Почему люди нарушают правила традиционной экономики и как на этом заработать. Книги декабря
Ричард Талер Новая поведенческая экономика. Почему люди нарушают правила традиционной экономики и как на этом заработать Эксмо, 2017 Нобелевку часто дают за открытия, совершенные в прошлом. Свежеиспеченный лауреат по экономике Ричард Талер свои отмеченные премией исследования по поведенческой экономике продолжает по сей день, что неудивительно: обычные люди ведут себя и думают совсем не так, как предписывается научными моделями, и нестыковки на каждом шагу. В этом году на русском вышло сразу две книги Талера. Это, по сути, автобиография американского исследователя и история развития того направления, у истоков которого он стоял и за которое ему, собственно, и дали заветный приз. Невероятно интересно читать о том, как досужий интерес и неортодоксальный взгляд на вещи пробивают себе дорогу ко всеобщему признанию. Дорога эта не была устлана розами, и Талер честно признает, что по части экономики его учителя больших надежд на него не возлагали. Тем не менее знакомство с двумя другими «белыми воронами» экономики Амосом Тверски и Даниелом Канеманом (последнему тоже дадут Нобелевскую) помогло увидеть, что их новый взгляд, похоже, является предвестником сдвига парадигмы во всей науке. Будущие лауреаты и блестящие умы в книге повсюду: во взаимодействии с ними создавалось новое направление. Помните, эксперимент с детьми и печеньем на силу воли? Его создатель тоже был среди повитух. Но не только на студентах-старшекурсниках обкатывались новые озарения — Талер опробовал свои догадки на реальных бизнесах, работая консультантом и решая конкретные проблемы вроде той, что лучше, ежедневные низкие цены или регулярные акции-скидки? Описанные с юмором кейсы из всех областей, где происходят финансовые транзакции и принимаются стратегические решения, — от правительств и спортивных команд до новых феноменов вроде Uber — показывают, почему поведенческую экономику недооценивать не стоит и почему за ней будущее. Талер скромно признает, что ничего сверхнового они не изобрели, они просто раскрыли глаза и стали задавать правильные вопросы. Лучше всех экономическое поведение людей, как полагает автор, раскусили фермеры, выставляющие свои продукты у обочины с коробочкой для «честной оплаты». Нюанс в коробке, прибитой к столу, — деньги в нее положить можно, но обратно их не достать. Люди не склонны плутовать, но, если расслабишься, можешь недосчитаться монет. Odd Arne Westad The Cold War: A World History Basic Books. 2017 Добро и зло: взгляд из Норвегии Во времена продолжающейся мировой напряженности, которую некоторые называют второй холодной войной, вышла новая попытка осмысления первой. Автор — норвежец, и это заметно — большинство работ его англосаксонских коллег нашему читателю можно изучать, только если он мазохист: героические силы западного Добра сопротивляются и, наконец, одолевают советское Зло по всему миру. Типичная история, написанная победителями, к примеру, бестселлер йельского профессора Дж. Л. Гэддиса The Cold War: A New History. Скандинаву такое манихейство не свойственно, и дьявольские козни американцев и их союзников он называет своими именами. Впрочем, к СССР он тоже относится без излишних симпатий, но этим книга и ценна — это наиболее объективный рассказ о главном противостоянии XX века. Отойдя от американоцентризма, Вестад смог лучше и глубже рассказать о третьем мире и социалистических странах — тут коллеги из США в основном проходят по верхам. А напрасно, ведь рассказ о том, как банановая корпорация United Fruit (ныне Chiquita) держала за горло всю Центральную Америку, может, не достаточно эпичен, но точно иллюстративен. Таких важных нюансов у Вестада приятно много. Stephen O’Shea The Alps: A Human History from Hannibal to Heidi and Beyond W. W. Norton & Company, 2017 В Альпы с нон-фикшен Неважно, какой из альпийских курортов вы соберетесь посетить на новогодние каникулы, — это именно та книга, которую стоит взять с собой. Автор снует вдоль заснеженного хребта, как челнок ткацкого станка: к северу — к югу, начав с Женевы и продвигаясь постепенно на восток до Словении. По пути он постоянно пересекает границы миров: Lard line, разделяющую Европу на готовящих на животном жире и на оливковом масле; Рёштиграбен, поделившую Швейцарию на любителей и противников драников рёшти (то есть немецко- и франкоговорящие кантоны); и даже оказывается в гиперреальности — швейцарском Хайдиланде. Если вы, как и я, подумали, что Хайди из названия книги относится к имени любимой овчарки фюрера, то вы ошиблись. Хайди — это девочка, героиня детской книжки и один из крупнейших брендов Швейцарии в Восточной Азии. Китайцев и японцев автобусами привозят в эту декоративную деревню. Путешествие на машине позволяет автору увидеть места, куда автобусами не завезут: потрясающие скалы Тре-Чиме-ди-Лаваредо и перевал Стельвио, названный ведущим передачи Top Gear самым живописным местом в мире для автопоездки. Общение с местными жителями помогает узнать регион лучше и не покупаться на их байки о даху, животном с ногами разной длины для устойчивости на склонах. Дэвид Хокни, Мартин Гейфорд История картин: от пещеры до компьютерного экрана Ad Marginem, 2017 Мир изображенный Дэвид Хокни, популярный современный художник, и Мартин Гейфорд, художественный критик, историк искусства и автор биографий Ван Гога, Констебля и Микеланджело, ведут увлекательный диалог о месте и истории изображений в жизни людей. Именно изображений, потому что беседа, начинаясь с глубин веков, органично вплетает все больше и больше визуальных средств их воспроизведения, самыми узнаваемыми из которых, безусловно, по сей день являются картины. Однако и фотография, и кинематограф оказали заметное влияние на то, как мы воспринимаем изображения сейчас, и на то, как пишутся картины, а потому разговор идет и о них. Отдельная нить обсуждения — технологии: импрессионизма не было бы без изобретения тюбиков для краски, которые позволили писать на пленэре, а камера-обскура совершила подлинный переворот в живописи, хотя многие великие художники стеснялись признаваться в ее использовании. Хокни и Гейфорд, демонстрируя энциклопедические знания, распознают тайные приемы мэтров и даже находят у них ляпы. Впрочем, делается это без злого умысла, их интересует вопрос правдивого изображения мира. Ведь «если одни картины более правдивы, чем другие, они все равно не говорят всей правды, ибо это невозможно». Читайте также Великая мысль: 10 главных бизнес-теоретиков мира 2017 Природа богатства и причины бедности: как ограбить неимущих или очерк о приватизации Оксюморон власти: противоположные черты, которыми обладают лучшие начальники
