Уильям Гибсон — создатель киберпанка

Человек, подаривший нам грёзы о «консенсуальной галлюцинации». Каждый фантаст, пишущий про будущее, однажды рискует получить ярлык: «провидец». Жюль Верну, например, такой достался за предсказание самолёта, вертолёта, телевидения и ещё нескольких важных устройств. Герберту Уэллсу его навесили за довольно точное описание быта людей будущего: платные автобаны, посудомоечные машины и центральное отопление. Но Уильям Гибсон, о котором мы поговорим сегодня, получил его за то, что первым описал мир, у которого есть второе цифровое измерение — киберпространство. Автор: CBU2029 Свой ярлык Гибсон носить отказывается. Во-первых, потому что ему плевать, насколько точно фантастика описывает будущее. А, во-вторых, он просто не любит их — ярлыки, ведь они словно надгробный камень, подводят итог. А Гибсон слишком часто менялся, чтобы объявлять себя статичной субстанцией. Из уважения к писателю, никаких итогов в этой статье мы подводить не будем, лишь посмотрим, как метаморфоза его жизни изменила фантастику, породив жанр «киберпанк». Фото: Vulture В своих произведениях Гибсон описывает мрачное будущее. Но мало кто знает, что оно — не столько реальное беспокойство за судьбу планеты, сколько отражение безрадостного прошлого писателя. Он родился в Южной Каролине, в маленьком городке под названием Конуэй, куда его родители любили ездить в отпуск. Отец будущего писателя работал менеджером в крупной строительной компании. Когда Уильяму исполнилось шесть лет, его отец скончался — подавился в закусочной. Никто из людей, бывших тогда рядом, не знал, что сделать, чтобы спасти его — метод Геймлиха изобрели лишь 20 годами позже. Это событие изменило жизнь мальчика. Вместе с матерью он переехал в маленький городок Уайтевилл на юго-западе Вирджинии, куда уходили корни его семьи. Место было тихое и немного отсталое. Про современные технологии жители слышали, но не доверяли им. Фото: Vice Можно только гадать, о чём Гибсон писал бы, иди жизнь своим чередом. Возможно, это была бы классическая фантастика. Но в 13 лет в поисках романов Эдгара Берроуза («Тарзан», «Принцесса Марса») он наткнулся на томик его однофамильца — Уильяма Берроуза. Так началось знакомство будущего писателя с литературой бит-поколения. Следом за Берроузом он открыл для себя Джека Керуака и Аллена Гинзберга. Мать Уильяма страдала от хронических приступов тревоги и депрессии и не знала, как повлиять на сына, чтобы он не закрывался в своей скорлупе. Поэтому, когда парню исполнилось 15 лет, она отправила его в частную школу для мальчиков в Аризоне. Там у него не было другого выбора, кроме как научиться общаться с людьми. Сам Гибсон позже оценивал это решение, как «нехарактерное для матери проявление здравого смысла в вопросах воспитания». Автор: adamkuczek Но Уильяму было не суждено доучиться. Когда ему исполнилось 18 лет, его мать умерла. Потрясённый, Гибсон бросил школу и стал скитаться по Америке и Европе, всё больше погружаясь в контркультуру. В 19 лет он бежал от военного призыва в Канаду и с тех пор так там и живет. В Канаде Гибсон встретил свою будущую жену, там же он поступил в университет, когда понял, что быть студентом-отличником и получать стипендию в Канаде легче, чем работать. И там же в 1977 году он написал свой первый рассказ «Осколки голографической розы». Читая его, сложно удержаться от проведения параллелей с детством писателя. Главный герой рассказа, живущий на развалинах старого мира, прячется от реальности в устройстве «Вероятностного сенсорного восприятия» (ВСВ), воспроизводящем ощущения другого человека: хочешь почувствовать себя йогом, разминающимся на пляже — просто вставь нужную кассету. И лишь перепады напряжения в сети ненадолго возвращают его в реальный мир. Автор: nathantwist Зависимость мира будущего от японских корпораций, человечество, растворяющееся в технологиях, классическая комбинация «high-tech, low-life» — всё, что однажды будет ассоциироваться с жанром «киберпанк», уже было в «Осколках голографической розы», пусть пока ещё и без киберпространства. Для Гибсона это была разминка, набросок задуманной картины простым карандашом. Он мечтал сделать в литературе то, что до него не делал никто — изобразить мир будущего, люди которого объединены общей цифровой галлюцинацией (или «консенсуальной галлюцинацией», как говорит Гибсон). Автор: adamkuczek Далее последовали другие рассказы, развивавшие тему. Вышел «Джонни-мнемоник», где дебютировала литературная вселенная будущего «Нейроманта». А затем появился «Сожжение Хром», в котором Гибсон впервые описал «консенсуальную галлюцинацию», использовав для этого слово «киберпространство». Главные герои проникали в него, чтобы похитить деньги со счетов криминального авторитета. Сейчас многие журналисты придают большое значение тому, что именно Гибсон изобрёл этот термин. Сам же он отмахивается от такой славы, как от очередного ярлыка. Между дебютом литературной вселенной в рассказе «Джонни-мнемоник» и выходом полноценного романа о ней — «Нейромант» — прошло всего три года. Гибсон спешил, так как считал, что ему наступают на пятки другие писатели. Да и киноиндустрия не стояла на месте. Так, в фильме «Трон» цифровой мир показали за два года до выхода «Нейроманта», хоть это было скорее стилизованное фэнтези про попаданца, нежели история о людях, объединённых «консенсуальной галлюцинацией». А за три года до «Нейроманта» вышел «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта, который угадал с эстетикой киберпанка. Сходство мира «Бегущего по лезвию» и мира, придуманного Гибсоном, объясняется просто. Оба произведения заимствовали элементы у французских комиксов для взрослых Metal Hurlant, которые выходили в США под названием Heavy Metal. Страница из Metal Hurlant. Такими иллюстрациями вдохновлялись Уильям Гибсон и Ридли Скотт Но у Гибсона были и другие источники вдохновения. Могущественные японские корпорации — стандарт для жанра — появились в его книгах потому, что Гибсон собственными глазами видел, как культура Страны восходящего солнца проникает на Запад. Из-за лёгкости в получении визы, а также наличия прямых рейсов, в середине семидесятых Ванкувер был настоящим раем для туристов из Японии. Они постоянно приезжали туда отдыхать, вследствие чего повсюду висела реклама на японском языке, работали суши-бары и рестораны с восточной кухней. А эстетику умирающего японского города Тиба, в котором начинается действие «Нейроманта», Гибсон позаимствовал у Детройта. Об этом он рассказал в интервью журналу «Science Fiction Eye» в 1987 году. В документальном фильме «Территории, для которых нет карт» Гибсон признавался, что не рассчитывал на успех «Нейроманта». Для него это была просто попытка понять, как вообще пишутся книги. Он даже не хотел публиковать его. Переубедил его писатель Брюс Стерлинг, который одним из первых познакомился с рукописью и понял, что это прорыв для научной фантастики. «Нейромант» показывал, что развитие технологий может привести нас не к звёздам, а к новой форме существования человеческого общества, к социальной революции. Автор: anndr По сюжету, главный герой, хакер Кейс, когда-то обманул одного из клиентов и в наказание тот ввёл ему в нервную систему вещество, блокирующее доступ к киберпространству. А без этой способности Кейс — никто, просто наркоман с железками в теле. В надежде починить себя Кейс приезжает в Японию, но деньги у него заканчиваются быстрее, чем он находит нужного специалиста. Кейс опускается на самое дно, когда его вдруг находит загадочный человек, Армитидж. Он чинит ему нервную систему, а взамен просит помочь проникнуть в ядро могущественного ИскИна, именуемого Зимним Безмолвием. Гибсон написал «Нейроманта» на старинной пишущей машинке, выпущенной в 1930-е. А о том, как работает компьютер, имел лишь общие представления, поэтому в книге много абстрактных образов. Например, система защиты информации в киберпространстве выглядит, как ледяная стена. А сама информация представлена разноцветными геометрическими фигурами. Автор: artursadlos Но именно «Нейромант» стал каноничным произведением в жанре, создав, по сути, образец — как надо делать, чтобы получился киберпанк. Хакеры-наркоманы, импланты, государства, ослабленные военным конфликтом, могущественные корпорации и, разумеется, бегство от реальности в цифровой мир. Книга быстро стала хитом, получила множество наград и породила целое ответвление в научной фантастике. А Гибсон стал «провидцем». О такой штуке, как устройство вероятносного сенсорного восприятия мы пока можем только мечтать. А между киберпространством и человеком до сих пор стоит посредник в виде монитора. Но опыты по подключению человека к компьютеру уже ведутся и давно. Например, в 2002 году учёные из Университета Брауна, пробовали считывать активность мозга, чтобы силой мысли человек мог двигать курсом на компьютере. Автор: ianllanas В 1986 году Гибсон выпустил «Граф Ноль» — продолжение «Нейроманта». После событий оригинала прошло семь лет. Главных героев теперь три, а история вертится вокруг неких богов, объявившихся в киберпространстве, а также способности одной из героинь входить в цифровую реальность без компьютера. Ещё спустя два года вышел заключительный роман трилогии — «Мона Лиза Овердрайв». После событий, описанных в «Нейроманте», прошло 15 лет. Сюжет объединил персонажей первого и второго романов и ответил на многие вопросы. Продолжения не снискали такой славы, как первая книга. Об этом говорит хотя бы тот простой факт, что Гибсона всегда вспоминают как автора «Нейроманта», а не всей трилогии «Киберпространство». Тут как с Дэниелем Дэфо: все слышали о Робинзоне Крузо, но мало кто знает, что про этого персонажа у Дэфо было три книги, и только в одной из них он жил на острове. Автор: KlausPillon Однако фанатам жанра новые книги нравились, и они ждали, что вскоре Гибсон напишет для них ещё несколько романов в полюбившемся сеттинге. Но Гибсон больше не возвращался к чистому киберпанку. Одно время Гибсон пытался написать космическую оперу, которая бы называлась «Бортовой журнал Мустанга Салли», но бросил, когда поругался с заказавшим книгу издательством из-за оформления суперобложки для романа «Граф Ноль». Он также пытался написать сценарий для «Чужого 3», но не смог закончить его из-за забастовки сценаристов и своей занятости в съёмках экранизации «Джонни-мнемоника». А в 1990 году вместе с писателем Брюсом Стерлингом Гибсон издал роман «Машина Различий», открывший жанр стимпанк. Сюжет рассказывал о том, как в Великобритании XIX века был изобретен механический компьютер. Скачок Гибсона из будущего в прошлое может показаться очень резким. Но на самом деле тема викторианской Англии всегда присутствовала в его творчестве. Следом у Гибсона вышла «Трилогия моста», которая пусть и вернула действие в будущее, но уже не была киберпанком. Первый роман, «Виртуальный свет», рассказывал о девушке-курьере, в руки к которой попали очки дополненной реальности — этакий макгаффин, за которым все гоняются. Второй роман, «Идору», повествовал о следующей ступени развития индустрии развлечений — созданной на компьютере японской певице Рэи Тоэи, которая настраивалась под индивидуальные предпочтения каждого конкретного фаната. Это не Рэи Тоэи из романа Гибсона, а Хатсуне Мику из нашей реальности. Автор: piyo119 Финальная книга трилогии, «Все вечеринки завтрашнего дня», объединяла сюжеты и героев первых двух романов. Ключевое отличие «Трилогии моста» от «Киберпространства» — Гибсон перестал употреблять приставку «кибер» (правда, в «Идору» всё-таки употребил один раз). Просто в этом уже не было смысла. В 90-е компьютер перестал быть диковинкой. Начал развиваться интернет, а приставка «кибер» стала таким же архаизмом как и приставка «электро». В новых героях Гибсона уже не было романтики. Хакер Кейс — антигерой, революционер, меняющий мир. Персонажи «Трилогии моста» куда более приземленные личности. У них нет власти над технологией, потому что теперь технология это сам мир. И главным героям остаётся только принимать его таким, какой он есть. Автор: klauspillon Кажется, что Гибсон-писатель делится на эпохи. И каждой эпохе соответствует своя трилогия. Неопытный автор, однажды увидевший, как дети хотят проникнуть внутрь игрового автомата, создал трилогию «Киберпространство» о социальной революции, последовавшей за развитием технологий. Состоявшийся Гибсон создал более приземлённую «Трилогию моста», в которой уже не было абсолютного зла в виде могущественных корпораций. В «нулевых» Гибсон окончательно свыкся с современными технологиями. Он даже начал вести блог в Твиттере, а при сборе материалов пользоваться информацией из интернета. Его новейшая трилогия, «Голубой Муравей», уже больше про наше неоднозначное настоящее, чем про мрачное будущее. В «Распознавании образов» рассказывается о девушке, которая физически не переносит логотипы с плохим дизайном. В «Стране призраков», действие которой происходит в том же мире, главная героиня изучает феномен так называемого «локативного искусства» — своеобразной дополненной реальности, с помощью которой можно посмотреть на события прошлого, стоя в том месте, где они произошли. А в третьей книге цикла, «Нулевая история», Гибсон по привычке объединил героев первых двух произведений. Автор: YoungGirlBlues В 2014 году Гибсон написал «Периферийные устройства». Её действие разворачивалось сразу в двух эпохах. Первая — это наше недалекое будущее, в котором не всё хорошо, но есть 3D-принтеры. Вторая — технологически-продвинутое далёкое будущее, в котором мало людей, но есть нано-роботы, с помощью которых можно создать что угодно, хоть живое существо. Две эпохи связаны «периферийным устройством», позволяющим перекидывать информацию из одной в другую. В 2018 году у Гибсона выходит новая книга, «Агентство», которая продолжает «Периферийные устройства». Правда, теперь это скорее не про технологии, а про политику. Гибсон начал писать её ещё до выборов президента, а когда узнал, что победил Дональд Трамп, понял, что надо всё переписать. В «Агентстве» Гибсон описывает альтернативный мир, в котором на выборах президента США выиграла Хиллари Клинтон. В России пока эта книга не издавалась. Автор: w-e-z Творчество Уильяма Гибсона всегда было востребовано, однако, как бы он ни старался меняться, от ярлыка ему пока избавиться не удалось. Даже от двух ярлыков. Он «провидец», это во-первых, и он «автор «Нейроманта», это во-вторых. Найдётся немало людей, кто скажет, что более зрелый Гибсон, тот, который пользуется Гуглом и Твиттером, пишет гораздо более серьёзные и актуальные вещи. Но все эти произведения — одни из многих. На этом поле потопталось уже немало писателей. А «Нейромант» со своей «консенсуальной галлюцинацией» был первым. Впрочем, ярлык это не так уж и плохо для писателя. По крайней мере, он не даст нам забыть с кого все начиналось — кто породил киберпанк. #месяцкиберпанка #литература