По мнению законодателей, набирающая популярность преступная субкультура крайне опасна для подрастающего поколения. Вместе с тем принимать для её запрета отдельный закон нет нужды — благо ранее принятый закон об информационной безопасности предполагает «зеркальную форму» реагирования на вновь возникающие угрозы.
Тайное стало явным
Преступный мир — очень специфическая и замкнутая среда, с неохотой подпускающая к своим секретам посторонних людей. Однако вместе с тем криминальные элементы предпринимают массу усилий для того, чтобы романтизировать свой образ жизни. Делается это для того, чтобы подготовить себе смену и вырастить «достойных» продолжателей преступного ремесла.
«Юноша не в силах сразу разобраться, разглядеть истинное лицо уркаганов, — а потом бывает уже поздно, он оказывает содействие ворам, сблизившийся с ними любой, даже самой малой, близостью — уже заклеймён и обществом, а со своими новыми товарищами связан на жизнь и смерть», — писал Варлам Шаламов в своих «Очерках преступного мира». Ещё раньше Антон Чехов сообщал в своих письмах о том, что оглупляющая и растлевающая мерзость мест заключения губит и не может не губить чистое, хорошее, человеческое.
В эпоху до появления Интернета эта «растлевающая мерзость» редко выходила из тюрем наружу и не была широко распространена. С наступлением же цифровой эры и повсеместным распространением информационно-телекоммуникационных сетей она просочилась глубоко в ткань нашего общества. Правозащитники, политики и журналисты бьют тревогу: в стране началась эпидемия субкультурной традиции «АУЕ» — «Арестантский уклад един» (по другой версии — «Арестантское уркаганское единство»), активно заражающая подростков и юношество. В одной только соцсети «ВКонтакте» групп, посвящённых этой субкультуре, насчитывается несколько десятков. У самой популярной — более 350 тысяч подписчиков.
Три невесёлых буквы
Наряду с тюремными «понятиями» и «ценностями» блатного мира приверженцы «АУЕ» пропагандируют культ жестокости, право сильного и стремление к быстрому обогащению. Сомнительные философские сентенции, криминальный фольклор и блатная лирика, которыми изобилуют посты в соответствующих группах, перемежаются фотографиями дорогих машин, сексапильных девушек, оружия и россыпей денежных знаков — в общем, атрибутов «красивой жизни», столь привлекающих неустойчивую подростковую психику.
Результатом этой массированной пропаганды становится формирование криминальных или околокриминальных групп в школах и училищах, которые занимаются вымогательством денег в преступный «общак», появление подростковых уличных банд и, конечно, пополнение «профессиональной» криминальной среды новыми элементами.
Юноша не в силах сразу разобраться, разглядеть истинное лицо уркаганов, — а потом бывает уже поздно. «Дети и подростки в силу возрастных психологических особенностей оказываются в наибольшей степени подвержены влиянию идеологии, норм и ценностей преступного мира, романтизирующих и идеализирующих криминальный образ жизни», — считает член Комитета Совета Федерации по экономической политике Антон Беляков. Чтобы противостоять этой напасти, сенатор разработал и внёс в Госдуму законопроект, направленный на предотвращение и запрет пропаганды криминальной субкультуры.
Беляков отмечает, что в России на законодательном уровне не допускается пропаганда суицида, наркотиков, экстремизма — как негативных и общественно опасных явлений. Так отчего же до сих пор нет формального запрета на пропаганду криминальной субкультуры, хотя популяризация преступного образа жизни имеет отнюдь не меньшую степень общественной опасности, а сама криминальная субкультура напрямую связана с экстремизмом, рэкетом и другими нарушениями законности и правопорядка?
«Мы добились того, что очень быстро закрываются сайты, пропагандирующие суицид. А вот по этой теме у нас ничего не делается, что просто ужасно! Криминальные элементы обучают подростков своему сленгу, понятиям, показывают свои наколки. Они знают, что молодёжь быстро на это всё реагирует. И с этим пора что-то делать», — рассказала «Парламентской газете» председатель Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Тамара Плетнёва.
Избыточные положения
Обсуждая законопроект Белякова на заседании думского Комитета по вопросам семьи, женщин и детей 8 февраля, депутаты одобрили его концептуально, однако высказали к нему ряд нареканий. Прежде всего законодателей смутило, что документ вводит особый запрет для СМИ на распространение информации, пропагандирующей социокультурные ценности преступного мира и романтизирующей криминальный образ жизни. Дело в том, что часть 1 статьи 4 действующего закона о СМИ как раз не допускает использования средств массовой информации в целях совершения уголовно-наказуемых деяний. Запрет в том числе касается распространения экстремистских материалов, материалов, содержащих нецензурную брань, а также материалов, пропагандирующих культ насилия и жестокости. «Таким образом все перечисленные выше материалы с точки зрения морально-этического восприятия как раз-таки ассоциируются с преступным миром», — подчеркнула член комитета Инга Юмашева.
Другое замечание касается статьи законопроекта, которая расширяет положения Федерального закона №436 «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». По мнению депутатов, в нём также уже содержится исчерпывающий перечень информации, оправдывающей противоправные деяния и запрещённой для распространения среди детей.
Наконец, главная претензия парламентариев к законопроекту заключается в том, что в нём не содержится чёткого понимания терминов — что такое «пропаганда криминальной субкультуры» и что такое «социокультурные ценности преступного мира». По мнению членов думского комитета, к обсуждению данной законодательной инициативы следует вернуться не раньше, чем она будет необходимым образом доработана.
Механизм уже есть
А вот заместитель председателя Государственной Думы Ирина Яровая рассказала «Парламентской газете», что такой законопроект, по её мнению, и вовсе избыточен. И что бороться с такими явлениями как «АУЕ» можно, как с теми же «Синими китами», — на базе ранее принятых законов. Просто необходимо внимательней смотреть за правоприменением и вовремя отслеживать субкультуры, представляющие опасность для юношества.
«Не надо пропагандировать отдельно взятые сообщества, — предложила парламентарий. — Моя собственная инициатива уже стала законом. Согласно этой норме, любое вовлечение детей в преступные действия, опасные для их жизни и здоровья, являются преступными. Как и в случае с суицидальным контентом, «зеркальная форма» закона об информационной безопасности предполагает, что любое распространение информации по вовлечению детей в преступные действия, опасные для их жизни, подлежит регулированию как предмет информационной безопасности».
