«Playboy был символом запретной жизни, которой у нас никогда не будет»
“Ъ” спросил актеров, художников и чиновников, как они познакомились с журналом 28 сентября на 92-м году жизни в своем доме умер основатель журнала Playboy Хью Хефнер. “Ъ” спросил у актеров, журналистов, художников и чиновников, как и где они впервые узнали о Playboy. Артемий Троицкий, советский и российский рок-журналист, музыкальный критик, первый главный редактор русской версии журнала Playboy: — Playboy я впервые увидел в самом конце 1960-х годов — это было лучшее время журнала, он был прогрессивным во всех отношениях. Помимо фотографий симпатичных девушек журнал печатал известных писателей, даже таких, как Габриэль Гарсиа Маркес, статьи интересных журналистов, иллюстрации известных художников. На страницах журнала можно было прочитать интервью с интересными людьми: от Фиделя Кастро до Евгения Евтушенко. На меня журнал произвел сильное впечатление. Позже, в 1995–2000 годах, когда я возглавил русский Playboy, я старался следовать именно этому образцу, а не образцу более позднего журнала 1970–1990-х годов: в этот период Playboy стал менее содержательным и излишне сексистским. У этого журнала достаточно извилистая история, по-видимому, она отражала личные пристрастия и зигзаги судьбы Хью Хефнера. Если в 1950-е и особенно в 1960-е годы Playboy был журналом высочайшего качества, то позже он опустился до уровня обычного легкоэротического глянцевого издания. Мне кажется, что идеальный мужской журнал должен пропорционально отвечать интересам нормального мужчины. У любого нормального мужчины большое место в жизни занимает секс, но точно так же любого мужчину, который не идиот, интересуют культура, литература, политика и пр. Выпуская русский Playboy, я старался делать именно такой сбалансированный журнал. И именно таким журналом был Playboy Хью Хефнера в лучшие годы. Сергей Белоголовцев, телеведущий, актер: — Это произошло в начале 80-х годов прошлого столетия, когда я обучался в Московском горном институте на горного инженера-физика. Общежитие, первые диссидентские штучки: диапозитивы Сальвадора Дали, Вилли Токарев, ну и среди всего этого антисоветского безобразия, конечно же, был Playboy, чудесный журнал. Для нас тогда это было абсолютное волшебство, и особого сексизма в этом не было, для этого были более откровенные Hustler, Penthouse со своей раскрытой женской анатомией. Playboy был вроде «Трех мушкетеров», только для взрослых. Меня тогда потрясла фотография, на которой мужики из группы Kiss в своей боевой раскраске, а вокруг 40 грудастых и попастых девушек, лица которых точно так же раскрашены. Меня это так накрыло, что я до сих пор во сне часто вижу эту фотографию. Никас Сафронов, художник: — В 1990-е годы. Журнал брал у меня интервью и опубликовал несколько моих работ. Так мы окончательно и познакомились. Вообще, благодаря ему я решился сам сделать выставку с эротическими картинами: я понял, что искусство может быть и таким. Я встречался с Хью Хефнером в Лондоне и могу сказать, что ушел великий человек, харизматичный, обаятельный, на первый взгляд некрасивый, но с фантастическим обаянием. Его глаза светились эротическими огоньками, взгляд был энергичный, творческий. Было видно, что он человек очень мыслящий, в нем чувствовались великая энергия, великая любовь к жизни. Он создал уникальный противовес той системе власти, времени, создал нечто уникальное, дал людям некую сексуальную жизнь, которую раньше скрывали. Он сделал переворот в умах людей, раскрыл то, что раньше было табу. Он сказал американцам, а потом и всему миру: «Ребята, расслабляйтесь, отдыхайте, смотрите, получайте удовольствие от всего: природы, женщин, музыки, красоты, женской красоты в частности». Ему было позволено много. Важно, что эротика в его журнале была ненавязчивой, эстетической, он обладал хорошим вкусом и мог представить эротику в таком позитивном ключе, что она не вызывала отвращения. Девушки были в журнале самые лучшие и самые разнообразные по типажу. Он умел создать настроение. Многие подобные журналы за все это время возникали, потом уходили, а Playboy был, есть и, я надеюсь, будет, ведь Хью Хефнер собрал хорошую команду, которая продолжит его дело. Playboy дал людям свободу. Николай Усков, редактор российской версии журнала Forbes: — Журнал Playboy — один из мощнейших брендов ХХ века, а Хью Хефнера можно считать одним из крупнейших бизнесменов ХХ века: он создал огромную империю. В значительной степени Playboy стал такой империей на волне сексуальной революции, но не стоит все сводить к эротике, поскольку фирменным стилем журнала в его золотой век было совмещение эротики (кстати, не такой уж откровенной) и высокоинтеллектуальной литературы. Там, например, печатался русский писатель Владимир Набоков. Обнажение тела — культурный феномен ХХ века. Хефнер показал, что эта «клубничка» может сочетаться с чем-то умным, интересным, содержательным и революционным. Playboy существует и сейчас, но он фактически умер, когда закончилось его время. Это было время, когда «тело» и «слово» могли быть революционными. «Тело» сегодня доступно в интернете, «слова» сказаны в огромном количестве, а Playboy стал пресным и неинтересным. Он уже неактуален: революция закончилась. «Тело» обнажено, запреты — как визуальные, так и интеллектуальные — сняты, «все можно», специфический формат журнала Playboy утратил свою революционность и перестал быть востребованным. 1960–1970-е годы были эпохой борьбы за расовое и гендерное равноправие, эпохой борьбы с мракобесием. Playboy был порождением этой эпохи, он ее отражал. Когда эпоха закончилась триумфом свободы, Playboy перестал быть символом, оставшись лишь крупным брендом. Ростислав Хаит, актер комического театра «Квартет И»: — Как это ни странно звучит, это прошло мимо меня, то ли я не находил журнал, то ли его у родителей и друзей не было. Конечно, о существовании Playboy я знаю, как и то, что это качественный журнал, но он меня не зацепил и не оставил след в моей жизни. В молодые годы я слишком увлекался футболом, читал «Футбол-хоккей», последние страницы газет, где писали о спорте. Вот этим я увлекался и умирал. И потом я ведь не теоретик, а практик. Андрей Житинкин, режиссер, народный артист России: — К этому журналу нельзя относиться легкомысленно: когда-то для Советского Союза это был настоящий прорыв свободы. Нам тогда постоянно говорили, что в Советском Союзе секса нет, но этот журнал многие провозили через границу в страну, что было непросто: если его находили, это считалось контрабандой. И все это было неправильно, потому что Playboy — настоящий культурный феномен, там очень много серьезных текстов всегда печатали. В журнале замечательно совмещали теорию, сейчас это делается гораздо меньше, и очень широко пропагандировали Фрейда. В СССР он был мало известен, книги его не издавались, и кроме теории сновидений, ничего другого научного не было, а вот теория влечений, либидо это все было там. И это было сделано и преподнесено так, что было понятно и простому человеку, который мог смотреть картинки, а высоколобые могли вычитывать свой культурный код и потом могли понять и сравнить Фрейда и Юнга. Журнал останется культовой историей, которая уже сделала свое дело, потому что нынешнее поколение все в интернете и им он не очень интересен. Но тогда в советское время журнал был очень ценен, ими менялись. И, конечно, зайчик. Это очень хорошая игра: он сразу снимает индивидуальность и пол, его надевали и мужчины, и женщины, в нем присутствует какой-то очень хороший прикол, в нем есть лейбл. Сейчас он смотрится иронично, но когда появляются у кого-то такие ушки, то они уже не просто ушки, а сексуальные ушки. Юрий Кобаладзе, профессор МГИМО, в 1977–1984 годах сотрудник Службы внешней разведки в Великобритании: — Playboy был тайной мечтой каждого советского студента, все мечтали хотя бы прикоснуться к этому журналу. А если на стене повесить еще и картинку из журнала — это была абсолютная мечта. Впервые я увидел этот журнал, еще будучи студентом МГИМО. Тогда кто-то из студентов притащил его в институт, видимо, родители привезли из-за границы. И мы зачитали его до дыр в прямом смысле этого слова. Playboy был тогда для нас символом капитализма, символом запретной жизни, которой у нас никогда не будет. Когда я получил свободный доступ к журналу, свободно покупал его в Лондоне, то с удовольствием читал интересные политические публикации. Playboy — это же не только порнография, но и интересные политические, аналитические статьи. И еще мне там нравились забавные карикатуры. Сергей Лисовский, член Совета федерации: — Я знаком с Playboy почти исключительно по просмотрам зарубежных фильмов, в которых он, как и знаменитый зайчик, мелькал постоянно. В студенческие годы я его, конечно, в руках пару раз держал, как и многие другие качественные зарубежные издания, но сильно не увлекался. В советские годы для нас это было все новое, интересное. Впрочем, тогда, да и потом, меня больше интересовала другая зарубежная полиграфическая продукция — журналы о музыке. Дмитрий Шагин, художник, основатель проекта «Митьки»: — Когда в первый раз увидел этот журнал — не помню. Но точно видел, пролистывал, хотя американское издание никогда глубоко не изучал, а вот то, что делал в 1990-х Артемий Троицкий, мне нравилось. В русской версии кроме красивых девушек и симпатичных попок были весьма интересные статьи, и вообще они старались сделать из этого глянца что-то интеллектуальное.
