Максим Глазун: "Править – только портить…"

Максим Глазун родился летом 1996 года в подмосковном городе Ступино. Год учился на биофаке и три года на филфаке МГУ. Был членом союза писателей. Лауреат премии Рождественского 2018 года. Публиковался в журналах "Новый мир", "Дружба народов", "Кварта", "Пироскаф", на порталах "Формаслов", "Прочтение", "Полутона", в альманахе "Пашня" и пр. Творчество Глазуна продолжает традиции "нового скептицизма". В то же время у него можно найти и остроумную жанровую работу — скажем, с традицией басни или народной сказки, — и даже отсылки к подзабытым поп-песням. В презентации оказалось много остроумных моментов. Так, ведущий "Культурной инициативы", поэт и культуртрегер Юрий Цветков охарактеризовал Максима как очень одаренного человека на основании их давнего знакомства на поэтических семинарах в Сочи. Повторив за Пушкиным: чтобы тебя заметили, надо выбиваться из толпы, – ведущий акцентировал внимание слушателей на том, что Максим этим "немножко занимается: выбивается из толпы". Юрий Цветков У Глазуна вышла уже не первая книга. При этом автор не скрыл, что предыдущие появлялись очень малыми тиражами. Одних печаталось по 100-200 экземпляров, и они по большей части утрачены или розданы. Рекорд явно бьет сборник "Памятка динозавру" – он был выпущен в количестве пяти экземпляров специально для конкурса, для раздачи членам жюри. Таким образом, прежние книги поэта уже сейчас являются библиографической редкостью. Как сложится судьба "Из бранного", время покажет. От издательства "Синяя гора" выступил его совладелец, поэт Андрей Фамицкий. Затем автор стал представлять свое детище. Пояснил, что книга включила в себя стихи, написанные за шесть минувших лет, и в ней нет тех, которые были опубликованы в более ранних книгах. По словам поэта, за попадание в это трёхсотстраничное издание даже "у новых текстов была большая конкуренция", не говоря уж о том, чтобы добавить сюда старые. Максим Глазун и Андрей Фамицкий Максим Глазун сказал, что составлена книга "в довольно простом хронологическом порядке", поэтому читать её автор пообещал «тоже в хронологическом порядке». Начал с этого: "В груди будильник, метроном, / Пора вставать, моя родная, / Я уплываю за руном, / Иного золота не зная… // Белеет парус одино... / Пусть золотом его окрасит / Рассвета белое вино, / С утра налитое на праздник…". Далее прочитал подряд 6-7 стихотворений, после чего из зала прозвучала просьба чередовать поэтический поток вопросами. Максим не возражал. К диалогу приглашал слушателей словами: "Есть матросы?" Наконец, "матросы" в зале появились. "Как Максим Глазун пишет свои стихи?" Поэт сказал: "если есть первая строчка, то она уже сама развязывается, а там уже тянешь, тянешь, а главное – вовремя остановиться и закончить". Вопрос: как приходит понимание, что пора остановиться? Ответ: когда строка "загерметизировалась, закруглилась, и торчащий хвостик не выпячивается… а если выпячивается, обрезаешь последнюю строку, и всё опять становится цельным". Но, к сожалению, пример того, что "было обрезано и ушло", автор не вспомнил. Вопрос: стих пишется за один присест? Ответ: да, за один. Вопрос: первая строчка всегда остаётся первой? Ответ: пару раз было, что нет, иногда строка вообще уходит, "экзерсисы бывают всякие". Первая строка, по словам Максима, это определённый размер, набор звуков и смыслов, которые раскручиваются: "все слова связаны меж собой не только звуками, но и смыслами, одно слово тянет на себя другое и нужно как-то с ними бороться: не брать первое притянувшееся". Почему? Потому что "первым всегда притягивается то, что уже видел сто раз: после завтрака следует обед; но нужно удержаться и сказать, что послезавтра нужно умереть и всё". На вопрос, много ли он работает над словом, долго ли "вылизывает" текст, Максим ответил, что старается работать "в моменте". Когда "от текста отрываешься, хочется что-то исправить, добавить, и ты уже сам не видишь полной картины, не живёшь внутри". По мнению автора (со ссылкой на Пастернака), "править – только портить". По его словам, поисправлять можно, но это – перепридумать. Как пишет стихи: сидя или стоя? И так, и сяк: садится или ходит. Но если ходит и строчка в голову уже пришла, можно и присесть. Автор и издатель Связаны ли стихотворения Максима с личным пережитым жизненным опытом? Нет, не связаны, ибо "все мы люди испереживавшиеся, опытные, что мы там не видели", но "когда жизнь очень припекает, иногда нет-нет да и вырвется". Дает ли что-то "литинститутское" образование или, наоборот, забирает? Максиму, скорее, дает: можно что-то почитать из того, что не стал бы читать, если бы не задали. Однако задание часто приводит к тому, что многие перестают не только читать, но и писать. Но поскольку Максим уже "до этого перестал читать", то ему не помешало ("главное – много не читать"). Настоящим поэтом-мастером для себя Максим считает Андрея Василевского. Последовала просьба прочитать стих, где влияние Василевского наиболее ощутимо или есть аллюзии к стихам мастера. Максим нашел "ироническое, короткое и цельное": "Что если подмышки подобно подбородкам…" Прочитал и еще один парадоксальный текст: "страдать от близорукости / от близости конца / от хлипкости конструкции / от первого лица…" Максим Глазун Автор предисловия и составитель книги Марина Лемешева рассказала, что выбирала для издания те поэтические тексты, которые ей хотелось бы сохранить. Максим публикуется в интернете и в разных изданиях, но журнальные подборки не хранит, не складирует и не ведет архива. Составительнице мечталось объединить разрозненные тексты, и она рада, что эта задумка удалась. Кстати, это Марина назвала стихи Максима парадоксальными: "Он говорит всегда не так, как привычно слышать, у него не поток сознания, а осознание потока". Выступающая привела пример (стихотворение "разлетаются листья салюта / под бассбустедом кости хрустят…" ), свидетельствующий, по её мнению, о том, что стихи Максима предназначены для медленного чтения, а не для поточного (со сцены). Поскольку Лемешева знает Максима давно, то видит, что его поэтический книжный образ похож на самого автора в реальной жизни: "С одной стороны, проступает его уязвимость, ранимость, чувствительность. С другой, Максим живет в поле информации, а вещи, которые его окружают, для него вообще не важны, он их не видит. Максим пишет из поля глобального сознания, поэтому возникают ассоциации с искусственным интеллектом: информационные поля накладываются друг на друга, поэтому иногда возникает что-то бесчувственное и бесчеловечное". Для того, чтобы понять, что написал Максим, Марина советовала читать его стихи подольше и повнимательнее. Марина Лемешева Дальше было еще много стихов: не поток сознания, но поэтический поток и осознание потока.