Фильм года "Кончится лето" получился трагедией шекспировского накала

Этот фильм сравнивают с умозрительным кино Балабанова - на мой взгляд, дудки: кино такого эмоционального накала у нас еще не снимали. "Кончится лето" якутских авторов Максима Арбугаева и Владимира Мункуева - абсолютно самостоятельная, никого не повторяющая работа двух международно признанных талантов.

В ее основе реальный случай, но корнями она уходит и в традиции литературной классики, и в опыт мирового кино, который не заимствован, а усвоен, вошел в плоть и кровь авторов. По жанру это современная трагедия шекспировского накала, ее итог открывает простор для обобщений и реально переворачивает душу.

Арбугаев - оператор, документалист, автор номинированного на "Оскар" фильма "Выход"; Мункуев стал знаменит после взявшего фестивальные призы, но не познавшего широкий экран фильма "Нуучча". Он написал сценарий "Кончится лето", взяв названием строчку из последнего альбома Виктора Цоя - песня звучит в фильме у костра под гитару, потом на финальных титрах.

Это история братьев Кеши и Тима. Первый вернулся в дальний якутский поселок из заключения, второму семнадцать, и он собирается улететь на Большую землю поступать в университет. Отец на пару с приятелем когда-то открыл здесь золотые прииски, но богатств не нажил - живет так же убого, как и все в этой угрюмой дыре. Ненавидит дыру, но менять жизнь поздно - пусть хоть сын поживет как человек.

Кеша надеется найти работу и начать новую жизнь. Его устраивают на прииск - отмывать золотишко. Но принимают его здесь хмуро: зэк, к тому же заносчивый - молчун, а за словом в карман не лезет. Порядки на прииске как в поговорке: один работает - двое надзирают. Ему тупо подложат в карман слиток - и дело о краже готово.

До сих пор действие картины шло неторопливо, даже слегка вразвалку - герой осматривался на воле, а мы осматривались в фильме. Крошка золота, подложенная в карман робы, все изменила. Здесь что-то сломалось в мозгах Кеши. Он надеялся вернуть достоинство, жить по чести, а его вернули к той же реальности зоны. А на зоне как на зоне: зэк бывший стал зэком действующим.

Сорвавшись с этой точки, кино идет не просто по нарастающей - оно раскаляется в ритмах реактивного сопла, перевести дыхание уже не получится. Взявшись подвезти брата Тиму до парома, брат Кеша неожиданно продолжит путь до аэропорта и пойдет брать билет. Тима потрясен: откуда деньги, если на учебу едва наскребли? Он еще не знает, что брат уже запасся золотыми слитками, толкнул их китайцам и тоже планирует новую жизнь.

Он еще не знает, что отныне брат будет оставлять за собой только кровавый след. Что зло на его глазах будет плодить зло…

В чем принципиальное отличие этого кино от стандартных триллеров про бандитов, вчерашних урок, кровь на асфальте, про жизнь, пропитанную насилием? В воздействии фильма нет хладнокровного просчета ремесленника. При том, что умение художников так снайперски точно обусловить зрительскую реакцию заслуживает восхищения - сказывается школа триллеров уровня лучших картин Люмета или Пекинпа. Ключ в том, что авторов занимает не ремесло, которым они владеют в совершенстве (ну, скажу осторожнее - почти), а то, как складываются судьбы героев. Занимают роковые закономерности этих судеб, существующие уже помимо воли сценариста и режиссера, объективно (помните - "Татьяна замуж вышла!"). События фильма неотвратимо вытекают одно из другого, зло множится как снежный ком, эта спонтанность развития действия и выводит картину из ряда вон, делает ее редчайшим образцом человеческой трагедии в кино.

Это трагедия человека, загнавшего себя в тупик. Откуда нет выхода. Выпущенное на волю зло живет уже по своим законам, не подвластным породившему его субъекту. И здесь пора сказать об актерах фильма. Они все, вплоть до эпизодических, существуют в этом симфоническом развитии зла, ни у кого ни одной фальшивой ноты, ничего конфликтующего с текущей реальностью. И все, происходящее в богом забытой зоне, работает на умножение преступлений, все здесь соучастники - не случайно отсюда все мечтают и не надеются когда-нибудь выбраться.

Ненавидит все окружающее и ни на что не надеется отец-вдовец - хороший человек с давно погасшими глазами и философией: надейся только на себя (умная, лично пережитая работа Дмитрия Поднозова). Притерпелся, приспособился довольствоваться малым его напарник (Александр Мосин). Весь в ожидании новой жизни будущий студент Тима. И во всем этом мыкается, пытаясь найти на воле опоры, бывший урка Кеша, с отчаянием смекнувший, что вместо воли нашел новую неволю с ее унижениями, провокациями и ненавистью всех ко всем.

Камера Максима Арбугаева отчетливо субъективна, она принимает во всем живое участие. Она ловит взгляды. Волчий глаз охранника-досмотрщика. Затравленный глаз увязшего в сетях зла Тимы. Застывший взгляд Кеши, лихорадочно соображающего, что делать дальше. Он меж двух огней: война со всем светом, где нужно опасаться любой тени, - и острое чувство вины перед вовлеченным в эту войну любимым братом, его единственной теперь опорой. Режиссеры дают время подумать и нам - в эти оцепенелые паузы фильма. Они вообще с редким мастерством сопрягают умело принайтовленные конструкции фильма с буйством его эмоциональных стихий.

Работы Юры Борисова (Кеша) и Макара Хлебникова (Тима) я бы отнес к выдающимся по глубине и личной "пережитости" этих судеб. Это опять-таки редкий в нашем кино случай, когда актеры не играют, выполняя задания режиссеров, а соучаствуют в творчестве, вносят лично свое, только им ведомое и подвластное - индивидуальное. Герой Борисова из вырвавшегося свободу 27-летнего дылды превращается в насмерть раненного зверя в капкане. Герой Хлебникова взрослеет на наших глазах - умному актеру здесь и грим не нужен.

Мы получили фильм, по внешним параметрам как бы укладывающийся в ранжир нашего жанрового кино с его больным интересом к криминалу, но принципиально выламывающийся из этого ряда. Как выламывался Раскольников - герой криминальной хроники, всего только укокошивший старушку топором. Потому что рассказ шел о трещине, расколовшей совесть и общество.

Фильм "Кончится лето" фиксирует температурную кривую, уже проломившую потолок палаты. Как пел Цой: