Нужно ли по-разному смотреть на работу признанного художника и ар брют произведение только из-за того, что первый – профессионал, а второй – маргинал?

По большому счету, это вопрос из категории вопросов "почему мне нужно что-либо знать об Х". То есть, почему контексты учитываются в принципе. В народном рабоче-крестьянском искусствознании есть тенденция пытаться воспринимать работу "как она есть" – главным образом, в рамках стратегии по защите натуралистической живописи ото всякого богомерзкого авангарда, куда заодно записывается и ар брют, если только это не Пиросмани. Иными словами, все важные аспекты работы должны считываться с самой работы, а все остальное это ненужная информация, и философскую базу, де, можно подвести подо что угодно. Проблема в том, что это ни хрена не работает так на практике. Нам всегда интересно, кто это и что это. Именно поэтому мы читаем все эти таблички в музеях, пытаясь выяснить, а не знакомое ли там имя. Именно поэтому мы знаем, что вон тот младенец среди скота – это Христос, а видя бюст какого-то бородатого грека, по-разному реагируем в зависимости от того, Геркал это или Гомер. Наконец, именно поэтому мы всегда помним, что индийская живопись – из Индии, а японская – из Японии. А не наоборот. Контекст неизбежен. И если мы уже неизбежно принимаем в расчет то, что работа создана каким-нибудь человеком, то после этого нельзя не принимать в расчет то, что человек этот был, допустим, глухонемым. Более того – изолированность ар брюта ото всей остальной визуальной культуры именно что позволяет взглянуть на него как на более самостоятельное явление именно в том случае, когда мы помним, что это – ар брют. О Рубенце трудно говорить, не поминая о Рафаэле, о Рафаэле невозможно говорить, не поминая о Микеланджело. Говоря о Кастле, можно говорить только о Кастле. Это же офигенно, ни с чем больше так не прокатит. Формальному анализу, при этом, ничто разумеется не препятствует – любое изображение можно рассматривать как текст, и в таком методе все они до некоторой степени уравниваются безотносительно чьих-либо биографий. В заключение я наверное не удержусь и воткну сюда свой довольно старый обожания Лобанова стих: сталин стреляет лес винтовкой наперевес становится за насос вывернутый матрос крякнул сказал пришел двухзатворная хорошо