Отец Максим: Священник должен быть всегда со своим народом, даже если страшно

Иерей Максим Серпицкий - бывший успешный предприниматель и "черный пояс" по карате. Один из первых священников, кто отправился добровольцем в Донбасс. Более 10 командировок "за ленточку", в общей сложности около года в окопах. Он духовно окормляет бойцов на передовой и спасает людей в обстреливаемых госпиталях.

Отец Максим рассказал "Российской газете" удивительную историю о том, как он стал священником и почему пошел туда, где страшно и больно.

"Бриллиантовая рука" и Дюрер в его жизни

Отец Максим, в Евангелии сказано, что легче верблюду пройти сквозь Игольные уши, чем богачу попасть в Царство Небесное, в том смысле, что богатому очень нелегко отказаться от своего богатства ради духовных ценностей, высших смыслов. Вот вы раньше были успешным предпринимателем - занимались поставками для металлургической отрасли. И вдруг бросаете свой бизнес и становитесь священником. Что должно было произойти в вашей жизни?

Отец Максим: На самом деле в евангельские времена Игольными ушами называли ночные ворота в Иерусалиме. Это не ухо от иглы. Ворота были очень низкими. И для того, чтобы в них войти верблюду, с него снимали поклажу и ставили его на колени, чтобы он проползал под воротами. Иначе говоря, если не снять нажитые материальные ценности, не пройдешь. Так что ничего невозможного нет, нужны только вера и желание. Господь нам никогда не дает испытаний, которые мы не в состоянии пройти.

Но вот вам-то пришлось снять с себя очень многое.

Отец Максим: Помните, в фильме "Бриллиантовая рука" персонаж Андрея Миронова оказывается на какой-то отмели вдали от берега, он там сидит, орет от страха и вдруг видит мальчика, идущего по воде, над головой которого светится нимб, и ему слышится церковное песнопение, он встает и идет за ним. Когда я в детстве это посмотрел, то понял, какая мощь на самом деле в православной вере, что даже преступника проняло. Вот этот аспект, вроде шутливый, но невероятно глубокий, я пронес через всю свою жизнь.

С другой стороны, в то же самое мгновение, как только персонаж Миронова понял, что ему больше спасение не нужно, он мальчика пинком отправил в воду, а сам побежал дальше по своим преступным делам.

Отец Максим: Но мы же не должны уподобляться антигерою. В Евангелии тоже есть масса таких примеров человеческой неблагодарности. Даже среди двенадцати апостолов один был Иуда...

Однако вы спросили, что со мной произошло. Однажды на моем рабочем столе в закрытом кабинете я обнаружил книгу "10 божественных заповедей". Непонятно вообще, как она там оказалась. Сначала подумал, что кто-то из подчиненных "троллит" меня. Но никто не сознался.

В то время я был настроен в своей жизни только на одно - зарабатывание денег. Бизнес шел успешно. Друзья клялись в вечной дружбе (потом их словно ветром сдуло). Короче, жизнью и собой я был доволен, и никакой Бог, казалось, мне совсем не был нужен. Просто ради любопытства стал листать брошюру, и меня зацепили очень качественные иллюстрации - гравюры Дюрера на библейские темы. А потом решил вчитаться в текст и вдруг - проняло. Да так, что жизнь моя резко поменялась вместе с ее ценностями. После короткого периода воцерковления стал алтарником и пошел учиться на пастырский факультет Свято-Тихоновского богословского университета, ставшего потом ставропигиальной семинарией.

Церковное служение и материальные блага - вещи несовместимые. Как вот этот переход - от богача в бедняки - восприняла ваша семья, привыкшая к высокому уровню достатка?

Отец Максим: Действительно, если раньше мы все отдыхали по шесть раз в году за границей с авиаперелетами в бизнес-классе, то теперь от этого семье пришлось отказаться. Старший сын прямо признался, что ему больше нравилось, когда я был бизнесменом. А супруга моя из верующей семьи, вначале приняла весьма благостно, к тому же характер мой поменялся в лучшую сторону, стал более мягким. Конечно, когда достаток резко упал, были разные разговоры, но мы дружно прошли этот непростой период. К тому же моя жена - очень хороший экономист, специалист в сметном деле, сегодня она главный добытчик в семье.

Сменил рясу на бронежилет

А буквально следом им пришлось привыкать к другому: вы стали одним из первых священников, кто решил духовно окормлять наших бойцов на спецоперации. Легко отпустили?

Отец Максим: Супруга смирилась, сыновья - уже выросшие и взрослые - поддержали. И только маленькая дочка решительно встала в дверном проеме: "Не отпущу, никому тебя не отдам!"

Как смогли убедить?

Отец Максим: Я ей сказал, что отдавать не надо, нужно просто немножко поделиться. Она подумала и согласилась.

К этому времени вы как раз были назначены на приход. Что вас заставило сменить тихое и безмолвное житие на бронежилет?

Отец Максим: Все случилось, как с той брошюрой. Я увидел видеоролик с пытками наших пленных. И во мне все перевернулось. Я понял, что обязан находиться рядом с нашими парнями. Священник должен быть всегда со своим народом - там, где страшно, и там, где больно.

Во время своей последней командировки мне рассказали такую историю. Четыре российских разведчика героической 83-й бригады ВДВ взяли в плен десяток "побратимов" и повели их по лесной дороге со связанными руками. В это время в ночи их нагнал вражеский дрон "Баба Яга" и стал делать сбросы. Один из наших бойцов накрыл украинского пленного своим тепловизионным одеялом, скрывающим человеческий контур в темноте, чем того спас, а сам получил травмы, несовместимые с жизнью, и погиб. Насколько огромна разница между менталитетом русского и украинского бойца?

Отец Максим: На самом деле и тот, и другой русский, просто один одурманен неонацистской пропагандой. Беда в том, что люди Украины попали в эту бесовщину, которая теперь разделяет один народ. А десантник 83-й бригады здесь выполнил заповедь Божию. Я всегда говорю, что задача воина - сохранить жизнь того, кто у тебя за спиной, и по возможности поступить так, чтобы сохранить жизнь врага. Да, наш герой погиб. Но он сделал реальный посыл для тех миллионов украинцев, которые ненавидят русских. И с этой жертвой они поспорить уже не смогут.

Когда у вас была самая тяжелая проповедь?

Отец Максим: Пожалуй, в Луганском госпитале. Я тогда надел блестящий подрясник с подшитым белым воротником, золотую епитрахиль с поручами. Хожу по палатам, причащаю бойцов, помазываю маслом. Вдруг открывается какая-то дверь, и оттуда выходит женщина с маленькой девочкой, у которой из ручки культя торчит. И эта девочка мне говорит: "Батюшка, сделай так, чтобы у меня ручка вернулась". Что я мог ей ответить? Что не могу или не хочу? Вот это самый тяжелый момент, когда дети страдают.

Случай в операционной и династия героев

После своих первых командировок вы пошли учиться в Медицинскую академию Минобороны на факультет тактической медицины. Зачем?

Отец Максим: Хотелось принести максимум пользы в свободное от священнических обязанностей время. В итоге я отучился, сдал экзамены и прошел практику в Центральной Донецкой травматологии под руководством начмеда батальона Борз, виртуозного хирурга Геннадия Скальпеля.

Я видел фотографии, на которых вы совершали операцию...

Отец Максим: Операция - слишком громко сказано. Мне доверили самое простое, что соответствует моей нынешней квалификации: я просто чистил и зашивал рану. У врача, как и у священника, главная задача - не навредить. Поэтому я бы никогда не взялся за что-то сложное, не будучи уверенным в себе. В основном я помогаю хирургам.

Был один волнительный момент. С годами у меня стала развиваться дальнозоркость. И тут в операционной спохватился, что очки забыл, а бежать за ними уже было некогда. Я помолился, и зрение прямо на глазах, извините за тавталогию, стало улучшаться. И все прошло отлично.

Как реагируют больные на священника в операционной?

Отец Максим: Однажды Геннадий Скальпель делал операцию одному капитану - дагестанцу. У того было настолько серьезное повреждение, что он мог потерять руку. Испытывая адские боли, капитан был настроен весьма агрессивно. Но увидев на мне православный крест, он понял, что хирургу ассистирует батюшка, и стал вести себя посдержаннее, что в итоге тоже повлияло на положительный результат.

Рука офицера была спасена. Он на радостях всех нас обнимал, расцеловал и не хотел отпускать. С мусульманами у нас антагонизма вообще никогда никакого не было. Они подходили под помазание маслом, просили окропить святой водой, иконочки брали, особенно, как они говорят, Мариам (Богородицу), которую почитают.

Насколько мне известно, в вашем роду целая династия защитников Отечества?

Отец Максим: Да, оба моих деда героически воевали в Великую Отечественную. Со стороны отца это Лука Серпицкий, он был командиром эскадрильи штурмовиков Ил-2. У него два ордена Ленина, орден Красного Знамени. В том числе и ему установлен коллективный памятник советским летчикам в летном городке Ташкента.

Дедушка со стороны мамы - Семен Овчаренко, двухметровый сибирский казак, герой Курской дуги, уничтоживший несколько вражеских танков. Он был тяжело ранен и после года лечения в госпиталях вернулся домой. Мой папа и дядя были летчиками гражданской авиации.

В своих сыновьях я с детства воспитывал гордость по отношению к предкам и воинский дух - они оба ходили со мной вместе на карате в одно додзе. Старший сын сейчас служит в спецподразделении в Москве. В частности, он вместе со своими сослуживцами обеспечивал безопасность на Параде Победы. Кстати, его подразделение в полном составе, и он сам в том числе, написали рапорты на отправку на фронт, но их не отпустили. Младший сын полгода провоевал на границе с Белгородской областью, недавно вернулся домой со срочной службы. Горжусь тем, что оба они видят смысл жизни не в зарабатывании денег, а в служении Отечеству.

Дух киокушина и вера, творящая чудеса

А расскажите историю о том, как вы разнесли трибуну на присяге старшего сына...

Отец Максим: Это же случайно получилось (смеется). Духовник части опаздывал, застряв в автомобильных пробках. И тогда командование попросило выступить с трибуны меня. Я так расчувствовался, что в переизбытке эмоций шарахнул кулаком по трибуне, она и разлетелась во все стороны под аплодисменты парней. Потом сослуживцы подходили к сыну, жали ему руку и говорили: "У тебя батя зачетный!"

А каким стилем карате вы занимались?

Отец Максим: Не только занимался, но и сейчас занимаюсь. Сначала сериндзи-кэмпо, потом - серьезно - киокушином, а впоследствии кудо. До недавних пор, несмотря на седины, участвовал в полноконтактных боях.

Такая серьезная подготовка бойца-рукопашника на фронте пригодилась?

Отец Максим: Конечно. Спорт вообще дисциплинирует, а тем более единоборства. Есть такое понятие, как "Дух киокушина": когда человек стремится к победе и не чувствует боли. Победа начинается с психологии. В любом конфликте человек, излучающий спокойную уверенность в своих силах и своей правоте, часто побеждает без драки. Это называется психология боя, но выше психологии - вера.

Можете привести конкретный пример?

Отец Максим: Однажды в одной из бригад меня попросили подбодрить солдат, уходивших на боевое задание. Прямо скажем - при очень нехороших обстоятельствах - им было приказано пересечь днем большой участок открытой местности, простреливаемой артиллерией и кишащей дронами, чтобы добраться до серьезного укрепрайона, который надо взять штурмом. Ребята понимали, что им предстоит, и пребывали в унынии. Не обошлось без провокационных вопросов.

В итоге мне пришлось повысить голос, да прямо скажу - наорать на них. Говорю, что это за вопросы такие - все ли из вас вернутся? Вы русское воинство или сброд?! Как солдаты вы должны думать о том, каким образом выполнить приказ командира, а как христиане - как сохранить жизнь того, кто рядом и кто за вашей спиной. Тогда Господь дарует победу, и вы вернетесь живыми и здоровыми. Вижу и чувствую: во время молитвы в их сознании что-то переключилось. В итоге, не пройдя и полпути, все они были развернуты назад по приказу генерала, который вдруг понял, что ребят послали в неподготовленный штурм, чреватый большими потерями. И они вернулись, все до единого.