"Мы не учим снимать — мы ищем тех, кто знает, зачем он это делает"

Чем сегодня живет режиссерский факультет? Факультет живет практикой. Режиссуре невозможно научиться, не выходя на съемочную площадку. Студенты должны снимать, и снимать как можно больше. Все упирается в вопрос: как снимать кино без денег? У ВГИКа есть техника? У ВГИКа есть даже своя Учебная студия. Студентам предоставляется оборудование — камеры, свет, звук, периодически закупаются современные образцы. Значит, есть возможность снимать больше учебных упражнений. Но вот когда речь заходит о курсовых или дипломных работах — возникают проблемы. На съемки этих работ выделяется бюджет, но он не менялся с 2013 года. А за это время многое изменилось: цены выросли, требования тоже. Студенты добывают дополнительное финансирование сами. Зарабатывают, где смогут. Получается, студенту нужно не только учиться, но и зарабатывать? И не только это. Обучение у нас очное, расписание плотное — до половины девятого вечера, плюс репетиции до тех пор, пока охрана не выгонит. Еще и снимать надо — упражнения, этюды, отрывки. Это внеурочная деятельность. Поэтому студенты часто вынуждены что-то пропускать, выкручиваться. И всё это — при полной занятости. Как изменилась система обучения с тех пор, как вы сами были студентом? Я учился в первой половине 70-х в мастерской Столпера. Тогда всё снималось на пленку, и съёмки были редкостью. Зато было много работы на площадке — этюды, спектакли, репетиции. Сейчас техника доступнее — можно снимать даже на телефон. Больше упражнений, больше возможностей освоить язык кино, больше навыков работы в съемочной группе и организации съемочного процесса. Можно ли научить человека быть режиссером? Можно научить технике. Но нельзя научить, что снимать. Это должен знать сам человек. Поэтому мы стараемся еще на этапе поступления понять: есть ли у абитуриента внутренний импульс, понимание, зачем он здесь. Впрочем, сейчас многое определяется продюсерами: что снимать, как монтировать, как ставить кадр. То есть режиссер перестал быть автором? В массовом производстве — часто да. Один мой бывший студент отказался работать над сериалом, когда ему начали диктовать все вплоть до расстановки актеров. Сказал: "А зачем я вам тогда нужен?" Он профессионал. Он знает цену своей профессии. И таких у нас немало. Сегодняшние студенты сравнимы по уровню с поколением Тарковского, Шукшина, Рязанова? Есть очень сильные студенты. Но времена другие. Раньше один фильм мог держать страну в напряжении неделями. Сейчас мы производим контент. Этот контент можно потреблять в любом количестве, не напрягаясь, когда зритель смотрит фильм на телефоне, параллельно листая ленту. Кино стало частью потока, где смешаны TikTok, YouTube, стриминговые сервисы, телевещание... Как вы сами относитесь к этому слову — контент? Это и есть суть происходящего. Фильм сейчас воспринимается как еще один медиапродукт, наряду с мыльными операми, телешоу и роликами в соцсетях. В этом мире студенту нужно не только уметь снимать, но и уметь бороться за внимание зрителя. Получается, надежда только на личную одержимость? Именно. Режиссер — это человек, у которого есть что сказать. Технически мы можем научить, дать инструменты. Но если нет внутренней необходимости снимать, всё остальное — бессмысленно. Будущее кино невозможно без тех, кто верит в его необходимость. И, несмотря на изменения в индустрии, потоках, платформах и форматах — главное остается неизменным: режиссёр нужен там, где есть история, которую кто-то должен рассказать. И если история рассказана честно, если в ней заключен глубокий смысл и искренние эмоции— значит, её услышат. Может быть…