Актёр Дмитрий Куличков рассказал, почему часто играет отрицательных персонажей

Дмитрий Куличков снимался практически у всех известных режиссёров страны. В его фильмографии почти 200 фильмов и сериалов, среди которых «Мосгаз», «Красный шёлк», «Злой город», «Челюскин. Первые», «Ищейка» и многие другие. А столичные зрители знают его как одарённого театрального актёра. Ещё учась в школе-студии МХАТ, он работал с такими режиссёрами, как Кама Гинкас, Генриетта Яновская и Адольф Шапиро. Сегодня среди его театральных ролей в театре Табакова, МХАТе и Театре на Малой Бронной Ноздрёв, Штольц, Мурзавецкий, Вершинин, Петя Трофимов, Тригорин и даже Регана в «Короле Лире»! В каждой роли он находит уникальные краски и этим завоёвывает сердца поклонников. В поисках зла – Дмитрий, нижегородские зрители с вами познакомились на показе исторического фильма «Злой город» про подвиг защитников Козельска, где вы сыграли главную отрицательную роль – Трясилы. На днях состоялась премьера фильма на онлайн-платформах. Какие впечатления у вас остались от съёмок фильма, для которого выстроили целый город декораций? – Представьте: приезжаешь и видишь реальный древний город в снегах. Это словно ты попадаешь в другое измерение. А когда ты идёшь по этому городу в костюме, в мехах и с бородой, происходит сдвиг в сознании: ты реально оказываешься в истории XIII века и чувствуешь, что словно сам жил там тогда, будто видел всё это своими глазами!И меня не покидало чувство, что я каким-то образом с этим городом связан, словно там жили мои предки. Но на самом деле это было страшное время. Люди жили почти по первобытным законам, как полузвери, на уровне инстинктов, и добро там было чем-то необычным. – Вы такой весёлый и обаятельный человек, почему же режиссёры так часто дают вам роли отрицательных персонажей? – Даже не знаю, может быть, внутри у меня есть что-то отрицательное. У каждого из нас есть неоднозначность. Это частичка человеческой натуры. И я не играю отрицательного персонажа, я просто беру для такой роли своё отрицательное начало. Я играю только то, что во мне есть! Во всех нас есть и зло, и добро. Вопрос – умеешь ты это вытащить и как-то использовать или нет. Злодеев играть интересно – они играются с куражом и вызывают в зрителе эмоции. К тому же со злым, отрицательным персонажем исполнитель себя не отождествляет, а с героями всё наоборот. Всё не случайно – Вы так неожиданно рассказали о чувствах единения с предками ушедших веков, а далеко ли вы знаете свою родословную? – Я живу в XXI веке, и не исключаю, что какая-то ветвь моих предков жила тогда и на той земле. Это не реинкарнации в разных местах земли и в разное время, но та самая глубинная связь с предками, которая даёт мне силы, позволяет извлечь из жизни уроки. Всё в этой жизни не случайно для каждого из нас.– А в саму реинкарнацию вы верите? – Абсолютно. Иногда, облачаясь в исторические костюмы, чувствуешь – это отображение чего-то уже прожитого. Надеваешь бороду, садишься на лошадь, в руках у тебя оружие, и в глубине души ты понимаешь, что вроде всё это где-то уже видел и чувствовал. В такие минуты появляются мысли, что есть во всём этом глубинная связь, а не просто игра. – Вам приходилось отращивать для роли бороду или бриться наголо? – Нет, очень много на это нужно времени. А его всегда очень мало, особенно когда сразу несколько проектов. Но, если честно, я очень не люблю всё это приклеенное. – По принципу: «Товарищ, а у вас ус отклеился!». – Именно. Такое часто бывает, особенно на морозе, и это ужасно! – Сейчас часто снимают мороз летом, даже в новогодних фильмах… – Это сразу видно. Мы зиму в том же «Злом городе» снимали только зимой. Поэтому и снимали фильм почти два года, большинство из которых строили декорации. – Это отрадно, что вновь для фильмов стали делать масштабные декорации, а не подрисовывать их потом на компьютере. – Только настоящие декорации дают вероятность качества. Если есть реальные условия и мы в них хотя бы частично погружены, это плюс картине и её качеству. Мы и так ряженые, в фальшивых усах и бородах, а если всё ещё и снимается «на зелёнке» (специальный фон, на который потом можно наложить другую картинку, – прим. авт.), то и ощущений никаких. А на этом фильме мы даже звук писали сразу, а не потом, на озвучке. В таких условиях записать чистый звук – это вообще редкость. А исторические фильмы всегда сложнее. – Вижу, что вы поклонник свободного стиля в одежде. Наверное, вам вдвойне сложнее освоиться в историческом костюме? – Так ведь мы только внешне в историческом. Под ним у нас и термобельё, и термоноски, и стельки тёплые. Не представляю, как в прошлые века без всего этого обходились наши предки. Наверняка у них было много своих «утеплителей». Иначе просто не выжить. Исторический фильм – это не пиджак переодеть и выйти на площадку. Дмитрий Куличков То, что ещё не делал – В вашей фильмографии немало исторических картин про разные эпохи. Они и с битвами, и с погонями на лошадях. Неужели всё это – вы сами? – Я ещё не забыл историческое фехтование, которое мы учили в театральном институте. Тем более что в каждом историческом фильме для этого есть отдельные репетиции. На самом деле это очень травмоопасно. С лошадьми тоже были фильмы. В них всё зависит от сложности трюка и от лошади. Бывает, она слушается, а бывает, и нет… Тут приходится сложно. Но ничего, справился. – Недавно вышел сериал «Челюскин. Первые», где вы сыграли роль капитана ледокола «Челюскин». Там тоже пришлось помёрзнуть? – Даже перегреться! Это был очень технически сложный проект. Большой шаг вперёд в освоении жанра фильма-катастрофы на историческом материале и про реальных людей. Мой герой – настоящий капитан, он покидает судно последним и борется за жизнь каждого человека. Вообще челюскинцы – особенные люди. Они сделали невозможное. Это история о том, как в критических обстоятельствах проявляются настоящая человеческая природа, сила духа, умение выжить даже вопреки законам природы. Нанесение грима занимало примерно полтора часа. Надевать костюмы нам помогали 2 – 3 человека, одежда очень тяжёлая. Для моего героя художники по костюмам нашли редкую историческую вещь – шинель Ворошилова. Провести в ней целый день при софитах, нагревающих помещение до плюс 50 градусов, было непросто.– Почему, на ваш взгляд, именно сейчас кинематограф стал постоянно обращаться к истории? – Думаю, что-то непроработанное у нас в прошлом осталось. Недосказанное, недопонятое. Что-то, что нужно осознать, поглядеть внутрь себя, в наше подсознание, в то инстинктивное, что есть в природе человеческой во все эпохи. – А кто ваш любимый исторический персонаж? – Если по театру, то в юности я мечтал сыграть царя Фёдора Иоанновича. Во всём том аду, который его окружал, он был юродивым, человеком не от мира сего, нестандартным, не как все. В этом контексте мне бы хотелось его сыграть. – Всё-таки театр для вас важнее, чем кино? – Да, он для меня на первом месте, и всегда там хочется сыграть что-то, что я до этого не играл. Чтобы открыть для себя и в себе что-то новое. То, что я даже не ожидаю от себя! 12+