным, трудным и по отношению к оригиналу, увы, неизбежно жестоким.