Не о пьянстве, а о культуре пития
"До XVI века водку на Руси не пили, ее просто-напросто не было. Она была завезена предположительно из Италии в качестве лекарства", — рассказывает директор первого в России Музея истории русской водки Владимир Шабалин. И добавляет, что водки изначально делились по назначению: головные, желудочные, сердечные и даже любовные. Первый винокур на Руси — черт Допустимой дозой считались 30 граммов, все, что свыше, связывалось с нечистой силой. "Первый винокур на Руси — черт. Он, по поверью, спаивает людей, поэтому прежде чем выпить, крестили стакан и свой собственный рот, чтобы черт, купающийся в вине, не заскочил", — говорит Владимир Васильевич и достает старинную бутылку в виде свиньи. "Вот такая бутылка выставлялась на стол и напоминала гостям, что нужно знать меру, не уподобляться животному", — поясняет Шабалин. Слово "водка" появилось на бутылке только в 1936 году, до этого писали "хлебное вино", если при изготовлении использовалась рожь или пшеница, "столовое вино" — если делали из картофеля или свеклы. "В промышленных масштабах водку выгонять как самогон нерентабельно — очень большие расходы, нужно очистить самогон от сивушных масел и удалить запах. В 1860-е годы впервые была применена ректификационная колонна (прибор, предназначенный для полной очистки спиртосодержащей жидкости от сивушных масел и примесей — прим. ТАСС), и, по Менделееву, спирт и воду стали смешивать в пропорции 40 на 60", — рассказывает Владимир Васильевич. По его словам, Менделеев нашел золотую середину, и теперь именно в день защиты его диссертации "О соединении спирта с водой" — 31 января — отмечается День рождения русской водки. В угличском музее к этой дате относятся скептически. "В своей работе Менделеев не имел в виду гастрономический продукт, он не изобрел водку, но нашел пропорцию", — объясняет Шабалин. Смирнов или Smirnoff "Знаменитый водочник Петр Арсеньевич Смирнов — наш земляк, он родился в 1831 году в деревне Каюрово, недалеко от Углича. Вышел из крепостных крестьян и создал бренд, известный во всем мире", — говорит Владимир Шабалин. Петр Смирнов работал у своего дяди приказчиком. Он покупал и продавал самогон, привозил из Кизляра настойки и перепродавал, работал над их вкусом и крепостью. Через какое-то время Петр Арсеньевич скопил средства и открыл завод в центре Москвы, на Пятницкой. "Он занимался винокурением более 30 лет, предлагал в своем фирменном магазине более 400 наименований водочной продукции. При этом Смирнова никто и никогда не видел пьяным", — замечает Владимир Шабалин. В музее "водочному королю" посвящен целый зал — собрана родословная Петра Смирнова, фотографии дореволюционного Углича, старинные бутылки, счета из магазинов и этикетки. В годы революции сын Петра Смирнова покинул страну и поселился во Франции, где продолжил дело отца и возобновил процесс производства водки, но назвал ее по-новому — Smirnoff. Затем, с отменой сухого закона, в США тоже появилась водка с таким названием, причем местного производства — товарный знак был присвоен одним из русских мигрантов Рудольфом Каннетом. Водка этой марки производится в Америке по сей день. "А наша водка — "СмирновЪ", — рассказывает Владимир Шабалин. — Первая — дистиллят, выгнана в кубе и очищена. Вторая — ректификат, то есть получена путем соединения спирта и воды". Он также отмечает, что в России водку всегда пили "полным горлом", в Европе же предпочитают тянуть маленькими глотками. Во многом поэтому европейцы больше любят дистилляты. Кира Смирнова, правнучка знаменитого водочника, написала книгу и лично вручила ее угличскому музею. "На эту книгу мы опирались при создании экспозиции, а также на архивные документы", — говорит Шабалин. У водки тяжелый имидж Музей истории русской водки открылся в Угличе в 1998 году. Это первый в России подобный музей и один из самых крупных. Организовал его Владимир Шабалин — энтузиаст, любитель истории. "Если мы не расскажем, что именно отсюда пошли великие водочники — Голев, Трутнев, Виноградов, Смирнов, то кто расскажет? У нас есть основа — то, на чем построен наш музей. Мы не просто рассказываем о напитке, мы прежде всего рассказываем о своем земляке, Петре Арсеньевиче Смирнове", — рассуждает Владимир Шабалин. В музее сначала не было водки как таковой, только предметы старины и быта, а также все, что связано с водкой: пустые бутылки, сосуды — братина, ендова, чарка, бочка. "Затем мы стали собирать старинные бутылки, они свозились исключительно из Ярославской области", — рассказывает Шабалин. Сейчас в музее свыше 200 тысяч образцов водки. "Отдельные заводы уже закрыты, бутылки от них представляют историческую ценность. Водкам в нашей экспозиции самое малое — 20 лет, самое большое — 60", — уточняет Владимир Васильевич. Самая старая в музее водка — в белесой бутылке с барельефом Сталина, ей более 60 лет. Делалась она под заказ. Есть в экспозиции угличская водка, запатентованная в 80-е институтом сыроделия и маслоделия и перегонявшаяся из сыворотки. Целый стенд посвящен суррогатному алкоголю 90-х. "Музей пополняется, заводы по нашей просьбе присылают образцы продукции. Туристы привозят из разных стран свои национальные напитки — водки, дистилляты", — говорит Владимир Шабалин и показывает коллекцию горячительных напитков в причудливых бутылках. По образованию Владимир Васильевич учитель физкультуры, педстаж — 27 лет. "Я не историк, но решил рассказать, что было у нас в Угличе. У водки тяжелый имидж, он нас настораживал, мы боялись открываться. А потом у нас стало появляться все больше экспонатов, мы поняли, как работать, куда двигаться", — объясняет Шабалин. Владимир Васильевич признается, что ему неоднократно предлагали перевезти музей в Москву. "Но что это будет? У нас именно здесь, в Угличе, были питейные дома, историю нельзя искажать. Мы бы давно поменяли место, но зачем, если все местное, все экспонаты из Ярославской области", — говорит он. "Нет вредных веществ, есть вредные количества" Музей истории русской водки — не о пьянстве, а о культуре пития, уверен Владимир Шабалин. Он считает, что экспозиция носит в какой-то мере воспитательный характер. "На таком музее можно воспитать ребенка — дети видят этот напиток, но не знают о его происхождении, о культуре пития. Мы приглашаем школьников, врача-нарколога и рассказываем не только об истории водки, но и о том, как важно знать меру. Вообще, нет вредных веществ, есть вредные количества", — рассказывает Владимир Васильевич. В царской России создавались общества трезвости, о них в музее тоже рассказывается. Вступали в них люди, которые вообще не пьют, а также пытающиеся бросить пить. "Вступали в него на год, на три месяца. Общество находилось при церкви, и человек перед иконой и батюшкой давал слово не пить", — объясняет Шабалин. Он достает чугунную восьмиконечную звезду на тяжелой цепи: "Это медаль за пьянство, по указу Петра Первого еще в 1714 году такие медали весом 6,8 кг отливали из чугуна. Кузнец приковывал ее на шею пьяницы в качестве наказания, пьяница должен был носить медаль, пока не бросит пить. Для Петра эта была потеха, сам он изрядно выпивал, а первую рюмку при Петре в трактирах наливали бесплатно, она называлась шкалик". Часто посетители ограничивались шкаликом (60 мл водки — прим. ТАСС) и уходили, ничего не заплатив. Чтобы получать прибыль, купцы изменили рюмку — уменьшили ее емкость до 25 мл. Такую рюмку стали называть купеческой. "В конце экскурсии я всегда привожу гостям знаменитое выражение Омара Хайяма, в котором под словом "вино" подразумевается все зелье: "Вино запрещено, но есть четыре "но": смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино. При соблюдении сих четырех условий всем здравомыслящим вино разрешено!" — смеется Владимир Васильевич. Светлана Сергеева
