Что написано пером: расскажем об искусстве каллиграфии в День почерка

В школе чистописанию уделяют мало внимания, и это изрядно портит почерк современных детей. Поздравительные открытки, письма становятся редкостью, эксклюзивом. Но не перевелись чудаки, постигающие искусство создавать эстетическое письмо. Как известно, в направлении каллиграфии преуспели азиатские страны. У европейцев и славян есть свои традиции. Собеседник «АиФ-Приморье» - художник, преподаватель Дмитрий РЫЖОВ считает, что каллиграфия - особый путь, ведущий к гармонии. Сакральный смысл - Дмитрий, многие думают, что каллиграфия - это в чистом виде японское искусство. Так ли? - Это перекос. Действительно, я встречал людей, находящихся на культурной волне, которые честно удивлялись: разве на русском языке можно писать красиво? Каллиграфия даже в советское время существовала как-то отдельно, опосредованно. При этом у большинства служащих не было воспроизводящих систем для набора текста. Допустим, бухгалтер большого производства, покидая на время рабочее место, доставала из тумбочки набор плакатных перьев и писала на листе крупными буквами: «Ушла на базу», дабы всем было видно и понятно. И это была в своём роде каллиграфия, ручное письмо. - Считают, что письмо от руки первым начал вытеснять печатный станок. Не говоря уже о современных гаджетах... - Зато каллиграфия получила новый толчок для развития. Пока книги переписывались от руки, не хватало времени на лабораторную, творческую работу. Оказывается, когда немецкий первопечатник XV века Иоганн Гутенберг вводил в обращение первые литеры, он пытался имитировать книги ручного письма. Шрифт - готический, сложный. Получается, что все современные шрифты пошли от каллиграфии. - Свою лепту в развитие каллиграфии привнесли разные страны? - С одной стороны, всё универсально. Воздействие каллиграфии на пишущего человека одинаково - на японца или русского, ведь в основе лежит медитативная техника. При написании совершенного знака у человека внутри гармонизируются все процессы - улучшается здоровье, настроение. И все-таки разница в подходе есть. Как-то на занятии по японской каллиграфии я тщетно бился над заданием. Ко мне подошёл сенсей и сказал: «Пока ты не наведешь порядок внутри себя, ничего не получится». - У них иероглифы, у нас буквы... - Действительно, иероглиф - понятие ёмкое - культурное, философское. У нас же фонетическая азбука, буква-звук. Не случайно сегодня возрождается интерес к славянской дохристианской буквице. Есть мнение, что она была сакральной, на уровне иероглифов. 49 букв алфавита формировались в структуру квадрата. Складывая буквы по этому квадрату - по горизонтали или вертикали - получали мудрые изречения. Но и христианский период в развитии каллиграфии не менее важен. Назад к чернилам! - Как вы сами шли к постижению каллиграфии? - Думаю, что это был некий вселенский заговор свыше. В художественном училище на первом курсе я получил двойку по предмету «Основы шрифтовой грамоты». Стал кандидатом на вылет. Для меня изучение шрифтов казалось скучным. Сплошное черчение - тоска зеленая. Отец посмотрел в зачётку и дал понять, что нелюбимые шрифты должны стать для меня любимейшими. И никакого конфликта отцов и детей! А во втором семестре начали каллиграфию изучать. - И как закончилась ваша история со шрифтами? - Тогда я получил пятерку с плюсом. Надо отдать должное моему педагогу Анатолию Ивановичу Кротову, он меня раскрутил. Три раза переделывал таблицу шрифтов из-за незначительных огрехов. Мой авторитет у однокурсников вырос до небес. А потом уже не мог делать хуже, чем научился. - А ведь когда-то каллиграфию проходили в начальной школе! - Да, в пушкинские времена в гимназиях навыкам ручного письма уделяли четыре года. В СССР часы на чистописание стали стремительно сокращаться, а в 70-е годы ХХ века отменили остроконечное перо как инструмент для освоения правописания. Я уже писал авторучкой. - Сегодня и тех нет... - Между тем, английские психологи доказали - освоение правописания с помощью сложных инструментов по своему воздействию не сравнится даже с рисованием и скульптурой. Почему азиаты такие продвинутые? Потому ложек не знают, осваивают палочки с малых лет, потом доходят до каллиграфических перьев и кистей. У них развита мелкая моторика, мышцы на ногтевых фалангах. У многих обычных людей они спят, не востребованы. - Это можно исправить? - Да, поэтому я и организовал курсы каллиграфии не только для художников, но и для всех желающих. - А детям писать красиво полезно? - Знаете, как преподавали правописание до революции? Там имело значение даже правильное дыхание. Игнорируя чистописание, мы закладываем в человека сумасшедший ритм с детства. Не уделяется внимание состоянию подрастающего человека в этом процессе. Напрасно. Творчество и терапия - С тех пор с каллиграфией не расставались? - Когда многие специалисты старой школы ушли из жизни, меня убедили, что нужно продолжать их дело и давать это знание людям. Но без транспарантов. По статистике, из 20 человек, начавших осваивать каллиграфию, лишь для одного она превращается в путь, который не имеет конца. - А на практике это находит применение? - Растет интерес дизайнеров, рекламщиков, но это узкий сектор, и большее развитие получает на западе. Каллиграфия мне интересна как определенная терапевтическая технология. Это инструмент для того, чтобы приглушить вечный урбанистический поток, разобраться в своих внутренних ритмах. Сначала научиться, а потом разучиться, найти что-то своё. Немецкий типограф Герман Цапф, один из корифеев шрифта, назвал каллиграфию подобной отпечатку пальцев или голосу. Как почерк индивидуален для каждого человека. - Одна из ваших работ посвящена строкам поэта, художника, барда Михаила Эйдуса, ушедшего в прошлом году? - «Белым по синему» - это выдержка из его стихотворения. Михаил был и остаётся моим учителем. Он считал, что в каллиграфии можно совместить три фазы творчества - генерирования идей, обличения в форму и реализации. - Вы принимали участие во многих авторских и совместных проектах. Что важного произошло в 2017 году? - Большой честью для меня стало участие в международной выставке каллиграфических работ в Приморской картинной галерее. Изначально своё искусство приехали показать корейские каллиграфы. Посол настоял, чтобы на выставке присутствовали приморские авторы. Нашли шесть мастеров, выставились одновременно с корейцами - это было круто! В прошлом году мои работы взяли на выставку в московский музей каллиграфии. - А чем выводят буквы ваши ученики? - Есть удобные разработки японцев для европейской каллиграфии - перья Parallel Pen. Но я предпочитаю обучать на обычном жёстком советском плакатном пере. - И как дойти до совершенства? - В Японии есть традиция: в конце года в монастырях выбирается главой каллиграф, он пишет на большом листе фразу, которая становится символом следующего года. Представьте себе: небольшой дворик монастыря, развёрнутый свиток два на три метра, тазик с кисточкой, размером со швабру. Два послушника выводят старенького ветхого каллиграфа. Ставят его на центр листа, подают кисть. Он едва держится, потом концентрируется, и в невероятном прыжке выводит символ. Потом его, обессиленного, уводят. Это пример максимальной концентрации. - Каков, по-вашему, Владивосток с точки зрения гармонизации пространства? - Он оригинален. Здесь никогда не было и не будет порядка. Зато энергетика творческая, чумовая. «Русский дух и Русью пахнет» - это не про Приморье. Мы находимся, словно на перекрестке. И для меня родной город - многогранный, загадочный, в чём-то недопонятый. Хорошо, что ещё не весь старый фонд выкошен, и мы с друзьями - художниками этому радуемся, отправляясь на пленэр, открывая исторические оазисы. Но я не радуюсь прогрессу, он только сокращает скорость и время. Хотя мосты мне нравятся, они создают новую атмосферу, не мешают силуэту города, практичны и удобны. Жители это оценили. Добавлю, что каллиграфия для нас весьма актуальна, ведь рядом Япония Корея, Китай. ДОСЬЕ Дмитрий Алексеевич Рыжов родился во Владивостоке в 1967 г. Окончил Владивостокское художественное училище. 90-е годы работал в наружной рекламе, типографии. Печатник со стажем. 2008 г. - выход на широкую публику на международной акции «Ночь Музеев». В рамках проекта «Бутылочная почта», «Послание в бутылке» каллиграфия получила колоссальный резонанс и отклик в среде неравнодушной публики, молодёжи. Появились первые ученики и желающие освоить каллиграфию. Участвовал в мастер-классах, обучающих практикумах, выставках во Владивостоке, Токио, Москве. Преподаватель «шрифтовой грамоты» в Приморском художественном колледже.