Чуть помедленнее, Клуни
«Лента.ру» продолжает докладывать с Венецианского фестиваля: в конкурсе показали снятую по лукавому сценарию братьев Коэн криминальную комедию «Субурбикон» Джорджа Клуни и раскручивающее случай вокруг водопроводной трубы до проблемы национального масштаба «Оскорбление» ливанского режиссера Зиада Дуэри. Фильма с более звездной родословной, чем у «Субурбикона» Джорджа Клуни, в конкурсе Венецианского фестиваля этого года, пожалуй, нет — и речь не только о самом режиссере или еще в 1980-х написавших этот сценарий братьях Джоэле и Итане Коэне, но и об актерском составе, в который входят Мэтте Дэймон, Оскар Айзек и Джулианна Мур. Причем последняя играет здесь сразу две роли — Роуз Лодж, парализованной после ДТП жены финансиста по имени Гарднер (Дэймон), и ее здоровой сестры-близняшки Маргарет. Одной из них, впрочем, недолго фигурировать на экране — сюжет в фильме Клуни запускает странное преступление. В дом Лодж посреди ночи вторгается пара отморозков: поиздевавшись над хозяином дома, они вырубают всю семью хлороформом — вот только в отличие от родных несчастная Роуз отойти от отравления так и не сможет. Что дело в этой истории нечисто, заподозрит даже школьник-сын Лоджа Ники (Ноа Джуп) — что уж говорить о полиции, недоуменно ищущей мотив этого ночного нападения, или детективе (Оскар Айзек), который представляет интересы страховщиков. Это, то есть, типичный коэновский сюжет, которым движут мелкотравчатые обывательские амбиции и непомерная, сверхъестественная алчность и который обязательно увенчается в финале абсурдистской кровавой баней. Более-менее легко представить, и как бы ставили его сами Коэны — они бы наверняка выжали максимальный фетишистский эффект из времени (1950-е) и места (преувеличенно образцовая американская провинция) действия. Клуни, впрочем, экономично и достаточно бодро снимая криминальную коллизию сюжета в отличие от своих сценаристов предпочитает обходиться без излишней стилизации — если не считать бравурный пролог, пародирующий телерекламу из пятидесятых и представляющий городок Субурбикон, где «почувствуют себя своими люди со всех концов Америки». О том, насколько это обещание обманчиво, станет ясно, как только у дома чернокожих соседей Лодж начнутся гореть покрышки и звучать расистские лозунги. Недокрученность режиссуры Клуни хорошо заметна именно по этой второстепенной линии — вместо тайного, подсознательно разжигающего страсти посреди одноэтажной Америки 1950-х фитиля она служит скорее странным придатком к основной истории, интегрированным в фильм так же фальшиво, как негритянский средний класс — в эйзенхауэровское общество «всеобщего» благоденствия. Вместо действительно подрывной, провокационной притчи о корнях современных американских разногласий у Клуни, по большому счету, получается бойкий, но анекдот — из-за этого даже эффектные выходы Дэймона с Мур в ролях замечтавшихся о богатстве прохиндеев-обывателей выглядят несколько кастрированными. Напротив, дистанцию от анекдота к притче, от банальной цепочки происшествий к универсальным эмоциям, удается пройти другой конкурсной картине — куда менее, конечно, в сравнении с «Субурбиконом» раскрученному «Оскорблению» ливанского режиссера Зиада Дуэри. Здесь сюжет тоже запускается несколько абсурдным происшествием: в пролетарском районе Бейрута ссорятся на пустом месте автослесарь-христианин Тони (Адель Карам) и прораб-палестинец Яссер (Камель Эль Баша) — первый агрессивно отказывается пустить второго к себе в дом, чтобы тот в рамках программы благоустройства местных улиц починил неправильно проведенный водосток канализации. Строитель злится и произносит слова «гребаный придурок» — а его начальство вскоре получает от уязвленного Тони иск об оскорблении чести и достоинства. Затеянные женами и начальниками спорщиков попытки достичь компромисса ситуацию только усугубят — и вот уже Тони с Яссером к всеобщему смятению будут выяснять отношения в суде. Не пройдет и получаса экранного времени, а смехотворный инцидент уже разгорится до события национального масштаба, вытащив на поверхность застарелые и не то чтобы сильно потаенные обиды между христианами и мусульманами, не говоря уже о всеобщей ненависти к израильтянам, оккупировавшим Ливан в начале 1980-х. Режиссер «Оскорбления» Зиад Дуэри, разжигая страсти персонажей, бойко накручивает темп и ввинчивает в вымышленную историю реальные проблемы — Тони, например, то и дело смотрит архивные записи националистических речей давно убитого политика-фалангиста Башира Жмайеля, а в решающий момент фильм вскроет толком не зажившие раны гражданской войны, раскроившей Ливан тридцать лет назад. Примерно в середине «Оскорбления», с нагнетанием конфликта между Тони и Ясером, у зрителя возникнет опасение, что Дуэри вот-вот ударится в звягинцевскую метафору и начнет судить простых обывателей за общенациональные грехи и беды — но, к счастью для фильма, из этой колеи он предпочитает вырулить к бодрой, чем дальше, тем все более комичной судебной драме. Неудивительно, что когда этот театр абсурда вдруг высветит всю трагичность своих оснований, этот эмоциональный переход будет ощущаться не просто авторской вольностью, а подлинным, оправданным как частной историей, так и историей целой страны откровением.
