"Язык русских исковеркан, а генетические корни подорваны"

Одно из свойств настоящей поэзии – к ней не липнет грязь. Как бы ни пытались очернить поэта, выволочь на свет какие-то нелицеприятные подробности его жизни, образ его в народном сознании не темнеет. Вышесказанное в полной мере относится и к поэзии Николая Рубцова. Сколько бы ни спекулировали вокруг последних дней жизни поэта, обстоятельств его смерти, в народном сознании светлый отсвет рубцовских стихов ложится как бы и на саму личность, биографию поэта, оттесняя всё неприглядное. Вот и на встрече памяти поэта, прошедшей на днях в Международном фонде славянской письменности и культуры, я убедился в этом. В начале встречи состоялось открытие выставки двух художниц Марии Фазановой и внучатой племянницы знаменитого поэта – Дарьи Рубцовой. Многие их удивительные по ясности и лиричности мироощущения картины посвящены сюжетам рубцовских стихов, названы строчками из них. Обращает внимание «православный акцент» в художественном преломлении образа поэта. Действительно, поэзия советского человека Рубцова, который, наверно, редко бывал в церкви, по своему духу куда ближе к православному мировосприятию, чем многие современные стихи, где много раз употребляется слово «Бог», а вот самого Бога, Божественного откровения, нет. До конца, До тихого креста Пусть душа Останется чиста! Перед этой Желтой, захолустной Стороной березовой Моей, Перед жнивой Пасмурной и грустной В дни осенних Горестных дождей, Перед этим Строгим сельсоветом, Перед этим Стадом у моста, Перед всем Старинным белым светом Я клянусь: Душа моя чиста. Пусть она Останется чиста До конца, До смертного креста! Созвучно моим мыслям прозвучали слова одной из ведущих встречи писательницы и литературоведа Анастасии Черновой. На этой встрече как раз была представлена её только что вышедшая книга «Долина детства», посвящённая творчеству Рубцова. Анастасия не раз участвовала в фольклористских экспедициях, в том числе в Вологодской области и заметила, что поэзия Рубцова при внешнем отсутствии нарочитых фольклорных образов, тем не менее, как бы плавно перетекла в строки из народного поэтического сознания. Стихи Рубцова, человека почти всю свою недолгую жизнь прожившего «в своём народе», именно тем и подкупают, что в их кажущейся простоте выражен национальный дух, народный идеал красоты. Ещё один признак народности поэта Николая Рубцова – напевность его стихов. Много лет назад число песен на стихи Рубцова превысило число самих стихотворений поэта, а появляются всё новые песни. Только на знаменитую «Горницу» написано десятки, если не сотни мелодий. Неудивительно поэтому, что на вечере так проникновенно и лирично звучали песни на стихи Николая Рубцова в исполнении лауреатов международных конкурсов Елены и Александра Михайловых, Владимира Щукина, Елены Пятницкой. Также украшением встречи стало выступление студии ансамбля "Сирин". Вспомнили на встрече и о другом выдающемся поэте 20-го века – Николае Тряпкине. В наступившем 2018 году ценители русской поэзии будут отмечать его столетний юбилей. Есть и у него стихотворения ставшими народными песнями. Например «Летела гагара». Что характерно, большинство тех, кто её поёт, не знает автора или даже считает песню народной. На встрече несколько песен на стихи Тряпкина замечательно исполнил бард Сергей Смирнов, лично знавший поэта, и при жизни не раз выступавший с ним на поэтических концертах. На мой взгляд, главная слава Николая Тряпкина ещё впереди. Об этом говорил и поэт Юрий Кузнецов: «В линии Кольцов - Есенин, поэтов народного лада, Тряпкин – последний русский поэт. Трудно и даже невозможно в будущем ожидать появления поэта подобной народной стихии. Слишком замутнен и исковеркан русский язык и сильно подорваны генетические корни народа. Но если такое случится – произойдёт поистине чудо. Будем на это надеяться, а я уверен в одном: в XXI веке значение самобытного слова Николая Тряпкина будет только возрастать». Я бы даже назвал Николая Тряпкина народным Пушкиным 20-го века. Действительно, его поэзия вобрала в себя и во многом патриархальную русскую деревню начала 20-го века, и стремительное изменение сознание народа, сумевшего победить в самой страшной войне за всю мировую историю, а затем вышедшего в космос, и процесс размывания традиционных духовных ценностей в эпоху «развитого социализма», и возвращение к христианству. В целом его творчество – лирико-эпическая поэма русской советской жизни, написанная глубинным русским языком. При этом Тряпкин, как и Пушкин не боялся смешивать самые разные языковые пласты от архаизмов до жаргонных слов. И это получалось у него органично. Путь Рубцова к душе читателя был проще, стремительнее, потому что его поэзия имела ту щемящую лирическую ноту, которая не могла оставить равнодушным народ, переживший в 20 веке множество потрясений. Тряпкин же и в потрясениях жизнестоек. Он-то как раз отразил ту сторону русской души, которая позволяла нам выдержать самые страшные испытания. Литературная иерархия 20-го века по гамбургскому счёту ещё только выстраивается. Перефразируя Сергея Есенина, мы только сейчас, на расстоянии начинаем видеть горы из-за заслонявших их вблизи пригорков. Уже сейчас гремевшие при жизни имена поэтов-эстрадников отодвигаются, уходят в тень. Я уверен, что со временем жизнь русского народа в 20 веке мы будем воспринимать через стихи таких поэтов, как Николай Тряпкин и Николай Рубцов. В истории литературы, в том числе русской, таких примеров достаточно. Тот же Александр Сергеевич Пушкин в 30-40-е годы 19 века далеко не всеми воспринимался, как солнце русской поэзии. И, как известно, забытый ныне Владимир Бенедиктов был куда популярнее у публики.