Свиньи поедают людей

МЕДЛЕННО и страшно резали человека — беленького курносенького ребенка, с добрыми подслеповатыми глазками, а свиньи, страшные хавроньи, поедательницы собственных детей, жадно смотрели на убийство и грязно возбуждались. А потом свиньям раздали пакеты теплой парной, человечиной, они стали дуть шампанское, хохотать и славить устроителей замечательного (и пока еще не приевшегося) шоу. ...Все это называлось концептуальным искусством, которому преданно служит галерея «Риджина арт» в лице В. Овчаренко, О. Кулика, А. Осмоловского, В. Фишкина и других творцов прекрасного. К сожалению, телевидение и ряд считающих себя прогрессивными газет тепло поддержали новаторов — живодеров, видящих смысл содеянного ими, если можно называть «смыслом» больной садистский вывих, в освобождении России от комплекса неполноценности через расчленение животного. Вряд ли кто-нибудь из членов содружества «Риджина» верит в эту «высокую» философскую идею, равно как и приглашенные по строгому отбору гости и специально нанятый мясник. Достаточно поглядеть на самодовольные рожи новаторов-концептуалистов, бесящихся с жиру, а не с отчаяния. Жизнь была к ним абсолютно милостива, хватало и на водку, и на закуску, и на всякую иную сласть, не было дано одного — таланта, хоть крошечного дарованьица. А бездарные, но с воспаленным тщеславием люди — опасны. Трудно понять, кто поставил рекорд безнравственности в этом «концептуальном» бизнесе: богатенький делец Овчаренко, дающий бабки, тщеславные садисты, называющие себя художниками, экспозиционер Олег Кулик, некультурная «престижная» публика — спекулянты со своими «дамами» в бриллиантах и с грязными шеями, пресса, не увидевшая в происходящем ничего, кроме остренькой темы, телевидение, рекламировавшее преступление, или резник-профессионал, согласившийся ради светого искусства резать свинку помедленнее, чтобы клиенты, заплатившие бабки, вполне насладились визгом, отчаянием, содроганиями несчастного существа. Не стоит гадать: невинным в этом гадючьем клубе был лишь милый, беленький, тщательно отмытый поросенок, с трогательно розовым пятачком, которого растерзали во славу концептуального искусства и на потеху зажравшейся нелюди. В обществе изобилия, благополучия, всеобщего преуспеяния неизбежно наступает момент пресыщенности — таково свойство ущербной человеческой натуры. Обычные здоровые радости, доставляемые семьей, детьми, хорошо налаженным делом, нарядным домом, дружеским общением, цветущей природой, живописью, музыкой, поэзией, спортом уже не действуют на забалованную душу. Хочется чего-то поострее, с гнильцой, запашком. Начинается с подтухшей дичи (тонкий гурман на свежую дичь и смотреть не станет), кончается полным разложением, извращением всех здоровых человеческих институций. У нас, как и положено в Poccии все произошло на особь, по-своему, не так, как у людей: у нас разложение, распад, полное забвение приличий опередили преуспеяние — обожрались, едва присев к столу. Подавайте-ка чего погорячее — с кровью, визгом… За кулисами акции Олега Кулика и группы «Николай» «Пятачок делает подарки» в галерее «Риджина». 11 апреля 1992 года. Опубликовано в двухтомнике «Реконструкция. 1990 —2000. Каталог выставки» Это чутко уловили некоторые молодые люди — бездарные, но с громадными амбициями, с дырой вместо души, алчущие любым способом оказаться на виду и на слуху. Но как одолеть тьму и беззвучие тем, кто ничего не умеет, не может привлечь к себе внимание современников ни ярким деянием, ни талантом, ни красотой, ни умом, ни силой тренированных мышц — словом, ничем положительным? Выхода два: преступление и эпатаж. Выдающееся преступление — кратчайший путь к славе, но затем следует расплата, а это неуютно. Остается эпатаж. Несколько дураков, вымазав краской хилые тела, пробежали голыми по Арбату, но почему-то в этом не оказалось ни дерзости, ни задора, ни соблазна, ничего карнавального, так, мелкая, неаппетитная, скучная непристойность. Другое депо — постановочные шоу «концептуальной» группы с Трехпрудного переулка. Душою дела... Впрочем, разве позволительно даже условно упоминать слово «душа», когда речь идет о гнойнике, из которого истекает отравленная струя преступных инициатив? Так вот, гнойник этого дела — Олег Кулик, сам ничего не умеющий, но заряженный идеями до ноздрей. Это он придумал на тусовке в Доме кино подавать гостям молочных поросят (у него, несомненно, комплекс свиньи) без ножей и вилок. И элитарные гости (теневой бизнес с дамами-с) разрывали руками мясо, марая жиром пальцы, рты, соблазнительные декольте и тугие пластроны. Это он помог «анималисту» Вадиму Фишкину нарядить его бедного доброго пса в коровью Шкуру, приделать ему на брюхо вымя из перчатки и гонять его в загоне на потеху зрителям до потери собачьего рассудка. Не справился бы и Анатолий Осмоловский с постановкой «Леопарды врываются в храм» без организаторского «гения» Кулика. В приличных странах за такие эксперименты над животными судят и сажают в клетки. У некоторых народов есть жестокие игры с животными: камлание, разрывание петуха. Бой быков — из того же ряда. Это идет от древней традиции, уходящей корнями в необходимости пра-жизни этих народов. Но в России убивать животное прилюдно никогда не практиковалось, тем паче превращать это в представление. Крестьяне режут скот по необходимости, но обставляют это опрятно и укромно, стараясь причинить как можно меньше страдания жертве. Ведь ко всему «испуганное» мясо вредно. Для народа характерно уважительное отношение к домашним животным и спокойная ухватистая спорость при необходимости пресекающего жеста. Но не смакование, не любование муками обреченного существа. Да ведь эти, из художественной «галереи», они же не Россия и не народ. Они выродки. Наверное, поэтому мне ни разу не сунулось на язык простое слово «жалость». Неужто вам не жалко бедного, беспомощного, доверчивого существа — ребенка?.. Какое там! Перед экзекуцией разряженные шлюхи с бокалом шампанского щекотали поросенка наманикюренным коготком, даже сюсюкали над ним, а потом жадно пялились на его корчи. И ведь не доберешься до дремучего сердца участников акции «Пятачок». Далеко не всякий малыш, который сегодня не хочет есть кашу, завтра убьет бабушку. Но героям «Риджина арт» нельзя стоять на месте. Они не могут остаться просто свинобойней. Клиентам это быстро надоест, захочется чего-нибудь погорячее. Извращения и жестокости должны нарастать. Это закон той гнусной игры, которую они затеяли. Ну и что с того? Разве людей не режут, не убивают, не насилуют? А что если угостить утомленных «торговцев воздухом», спекулянтов зрелищем в духе ростовского оборотня? Конечно, для узкого круга и за очень большие бабки, хотя для истинного художника важны не деньги, а святое искусство. То бишь шум, треск, пресса, телевидение, все, чем тешится неуемное тщеславие. Отыздевавшись над бессловесными тварями, приучив общество к своей творческой методе, убедившись попутно в безмерном терпении властей, надо переходить к человечку как объекту творчества. Кое-что в этом направлении уже делается. Другая тусовка с Трехпрудного переулка устраивает для зажравшихся демонстрацию бомжей, нищих юродивых, словом, городского дна. Видя ничтожество, грязь вшей, полный распад этих нес частных, наши богатые не плачут, о нет, напротив, преисполняются уважения к себе и сознания своих прав на безнаказанность. Тут они тоже освобождаются от комплексов. В центре Москвы, перед восхищенным телеоком, создается церковь Сатаны. Не величественного Князя тьмы, а недотыкомки серой. Ничтожной, но опасной, ибо — растлевает неокрепшее, не приспособленное к свободной жизни сознание. Газета «Труд», 13 апреля 1992 года.