Мурад Аннамамедов: «Грустный виртуозно не сыграет»
За пару недель до новогоднего затишья гостем нашей редакции стал один из самых ярких деятелей российского искусства - народный артист России, художественный руководитель и главный дирижёр Ярославского академического губернаторского симфонического оркестра Мурад Аннамамедов. Начавшись на «вечнозелёной» ноте, разговор затронул немало тем, поразмышлять над которыми небесполезно, хотя порой и горестно, при всех капризах календаря. Тотальное засилье «культурки» Игорь Велетминский, «АиФ-Ярославль»: Мурад Атаевич, дебютный вопрос - из разряда типично предпраздничных. Какими новогодними концертами порадует ярославскую публику ваш оркестр? Мурад Аннамамедов: Наши концерты пройдут совсем скоро - 22, 23 и 24 декабря. В канун Нового года мы покажем нашим зрителям три новогодних представления: как раз сейчас продумываем финальные штрихи. Прозвучит сюита из музыки замечательного композитора Эдуарда Артемьева к кинофильму «Щелкунчик и Крысиный король» режиссёра Андрея Кончаловского. Ведущие концерта представят новогодние и рождественские темы. Как всегда, подведём итоги уходящего года: вспомним о самых значимых событиях, и радостных, и трагических. А дальше - самые разные концертные номера, второе отделение - «бисовое». У нас три дирижёра, и все задействованы по максимуму. - Даёте ли оценки тем событиям, которые войдут в это сценическое «эссе», или категоричные выводы не в правилах представителей современной культуры? - Нет, оценок не выдвигаем, ведь во многом само осмысление, сопереживание того или иного события слушателями - это его интерпретация. И ещё считаю необходимым внести важное уточнение: нужно говорить об искусстве, о представителях искусства. А что касается российской культуры, то и здесь внесу поправку. Ныне академические традиции изгоняются со всех сцен страны, культивируется невзыскательность людей, нравы мельчают, и потому, к сожалению, говорить приходится не о высокой культуре, а о «культурке». Всяческие компромиссы с низкими вкусами публики и привели к её почти тотальному засилью. Высокая же культура - это, по моему убеждению, сумма целого ряда составляющих её субкультур: от политической, производственной и финансовой до культуры мышления, речи и человеческих взаимоотношений. Я всегда оппонировал, ещё со времён правления в СССР Леонида Брежнева, знаменитому марксистскому изречению о том, что экономика - это базис, а всё остальное - надстройка. Нет! Базис - это культура! «Попытка казаться, а не быть» - Эти обличения вызывают ассоциацию насчёт элиты и «элитки», явлений, также друг другу противостоящих. - Безусловно, ведь задача элиты - вести страну и народ в будущее, а «элитка» занимается лишь потреблением всевозможных ресурсов, от природных до человеческих, оказавшихся в её распоряжении. В современном мире искусство доступно, что называется, до неприличия. И низкие потребительские свойства «элитки», алгоритм её взаимодействия с представителями искусства доходят порой до абсурда, к примеру, до обременений всевозможными «планами». О немалом количестве резонансных скандалов последнего времени, об их деталях достаточно много известно. Я искренне сопереживаю директору Волковского театра Юрию Итину, который сыграл, без преувеличения, выдающуюся роль в его свершениях, в создании условий для творчества актёров. - А как вы отнеслись к явлению искусства, причём на сцене Большого театра, которое вызвало неслыханный шквал пристрастных суждений, - балету «Нуреев»? - Очень сожалею, что величайший гений Рудольфа Нуреева на этой сцене оказался «разменен» на подробности его личной жизни, которые неблизки и мне, и подавляющему числу людей. Постановщики спектакля, конечно, сделали то, что сочли нужным сделать, но это, повторю, вызывает искреннюю досаду. - Но, в контексте обсуждаемой нами темы, не грамотнее ли было сразу запретить, чем разрешать и потом «не пущать» уже после генерального прогона, за день до премьеры, как было минувшим летом? - Здесь я хочу высказать очень важную - во всех аспектах - для меня мысль. Нынешнее российское общество очень хочет казаться, а не быть. Для него казаться гораздо важнее, чем быть. Кажется, что построили рыночную экономику. Кажется, что какие-то показатели идут вверх. Так и в искусстве: вроде бы запретить хочется, но смотрится это не слишком красиво. Хочется казаться лучше. Вот тут-то, на мой взгляд, и произошёл сбой. Слишком долго искали компромисс. - Но в чём отличие настоящего творческого поиска от его имитации, иногда очень эффектной и завораживающей? - Вспомню выдающегося литовского дирижёра Альгиса Жюрайтиса, который ещё в советские времена критиковал режиссёра Юрия Любимова и композитора Альфреда Шнитке за их экспериментальную интерпретацию оперы Петра Чайковского «Пиковая дама». Он высказался в том духе, что, «если вас не устраивает Чайковский, напишите своё»! Ко всяческим аксессуарам, к их изобретению современные постановщики прибегают тогда, когда настоящего искусства в их творчестве, увы, явно недостаточно. «Внук Оскар - моя отрада» - Посмотрев на судьбу высокого искусства в нашем обществе, неизбежно делаешь вывод, что круг жаждущих его людей довольно узок. В упомянутые вами советские времена пианино было во множестве семей, родители стремились учить детей музыке. Сейчас же нередки объявления «Отдам бесплатно, только вывозите сами». - Согласитесь, что нам и нашим детям уже не требуется экологически чистая пища - организм давно и уверенно адаптировался к продуктам питания несравнимо более низкого качества. Столь же вредной «пищей» - под видом «искусства» - сейчас обильно кормят россиян всех возрастов. Поэтому наша задача в том, чтобы, продолжая эту метафору, вернуть человека к полезной для его духовного здоровья пище: нужно играть симфонии, ставить классические пьесы. Делать своё дело, играть свою роль. Наша счастье, что Россия уже всем обладает: и природными ресурсами, и грандиозными произведениями искусства. Никто не оспорит, что в мире три великие музыкальные культуры - в Италии, Германии и России. Эти богатства надо использовать, чтобы вернуться в человеческое обличье, во всех смыслах. Но для этого нужно, чтобы и представители искусства и культуры имели достойный статус. Я много езжу по нашей стране и могу сказать, что в «остальной России» - вне двух столиц и пары-тройки мегаполисов - они живут плохо, неприлично плохо. Недавно летал на наш российский Дальний Восток, и довелось там услышать: «У вас там в России... ». Это не что иное, как осознание людьми их брошенности. - Вы де-факто опровергаете образ деятеля искусства, творящего в «башне», в отдалении от быта и суеты... - Меня волнует всё, что происходит в нашей стране, хотя я вполне успешный человек. Если коснуться моей работы, а я 23-й год руковожу Ярославским симфоническим оркестром, то меня и моего ныне покойного коллегу из Новосибирска Арнольда Каца называли «социальными дирижёрами». Арнольду Михайловичу даже приписывается полушутливая фраза: «Без меня в моём оркестре даже не рожают». Вот в 1996 году, когда глава региона Анатолий Лисицын присвоил оркестру звание «губернаторского», наши музыканты были самыми высокооплачиваемыми в стране, сейчас - ничего подобного. Мне постоянно приходится думать, где взять кадры, поскольку музыкального вуза в Ярославле нет. «Импортировать» их можно, но тогда где селить? Для меня музыкант не только функция, но и человек. Когда я вижу, что у него грустное лицо, то понимаю очень хорошо, что ему не сыграть виртуозно. Стараюсь помогать по мере сил и возможностей. Музыканты знают, что нельзя успешно играть ни для кого. Нужны слушатели, публика, ощущение встречных флюидов. Только тогда артист является артистом. А моя отрада в жизни сейчас - мой внук Оскар. В нём я вижу своё будущее и свою обязанность жить и творить, совершать деяния, говоря высоким стилем.
