Искренность с хорошим вкусом. Юрий Башмет — о современной роли классической музыки

Художественный руководитель и главный дирижер Государственного симфонического оркестра «Новая Россия» Юрий Башмет — не только уникальный музыкант, доказавший возможности альта как солирующего инструмента, но и выдающийся педагог: почти 30 лет назад он создал в Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского собственную экспериментальную кафедру. Юрий Абрамович также курирует конкурсы и фестивали в разных странах, активно гастролирует по всему миру. В интервью с «Культурой Москвы» он поговорил о своих недавних проектах, концертах, традициях классической музыки и многом другом.

Фрагмент беседы — полная версия интервью «Культуре Москвы» доступна на видео.

Ксения Ламшина: Я безмерно рада, что мне предстоит говорить с Юрием Абрамовичем Башметом, альтистом, художественным руководителем и главным дирижером Государственного симфонического оркестра «Новая Россия», лауреатом многих премий.

Я правильно понимаю, что мы сидим в той самой знаменитой первой студии, рядом пятая студия — наш цвет и оплот звукозаписи? И, наверное, лучшие записи советского периода сделаны как раз в этом здании, все верно?

Юрий Башмет: Верно. Отсюда даже Левитан делал сообщения всей стране.

Да, и кстати, первую свою запись на фирме «Мелодия» я сделал именно в этой студии — винил.

Ксения Ламшина: В Москве завершился VI Зимний международный фестиваль искусств. Вы довольны им? Успели ли отдохнуть?

Юрий Башмет: Отдохнуть я не успел, но невероятно счастлив и доволен тем, как прошел московский фестиваль. И я по праву считаю его нашим общим фестивалем с Мэрией Москвы, Сергеем Семеновичем. Я когда-то ему это предложил, он недолго думал. Буквально через несколько секунд: «Ну, давай попробуем». А теперь, когда мы общаемся, он говорит, какая замечательная традиция родилась, потому что фестивалю уже шесть лет.

Мы работаем на разных площадках — это всегда премьеры, абсолютно звездный состав участников и аншлаги буквально во всех залах. Это говорит о том, что много-много тысяч людей посетили наши концерты.

Событий внутри фестиваля очень много. Исторически, например, впервые объединились два симфонических оркестра — знаменитый Заслуженный коллектив России — Академический симфонический оркестр филармонии из Петербурга (под руководством Евгения Мравинского, потом Юрия Темирканова) и «Новая Россия», то есть буквально напополам объединились, и было это впервые в истории.

У нас же еще есть летний Фестиваль юношеских оркестров мира. Опять-таки мы в «Зарядье» проводим. Это, конечно, вплотную связано с Мэрией Москвы, и он тоже пользуется огромным успехом.

Ксения Ламшина: Юрий Абрамович, когда вы только придумывали проект, вы могли с легкостью сделать международный музыкальный фестиваль, но сделали фестиваль искусств. Это слово, конечно, больше чем музыка, чем любой жанр внутри культуры.

Юрий Башмет: Во-первых, потому что в широком смысле нового жанра это есть музыкальная постановка с актерами — конечно, тут мы как бы флаг подняли и несем его. Такие программы, как, например, с Евгением Мироновым — «Ван Гог. Письма брату» или «Гамлет» — он это пронзительно читает, один за всех, все роли исполняет он. А музыка — Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, которую он сочинил для старого фильма «Гамлет», где еще Смоктуновский.

И музыку мы не просто подбираем из существующей, а заказываем. Поэтому процветают сейчас наши коллеги, друзья-композиторы, такие как Кузьма Бодров и Валерий Воронов.

В рамках сочинского фестиваля у нас действует конкурс молодых композиторов. И это же невероятное счастье, когда композитор слышит в хорошем, качественном исполнении свою музыку впервые. Вот он, наконец, слышит.

А в этом году все в один голос присудили первую премию человеку по фамилии Борисов. Это квинтет для рояля и квартета. Потом эти произведения — уже судьба, и время покажет. Но то, чем дышит композиторская молодежь сегодня, — это очень интересно, и мы все ждем, когда будет опять Чайковский. Не в смысле музыкального языка, а по своей значимости, по глубине русского музыкального мышления.

Мы-то говорим про музыкальный менталитет — этим русская школа всегда и побеждала другие школы.

Ксения Ламшина: Вы сознательно берете широкий спектр композиторов, не ставите ограничений? Могут быть условно и более классические, и более авангардные?

Юрий Башмет: Конечно. В конце концов, произведение новое, оно живет в том случае, если затрагивает самые серьезные человеческие струны у слушателя.

Ксения Ламшина: Я хотела вас спросить: вы, по-моему, из года в год свой день рождения проводите на сцене?

Юрий Башмет: У меня Новый год, 31 декабря, — уже много лет обязательно сцена, 31 декабря и день рождения. И как-то раз, давно, не состоялся такой концерт то ли в Новый год, то ли в день рождения. И у меня было такое опустошение на следующий день, как будто и не было этого дня рождения или Нового года.

Один раз я в Новый год оказался не в Москве, а в Берлине. Меня позвал Мстислав Ростропович, и я пропустил свой Новый год, который уже лет 10 проводил в Большом зале консерватории. Потом он плавно перешел в Концертный зал имени П.И. Чайковского — там уютнее. Я обожаю этот зал.

Ксения Ламшина: А вам важна реакция слушателей в зале?

Юрий Башмет: Для меня очень важна реакция зала. Потому что если совпадает мое желание, если я следую указанному тексту автора, то моя связь с этой музыкой в данный момент такова: Бог — это композитор. Если я совпадаю, то это можно считать достижением, а если есть еще успех у публики — тогда это счастье. Концерт состоялся. А люди чувствуют тонко, и всегда слышно — как слышно, я даже не знаю, какое слово выбрать. Всегда чувствуешь — они уже зацепились или нет. Главное, чтобы слушатель вместе с тобой начал импровизировать, почувствовал себя уважаемым. На сцене надо так трактовать произведение, чтобы он чувствовал, что его интеллект и душу уважают.

Ксения Ламшина: Как вы хорошо сказали! Я тоже стою на том, что слушателя, аудиторию, читателя нужно всегда уважать, нужно всегда быть не то чтобы на равных, но равно уважать, не возвышаться, не возвеличиваться.

Юрий Башмет: Мне кажется, искренность по возможности с хорошим вкусом. Вот об этом надо все время думать, потому что у нас в мире порой такое происходит…

Ксения Ламшина: Хороший вкус — это тонкое, длительное воспитание. Перейду к открытому уроку, который вы проводили для школьников и студентов, по-моему, в прошлом году. Страшно преподавать детям и подросткам? И насколько они вам показались другими, чем, например, подростки и дети лет 20 назад?

Юрий Башмет: Знаете, часто журналисты спрашивают про воспитание поколений, как работать с детьми. И часто говорят: «А правда, что классическая музыка уходит, к ней интерес сильно понизился?»

Никуда классическая музыка не уходит. Интерес огромен во всех городах нашей большой страны. Интерес и к классической, академической, и к романтике, и к аутентичной музыке, и к современной никуда не уходит. Просто какие-то волны бывают в течение 10 лет. Почему-то этот автор или произведение чаще других исполняется.

Я считаю, что на нас, на исполнителях, в общем, огромная ответственность. Об этом мы когда-то разговаривали с Валерием Абисаловичем Гергиевым, давно. Например, мама с папой или кто-то из них привели ребенка в первый раз в его жизни на концерт, а исполнитель, скажем, не успел прийти в себя, позаниматься — как-то так отыграл и дальше полетел. Может быть, таким образом мы пропускаем и губим нашего будущего Шостаковича, или Моцарта, или Чайковского. То есть, если он попадет на безразличность в исполнении, он так на всю жизнь и решит для себя, что это не его.

Вот как мы отбираем в юношеский оркестр, проводим всероссийское прослушивание: не по записям и не по связям, а по тому принципу, в каком городе какой инструмент развит в музыкальной школе. Ответ очень простой: если преподает любящий, фанатично преданный своей профессии музыкант, там этот инструмент и развивается лучше других.

Ксения Ламшина: А Москва?

Юрий Башмет: Все стремятся в Москву. Даже судя по нашему отбору в юношеский оркестр, у нас два года назад в прослушивании принимали участие 852 человека, а в симфонический — 100. И мы никого не выгоняли. Это просто ротация: кому исполняется 22 года, тот освобождает место, ну и потом учиться надо же. Это было два с половиной года назад, сейчас еще больше.

Ксения Ламшина: У вас есть ощущение, что существует такое понятие, как некий монолит — культура Москвы? Что это нечто осязаемое?

Юрий Башмет: Это для меня несложный вопрос, потому что в Москве, это банально, как дважды два — четыре, есть Московская консерватория, а в ней учили и преподавали Генрих Нейгауз, Давид Ойстрах. И еще можно называть имена — у них были ассистенты, которые впоследствии стали профессорами и передавали эти традиции.

Ксения Ламшина: Спасибо вам огромное. Хорошо, что вы у нас есть. Мне очень нравится, что вы бесконечно экспериментируете. И когда вы рассказывали про концерт, где вы объединили условно столпов, известных композиторов с молодыми, вы сделали очень важную вещь. Вы дали понять молодым композиторам, что они тоже могут быть такими большими, великими.

Юрий Башмет: Пока человек жив, классическая музыка не умрет.

Ксения Ламшина: Не умрет никогда. Спасибо вам за уважение к нам, к вашим слушателям.

Юрий Башмет: Спасибо, было очень приятно.