Книжная полка Франческо Манакорды
Франческо Манакорда: «По просьбе “Артгида” я выбрал пять изданий, некоторые из которых увидели свет давно, но оказали решающее влияние на мое понимание искусства, теории и общества. Эти книги намечают направления, которые, на мой взгляд, значимы в контексте связи функционирования институций и культурного производства с более широкими социальными изменениями. И начну я с ключевого текста о педагогике и ее освободительном потенциале в самых разных условиях — работе Жака Рансьера “Невежественный учитель”. Для искусства поощрение равенства между теми, кто знает, и теми, кто не знает, имеет колоссальные последствия. Аудитория действительно может участвовать в производстве знания, и институциям необходимо создавать соответствующие возможности, если они хотят сохранять свою значимость в цифровую эпоху». Jacques Rancière. Le Maitre ignorant. Cinq leçons sur l'émancipation intellectuelle [Жак Рансьер. Невежественный учитель. Пять уроков об интеллектуальной эмансипации]. Paris: Fayard, 1987 Монография французского философа Жака Рансьера «Невежественный учитель» (как и многие книги Рансьера, «Учитель» до сих пор не переведена на русский, а любительские пересказы дарят нам целый букет возможных переводов названия — от «Учителя-незнайки» до «Невежественного учителя») вышла в 1987 году (английское издание — 1991 год), в эпоху, когда интеллектуальная Франция пересматривала свои представления о равенстве. Так, куратор Жан-Юбер Мартен вынашивал замысел разрушившей представления о границах западного искусства выставки «Маги Земли», а коллекционер Жак Кершаш формулировал свой манифест «Мировые шедевры рождаются свободными и равноправными». Один из ключевых персонажей повествования Рансьера — Жан-Жозеф Жакото (1770–1840), французский педагог (преподававший все — от математики до литературы и римского права), через эксперимент, в котором приняли участие студенты-фламандцы Католического университета Лёвена, доказавший, что каждый может без муштры, зубрежки и даже посторонней помощи освоить любую науку, язык или искусство. Например, лёвенские студенты, читая двуязычное издание «Приключений Телемака» Франсуа Фенелона, выучили незнакомый им до этого французский. В 1823 году Жакото подытожил свой опыт в трактате «Всеобщее образование», в котором предложил эгалитаристский взгляд на человечество («Все человеческие существа способны к обучению» и «Каждый может стать искусным в любом деле, на которое обратит свое внимание») и начал говорить о взаимосвязи всех областей знания, утверждая, что, имея основательные познания в одной области, человек с успехом может применить их и в какой угодно другой. Вслед за Жакото Рансьер поставил под сомнение тысячелетиями превозносимую фигуру доминирующего и облеченного властью учителя (который на самом деле существует лишь в том случае, если существует ученик, что ставит, таким образом, знак равенства между этими фигурами) и утвердил независимый, свободный и освободительный характер знания (и книгу как его агента). Задача же учителя сегодня — поддерживать мотивацию и разжигать интеллектуальный огонь, задавая правильные вопросы. * * * Франческо Манакорда: «Автор “Аргонавтов” Мэгги Нельсон исследует идею гендерной флюидности, но она также размывает границы между поэзией, эссеистикой и дневниковым жанром. То, с какой непринужденностью Нельсон переключается между стилистическими регистрами, — образец того, как повествование может быть полифоническим и сложным, оставаясь при этом доступным». Maggie Nelson. The Argonauts [Мэгги Нельсон. Аргонавты]. Minneapolis: Graywolf Press, 2015 Американская писательница Мэгги Нельсон, которую англоязычная критика, как правило, связывает с квир-литературой, породила немало жанровых гибридов. В случае с ее книгами никогда нельзя с уверенностью говорить об их жанровой принадлежности, потому что исследование авангарда в любой момент может обернуться рассуждением о природе насилия, а философское эссе — мемуарами о похищении и убийстве ее родной тетки. Таким же «франкенштейном» является и книга «Аргонавты», соединившая в себе автобиографию и квир-теорию. Нельсон рассказывает о своих отношениях с художником Гарри Доджем, который на момент их знакомства отказывался соотносить себя с тем или иным полом. Вступив в брак в знак протеста против закона, аннулирующего разрешение на гомосексуальный брак в Калифорнии, они вместе переживают опыт радикальных телесных экспериментов: Мэгги беременеет с помощью процедуры ЭКО, а Гарри начинает принимать тестостерон и удаляет грудь, делая выбор в пользу маскулинности. Описывая столь необычную супружескую и материнскую любовь, которую ей довелось пережить, Нельсон следует за квир-теоретиком Ив Кософски Седжвик и утверждает, что квир включает в себя опыт любой инаковости, не обязательно зацикленный на вопросах сексуальной ориентации. Однако подрывная сила ее книги кроется не в теоретических выводах, а в умении описать и сделать видимыми любые проявления телесности — от менструации до хирургического удаления груди, от лактации до изумления, которое испытывает мать, ощущая плод внутри себя. * * * Франческо Манакорда: «Работа Мэри Дуглас “Как мыслят институты” — классический труд, необходимый для понимания роли институциональных дискурсов и тех возможностей преобразования мира, которые они предоставляют. Очень актуальная для нас в V-A-C тема». Mary Douglas. How Institutions Think. New York: Syracuse University Press, 1986. Русское издание: Дуглас М. Как мыслят институты. М.: Издательство РАНХиГС, 2012 Известный британский антрополог Мэри Дуглас, обращаясь в своем рассуждении к ключевым положениям социологических теорий Эмиля Дюркгейма и Людвика Флека, предлагает пересмотреть традиционную модель понимания институтов. Дуглас вслед за ними бросает вызов ранее распространенной в научной среде теории индивидуального рационального выбора и ставит под сомнение утверждение о том, что человек всегда действует исходя из своих собственных интересов. Человек не автономен в том, что и как он мыслит, его способ восприятия реальности обусловлен особым стилем мышления, который закрепляется в форме социально организованных классификаций. Дуглас исследует, как появляются и видоизменяются эти классификационные системы, каким образом они производят публично стандартизированные идеи и как они овладевают нашим индивидуальным мышлением. Но цель данной книги не в том, чтобы разоблачить преобладающее влияние институтов на формирование нашего сознания, а в том, чтобы побудить нас анализировать собственные коллективные представления через изучение нашего мировосприятия. И понимание того, каким образом институциональный контроль воздействует на наше сознание, по мнению Дуглас, — первый шаг в обретении интеллектуальной автономии человека. * * * Франческо Манакорда: «“Имиджи организации” Гарета Моргана — это, по сути, руководство по управлению, в котором анализируется то, как различным моделям удается или не удается адаптироваться к разного рода обстоятельствам и как стимулировать инновации и изменения через структурирование процессов и режимов работы». Gareth Morgan. Images of Organization. Newbury Park: Sage Publications, 2006. Русское издание: Морган Г. Имиджи организации. Восемь моделей организационного развития. М.: «Вершина», 2006 Впервые изданная в 1986 году книга профессора Йоркского университета в Торонто, члена Международной академии менеджмента Гарета Моргана практически сразу стала классикой. Секрет этой не устаревшей и по сей день работы кроется в идее, которую в свое время высказал Курт Левин: нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Вводя понятие «имиджа» или «образа» организации, Морган говорит не столько о приемах, позволяющих сформировать то или иное представление, сколько о глубоко лежащих метафорах, которые определяют то, как мы видим организации. Его «археология знания» уходит далеко за пределы очевидных понятий: начиная с механистической метафоры, книга ведет читателя по интеллектуальному лабиринту, где многоликая организация предстает живым организмом, политической системой, мозгом и даже тюрьмой для психики — тут градус речи и вовсе поднимается до обсуждения репрессированной сексуальности, бессознательного, смерти и архетипов. Метафора, объясняет Морган, обращает наше внимание на сходство, при этом оставляя без внимания различия. Она пробуждает воображение и помогает поймать на крючок глубокие идеи, но одновременно может искажать реальность. Трюк здесь заключается в том, чтобы не поддаваться соблазну лишь одной метафоры, а уметь интегрировать разные точки зрения. Вероятно, именно этот посыл объясняет тот факт, что изложенные в книге идеи и в 2017 году кажутся свежими. «Имиджи организации» верны себе не только на словах, но и перформативно: декларируя открытость, эта книга сама блестяще воплощает представление о непрерывном развитии. Она поощряет лидеров будущего искать свои собственные метафоры и точки зрения, будь то джазовая импровизация или философия спекулятивного реализма, и посему оказывается столь же богатым источником вдохновения, каким, к примеру, для сценаристов является труд Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой». * * * Франческо Манакорда: «Я недавно ужинал с Маркусом Редикером и был потрясен его пониманию исторических процессов относительно революционного общественного потенциала. Его книга “Изгои Атлантики” рассматривает пиратство в качестве часто замалчиваемой и подавляемой формы глобального восстания. Редикер показывает, что именно в таких условиях зачастую осуществлялись эксперименты с инклюзивными процессами управления». Marcus Rediker. Outlaws of the Atlantic: Sailors, Pirates, and Motley Crews in the Age of Sail [Маркус Редикер. Изгои Атлантики. Матросы, пираты и разнородные корабельные команды эпохи парусного флота]. Boston: Beacon Press, 2014 Профессор Питсбургского университета, историк Маркус Редикер рассматривает пиратство как один из источников революционных социальных преобразований, а пиратский корабль и его команду с пестрым этническим составом — как модель эгалитаризма и демократии. Это действительно книга о морских пиратах XVIII–XIX веков, романтизированных приключенческими романами вроде «Острова сокровищ» Стивенсона или «Одиссеи капитана Блада» Рафаэля Сабатини, не говоря уже о киноблокбастерах вроде «Пиратов Карибского моря». Редикер собрал потрясающий исторический материал — от иллюстрированного дневника моряка конца XVII века Эдварда Барлоу до хроники знаменитого восстания чернокожих рабов на корабле «Амистад» (1839), добившихся правосудия в Верховном суде США (это был один из важных этапов в истории аболиционизма). Однако прежде всего это книга о политике и социуме. Подробно и красноречиво описанная корабельная жизнь рабов, невольников, наемников, беглых преступников, социальных маргиналов, становящихся героями в прямом смысле слова, то есть людьми, совершающими подвиги во имя добра и мира, позволяет рассмотреть механизмы того, как политические дискурсы и стратегии трансформируются «снизу» — не решением правящих классов, а волей и сопротивлением тех, кого эти дискурсы и стратегии напрямую касаются. В работе над материалом приняли участие Екатерина Алленова, Сергей Гуленкин, Оксана Игошина, Мария Кравцова, Татьяна Сохарева.
