Драма зависти

"Не дай вам Бог жить в эпоху перемен!" (Конфуций). Юрий Карлович Олеша родился в 1899 году и рос вместе с ХХ веком. Роман (Олеша называл его повестью) вышел в 1927 году и принёс автору не только славу. Современники назвали его "королём метафоры". Форма произведения, приёмы и стилистика изложения взбудоражили литературные круги. Суть авторской конструкции - столкновение старого и нового мира, когда "надо примириться или... устроить скандал...чтоб шрам остался на морде истории". Отречься от старого? Отряхнуть все человеческие чувства и лелеять новый мир, в котором идолами будут машины? Или не сдаваться без боя? Позже Олеша на основе "Зависти" написал пьесу "Заговор чувств" для Театра Вахтангова. Новый спектакль ШДИ получил название и текст романа, а также вобрал в себя черновики, пьесу и изданные уже после смерти писателя автобиографические заметки "Книга прощания", известные ещё как "Ни дня без строчки". Автор инсценировки и режиссёр-постановщик Игорь Яцко долго вынашивал идею спектакля, проникаясь изобретательностью мысли Олеши, расшифровывая его прихотливые метафоры. Главный герой романа "Зависть" Коля Кавалеров 28-ми лет - ровесник века, ищет ответы на вопросы. Основной лейтмотив спектакля - мироощущение Поэта, его самоидентификация на стыке эпох. Сложная тема из разряда вечных вопросов повлекла за собой многокомпонентное сценическое решение. Метафоричный язык оригинала заиграл режиссёрскими параллелями, подсмыслами и подтекстами, направляя зрительское воображение вширь и вглубь. Музыкальная составляющая спектакля выступила полноценной участницей действа, настроив камертон на тональность социально-общественной жизни 1920-х годов. Светлана Анистратова и инструментально-хоровой ансамбль ШДИ сопровождал перепетии замысловатого сюжета городскими романсами, джазом, шлягерами и малоизвестными раритетами из той поры. Декорации и костюмы от художника-постановщика Марии Морозовой передали колорит тех лет - разношёрстность толпы на улицах старой Москвы, где встречались советские барчуки и барышни, шпана и люмпен. Из задника пространства зала "Манеж" периодически выезжало изощрённое сооружение-кровать с готическими башенками и огромным стоячим платьем-кринолином. Дух конструктивизма пронизывал умы строителей нового мира с атавизмами мира одряхлевшего. Москва тех лет, когда на месте сегодняшнего здания ШДИ на Сретенке стоял синематограф "Уран", присутствовала живой декорацией в кадрах видеохроники, транслировавшихся на экране (окне кабинета директора пищтреста) и стенах. Всё это выглядело очень символично, отсылало к истории места, где когда-то гулял Юрий Карлович. В других кадрах немого кино мелькал Чарли Чаплин, как визуальная метафора юмора, романтики и идеализма писательского междустрочья Олеши. Команда создателей ненавязчиво подсказывала ориентиры для считывания смыслов игрового театра, развернувшегося на подмостках. Видеохудожник Александр Шапошников и художник по свету Тарас Михалевский. Именно в образе великого комика XX века, в котелке и с розой в зубах предстал Иван Петрович Бабичев (Роман Долгушин) в финале. Весь спектакль (по всей Москве) он появляется с подушкой, символизирующей, вероятно, семейственность и простые человеческие чувства, которые новый мир, того и гляди, отринет. Иван мечтает о машине "Офелия", которая будет выполнять всевозможные функции, но "очеловечится" чувствами. Он желает "встряхнуть сердце перегоревшей эпохи". Его брат - Андрей Петрович Бабичев (Олег Малахов) занимает пост директора треста пищевой промышленности. Он великий колбасник, успешный в новом мире. У него отдельная квартира. Индустриализация кухонь - его детище "Четвертак" станет величайшей столовой, освобождающей домохозяек от стояния у плиты. Обед из двух блюд будет стоить 25 копеек. Конфликт, непонимание, неприятие братьями друг друга отражает центральную интригу противостояния эпох. Николай Кавалеров (Фёдор Леонов), альтер эго писателя, считает себя шутом при Андрее Петровиче, который его облагодетельствовал. Колю это угнетает, обижает и унижает, вызывает желание доказать, что он не ничтожество. Николая переполняют чувства, он любит Валю (Анна Кутняк). Он запутался в происходящем, мечется по жизни, не может найти себе применения. Он не отказывается от чувств, значит его не примет новое время? Иван Бабичев разъясняет ему: должна разыграться историческая драма - драма зависти - грандиозная драма на театре истории. Старое завидует новому, но отказывается уходить с авансцены жизни без боя, "чтоб шрам остался на морде истории". Режиссёр мастерски использовал уникальный большой зал театра с витиеватой пластикой пространства, организовав интересную многоуровневую полифонию минзансцен, разновекторное движение миниэпизодов внутри сюжетного "круга" на сценическом поле "Манежа". Коммунальная квартира и её жильцы существовали, как персонажи Зощенко, Булгакова, Ильфа и Петрова, аккумулированные Олешей и воплощённые режиссёрской фантазией. Сам Игорь Яцко эффектно выскочил на сцену (на общую кухню коммуналки) в роли мужа-ревнивца с шашкой наголо. Соломон Шапиро и Старик также были сыграны режиссёром с большой экспрессией. Актёрский тандем Олег Малахов - Роман Долгушин создал убедительных антагонистов. Колбасник Андрей сценически был хозяином ансамблевых ситуаций, как и подобает правильному человеку новой эры. И создатель колбасы задумался об отцовских чувствах к молодому футболисту, которого привечал, как сына. Значит, есть надежда, что чувства останутся в новой эпохе. Анечка Прокопович, Елизавета Ивановна и Хозяйка дома у актрисы Ольги Баландиной выглядели яркими типажами с выразительными деталями. Неплохими мастерами эпизодов и ролей второго плана оказались: Галина Селякова, Арина Федосенко, Александр Стасеев, Сергей Ганин, Максим Бойко, Иван Товмасян, Кирилл Тепляков, которые играли персонажей московской жизни, пьяных и сильно пьяных завсегдатаев городских пивнушек и даже красных раков, которые огромными клешнями цепляли зрителей. Артисты пели и танцевали (хореограф Рамуне Ходоркайте), создавая антураж советской действительности, в которой герой Фёдора Леонова страдал тяжко и неподдельно. Смена эпох всегда происходит болезненно, и это не зависит от масштаба катаклизма и его направления. Поэт всегда острее других переживает общественные и личные катастрофы переходного периода. Вечная смена больших и малых эпох - закон жизни, которая всегда побеждает. Словами Ивана Бабичева автор выражает свою мысль: "Всё стягивается к новой эпохе, лучшие дары и восторги получит она. Я люблю его, этот мир, надвигающийся на меня, больше жизни, поклоняюсь ему и всеми силами ненавижу его!" Коллектив театра ШДИ в новой постановке "Зависть" продемонстрировал серьёзную работу всех цехов, активно задействованных в создании оригинального спектакля в полисценическом жанре. Роли исполняли ведущие артисты труппы при участии вокально-инструментального ансамбля. Команда, как всегда, в качестве интродукции к спектаклю предложила гостям выставку "Лавка метафор". В атриуме театра экспозиция знакомит с произведениями художников разных жанров, посвящёнными творчеству писателя - это живопись, кальки, текстильные панно, графика, мозаики, фотографии и артобъекты. Название экспозиции - идея самого Юрия Карловича Олеши. "Король метафор" мечтал открыть лавку метафор, где любой желающий мог заказать литературный троп.