Голос «бархатный, глубокий»: диспетчер скорой из Екатеринбурга мечтает стать диктором, как Левитан

Евгений Медведев — диспетчер на станции скорой помощи. Ему 29 лет. Работал санитаром, потом фельдшером на вызовах. И мечтает стать диктором. Как Левитан — тот самый диктор времен Великой Отечественной войны, которого Гитлер обещал повесить в первую очередь, когда возьмет Москву. Евгений сейчас слушает те легендарные сводки «От советского Информбюро…» и говорит, что голос Левитана для него — образец. «Бархатный, глубокий». Он поступил в театральный институт с четвёртого раза, не мог сдать ЕГЭ. Работал на скорой — и учился заочно на артиста драматического театра и кино. Евгений продолжает принимать экстренные вызовы, отправлять бригады на помощь людям. А дома начитывает сводки на какой-нибудь возможный кастинг. Он уже был героем материала на E1.RU, в числе нескольких молодых медиков скорой рассказывал про свою работу. Сейчас мы встретились в диспетчерской на станции скорой после 24-часовой смены. Говорили не о вызовах. А о творчестве и о чём мечтает. А ещё о кино и реальной работе: например, почему он не хочет быть похожим на героя фильма «Аритмия». Об уральском говоре Понимаю, мне надо ещё работать над голосом. От уральского говора никуда не денешься. Сразу вижу по речи, из какого региона человек. Особенность уральского говора: быстрая речь, поджатая челюсть. Нам объясняли, самая распространённая версия, почему мы так говорим, это климатическая. Холодно, надо быстро успеть сказать, не открывая широко рот. Принято считать за идеал московскую речь, но у них тоже свои особенности. Многоударность, например, выделение звука «а». Только если мы говорим больше «молоко», а у них — «малако». А правильно… что-то вроде «млако», только не проглатывать совсем, а как бы подбирать, не выпячивать первую гласную, вторую, предударную гласную произнести как «а», и поставить чётко ударение на последней гласной. О реальной работе В октябре 2017 года на экраны вышел фильм «Аритмия». Главный герой — врач скорой помощи. Эпизоды, которые касаются рабочих будней героя, задевают за живое. Там и про бюрократизм нашей системы: на 1 вызов — 20 минут, и пусть хоть помирает у тебя старушка, но обязан уехать по сигналу диспетчера на другой вызов. И про выбор: спасти жизнь или действовать по инструкции. — Ничего общего с лично моим опытом работы этот фильм не имеет. Да, есть нормы работы на вызове. Но мы никого с вызова не выдергиваем, вы сами сейчас видели работу в диспетчерской. Врач работает столько, сколько считает нужным. Местами фильм напоминал мне сборник анекдотов про врачей. Не представляю, чтобы в реальной работе кто-то из нас вручил бабушке пульку от детского пистолета (главный герой «угостил» пулькой бабушку, которая надоедала скорой ложными вызовами, мол, это супертаблетка от вашей болезни. — Прим. ред.). Бывают такие вызовы — помню, на Уралмаше одна бабушка часто вызывала бригаду «поговорить». Человеку одиноко было. Спрашиваешь, что случилось, — начинает про свою жизнь рассказывать, про политику рассуждать. — А главный герой? Себя не узнаете в нем? — Нет. Он своенравен, высокомерен с пациентами. Понятно, многие воспринимают скорую как продолжение сферы услуг. Заказ такси, заказ еды на дом, заказ скорой… Но надо держаться ровно: ни услужливо, ни высокомерно. Я с пациентами общаюсь на равных, говорю им, как специалист я считаю так-то... Многие принимают за равнодушие, цинизм то, что я не разделяю их эмоций, беспокойство, внешне их не проявляю. Но я не могу вместе с родственниками истерики устраивать. Моя работа — помочь, остаться спокойным. И потом, всякое бывает: смерть, онкобольные, тяжёлые. Чувствуете, уже сейчас во время разговора нашего при этих словах облако повисло. Нельзя нести это «облако» в семью. — В фильме герои разгоняли эти облака попойками. — Да. Смотрел и удивлялся. Как они могли работать после такого и жизни спасать, делать надрезы не дрожащими руками. За 12 лет работы я не видел, чтобы народ после смены шёл дружно «гулять». Сейчас бы мне в душ поскорее да в постель. Режиссёр обострил все недостатки, все проблемы. Я бы сам, конечно, с удовольствием снялся в таком фильме, если бы предложили. Хотя, наверное, у меня типаж больше для комедий подходит?.. О работе мечты — Родители никогда всерьёз мечты о сцене и кино не разделяли, и я сам думал, что блажь. А потом понял, что мечта. Родители хотели, чтобы я был хирургом. Но я поступил в колледж, выучился на фельдшера скорой помощи. 12 лет работаю тут. Да, нравится. Если бы не нравилось, не смог бы 12 лет. Но я хочу быть диктором. Не знаю, верят коллеги или нет, что можно всё поменять: работу, профессию. Мы нашли в интернете сводку за 2 мая 45-го года, Евгений попробовал прочитать. Услышав раскатистый голос, да ещё про взятие Берлина, прибежали диспетчеры. Он сбился, засмеялся. — Сейчас услышат, ругать будут, что голос не поставлен. Но это я после смены, не распелся!