Синтофилия: Калининградские коллекционеры синтезаторов о своём увлечении и «Форме Волны»
«Не могу сказать, что собираю синтезаторы, - пожимает плечами один из собеседников, калининградский музыкант Алексей Яковлев, к которому мы обращаемся с просьбой рассказать о своём отношении к феномену коллекционирования подобных музыкальных инструментов. - Просто я купил себе синтезатор для конкретных дел – писать музыку с определённым звучанием. Мне вообще кажется, что чем меньше ты используешь инструментов, чем больше ты себя ограничиваешь в их количестве, тем ты более продуктивен в творческом плане». «Я долго выбирал, и мне показалось, что мой синтезатор очень сильно отличается по своему саунду от всех остальных. Как мне кажется, у других инструментов очень однообразные звуки, а у всего семейства Korg MS существует множество вариаций звучания - от грубого и индустриального до мягкого и плавного. Сейчас меня больше всего привлекает эмбиент. Раньше больше тянулся в сторону техно и хауса, но, наверное, устал от этой музыки», - рассказывает Яковлев, который сравнительно недавно начал своё знакомство с миром аналоговых синтезаторов и представил на «Форме воды» Korg MS20 mini, обновленную версию легендарного MS-20, выпущенного в 1978 году. Подобных историй на «Форме волны» немало. Всего за два дня глубоко нишевое мероприятие посетили больше сотни человек, а число коллекционеров на первом калининградском «синтмите» — десяток. Кто-то приносит на выставку всего по одной модели редких клавишных инструментов, кто-то, как легенда экспериментальной музыки Андрей «StirliTZ» Коломыйцев, представляет в рамках лекции об истории синтезаторостроения куда более внушительный сетап. Оглядывая его винтажные сокровища, точнее, лишь их часть – коллекция Коломыйцева куда богаче, мы вслух задаём вопрос, какой из клавишных экспонатов наиболее ценен для него. Андрей надолго задумывается, а после терпеливо объясняет: «Я не считаю свой набор синтезаторов коллекцией, поскольку не гонюсь за масштабом и активно использую эти железки на практике». По его словам, за каждым из инструментов стоит драматическая история приобретения, любой из них был редкостью уже на этапе приобретения десятки лет назад, а первый синтезатор был куплен им в «комиссионке» в далёком 1987-м. «Он не выжил», - сухо комментирует судьбу инструмента StirliTZ и рассказывает историю одного из своих инструментов. «Середина 90-х. Уже досыта наелся MIDI, даже с сэмплером успел побаловаться, точнее, с восьмибитной примочкой для Commodore Amiga, которая позволяла записать не-помню-сколько секунд хрустящего цифрового звука. Прибегает дружок, который в то время периодически мотался в Советск: «Слушай, тут в подвале «кулька» (культпросветучилища) такая штука лежит с клавишами, над ней панель, полно всяких ручек. Металлюги там что-то дубасят ночи напролёт, но инструмент им не сгодился, чуть не ногами его пинают». На нём, оказывается, аккордами не сыграешь, и звук совершенно идиотский. Крутят ручки туда-сюда, он что-то верещит и булькает. И сзади крупно написано «корг». Попросил разведать поподробнее. Оказалось, инструмент привёз с собой немецкий оркестр духовых. Почему синт? У них заболел тубист, и партию баса было играть некому. Прихватили с собой этот «коржик», знаменитый именно пробивными басами. Дирижёр одним пальцем клацал по нотам, сошло и так. После концерта, как водится, забухали, собирались домой в спешке. На синт в автобусе места не хватило, решили плюнуть и оставить — типа, не жалко, «гуманитарная помощь». Но инструмент оказался с норовом, пользоваться им никто был не в состоянии. Руководству понравилась идея избавиться от «немецкого наследия» — поменять на более современные клавиши. Подвернувшаяся под руку Yamaha DX21 их вполне устроила. Оформили обмен договором через какое-то ЧП. Повезло: не успели намалевать масляной краской инвентарный номер. А вот у меня с железкой всё срослось, факт». Типичный путь гостя «Формы волны» таков: он заходит в пространство Garage, оглядывается, проходит по часовой стрелке вдоль экспозиции синтезаторов (всего было представлено 29 различных моделей). Все они подключены, и любой желающий может надеть наушники и поиграть на клавишных, чтобы оценить звучание того или иного инструмента. Возле наиболее редких экземпляров, как правило, дежурят их владельцы – некоторые модели стоят на аукционах четырёхзначные суммы в иностранной валюте. Собственность такого рода принято беречь. Калининградский музыкант, саунд-инженер, сооснователь проектов Romowe Rikoito и Kratong Сергей Иванов показывает посетителям свои инструменты. Среди них - Yamaha AN-200, Waldorf Blofeld и DSI Evolver. Мы говорим с Сергеем о том, является ли собирательство синтезаторов явлением, похожим на филателистику или нумизматику. «Мне кажется, существует специальный термин, обозначающий такое увлечение, - хмурится, вспоминая, Иванов, - есть сайт Gearslutz.com, Gearslutz – люди, которые любят все эти аудио-«штучки». А русского аналога не знаю». Интересно, что многие калининградские обладатели редких моделей синтезаторов, даже зная о «Форме волны», предпочли в ней не участвовать, посчитав лишней публичную демонстрацию своих инструментов и переживая за их сохранность в составе экспозиции. Иванов понимает их: «Действительно, твои «штучки» - очень интимные. Не хочется даже, чтобы кто-то нажимал на них. У меня была клиентка, которая постоянно приносила свой синтезатор в студию, и даже когда я просто проверял его на предмет, есть звук или нет, она реагировала недружелюбно». Максим Фадеев, также известный как IMANOU, — композитор, преподаватель и консультант по творческой реализации, тоже не знает, как идентифицировать и ёмко назвать собирателей синтезаторов: «У всех творческих людей существует проблема самоопределения. Поэтому нужны журналисты, которые скажут: это называется вот так, не ломайте голову дальше». Многие участники в разговорах между собой отмечают, что вынести редкие инструменты на публику их убедила в первую очередь редкостная настойчивость одного из организаторов «Формы волны» Данила Акимова. Акимов пожимает на это плечами: «Я сам удивлён, что столько гостей. Многие, конечно, сказались больными или заявили о том, что собираются куда-то уехать, боясь, что им скрутят ручки. Но я думаю, что к выставке надо отнестись как к пилотному выпуску, мы будем продолжать». В процессе общения между собой некоторые участники пришли к подчас неожиданным выводам. «Я походил по выставке, поиграл на разных инструментах, которые выставили ребята, попробовал другие звуки и понял, что у меня есть всё что надо для моих целей. Никакие навороченные приборы для моей минималистичной музыки не нужны», - откровенничает Евгений Милованов, калининградский мультиинструменталист и вокалист, известный по проектам Brodsky, Olga Ukhanova и P.C.E. По поводу причин роста популярности синтезаторов и катастрофического падения продаж гитар (к примеру, компания Gibson – на грани банкротства) у него тоже есть мнение. «Гитар просто уже так много выпустили, сколько можно. Все накупили себе гитар, а теперь стали покупать синты. Ещё дело в том, что «Фрути лупс» (Fruity Loops, сейчас FL Studio – комплекс программ для написания музыки на компьютере. – Прим. ред.) появился много лет назад, но сейчас люди выросли, и им охота покрутить ручки вживую, а не нарисованные на экране компьютера. Сама по себе компьютерная эра прорекламировала синтезаторы. Слово, которым назвать собирательство синтезаторов? Не знаю, «синтофилия» какая-нибудь, может». Событийное наполнение «Формы волны» включало в себя, помимо экспозиции, лекции, публичную дискуссию с организаторами столичного Synthposium — ролевой модели для «Формы волны» — показ кинофильмов и виниловый маркет, а также вечеринку. В перерыве между дискуссией и показом фильма свое отношение к отказавшимся в участии персонам и вообще резюме мероприятию ёмко выражает Максим Фадеев: «Я принёс свои синтезаторы с радостью, хотя и у меня хватает случаев, когда отламывали что-то у инструмента. Но люди, не пришедшие из-за боязни толпы, которая якобы что-то сломает, очень многое потеряли. Компания собралась замечательная. Событие, безусловно, нишевое, но в этом его главный кайф. Такого уже не будет». , Фото: Александр Любин
