Посидеть с Пушкиным за «жарким и бланманже»
Читать, листать, рассматривать книгу «Между жарким и бланманже»: А. С. Пушкин и его герои за трапезой» на голодный желудок невозможно, лучше даже и не пробуйте — сойдете с ума. Впрочем, изучать ее непросто и на желудок сытый, уж больно все красиво и вкусно, глазами бы — все съелось! Книга, изданная при финансовой поддержке Департамента СМИ и рекламы города Москвы, была составлена Натальей Михайловой и Еленой Пономаревой, сотрудниками Государственного музея А. С. Пушкина, что на Пречистенке. В его залах хранится немало сокровищ, связанных с пушкинской эпохой, но перед нами — не музейный экспонат, а, безусловно, плод и огромной научной работы, и невероятной любви к Пушкину и его творчеству, которая прослеживается и в мелочах, и в общем замысле, а главное — в том ошеломляюще вкусном и оглушающе неожиданном прочтении эпохи, наследие которой изучается не первый век, но до конца до сих пор не изучено. Человек во все времена оставался человеком — ел и пил, по своему желанию и воспитанию превращая трапезу то в изящный разговор эстетов, то в развеселую дружескую пирушку, а то и в банальное и скучное набивание утробы. Еда в антураже изысканных бесед, еда красивая, это одно. А еда ради еды, да еще и с тенденцией превращения в тупое обжорство, — другое. И в книге вы последнего не встретите: уж чего-чего, а скуки там нет и близко. Зато есть иное: и салонные литературные обеды, и любопытное меню жителей села Горюхина, и обед графа Нулина и Натальи Павловны. Тут мелькает вдруг тень императрицы Екатерины, склонившейся над тенью любимой собачки, чтобы угостить ее вкусненьким; еще немного, и мы узнаем, чем именно. А еще тут суетятся вокруг стола гости хлебосольных Лариных, а Онегин и Ленский мирно разопьют бутылочку бордо. И уха из форелей в Яжельбицах потребует срочного вливания стаканчика шабли — для вкуса и аромата. Мы обо всем это читали, порой, увы, не так внимательно, как хотелось бы, что-то упуская, забывая. Пришло время вспомнить! Еда — такой же культурологический срез эпохи, как скульптуры и картины, архитектура, интерьер и одежда. Онегина невозможно представить поедающим в заведении фастфуда облитые «жидким дымом» куриные ножки. И в дорогу сам Александр Сергеевич брал с собой эстетский прибор рубинового стекла, не предполагая даже, что через каких-нибудь полтора столетия на смену ему придет пластиковый термосок с фенольной отдушкой и набор одноразовых тарелок-стаканов-вилок. Столовые приборы прошлого ложились в руку не так, как плас тик. И есть ощущение, что Онегин, путешествуя, наслаждался устрицами так же, как и сваренной с любовью «грешной кашей», а все потому, что еда была для него частью культуры, а не «заправкой бака». И в Английский «клоб» он, «безмолвно в думу погружен», забегал не для того, чтобы «нахомячиться» по-быстрому, а чтобы под стерляжью уху и споры о кашах подумать о вечном. Юмор, анекдоты пушкинской поры, рецепты (используемые, разве что 18 яиц на «яишницу королевскую» вас смутят) — всего этого полно в этой книге, заставляющей удивляться и задумываться. Литературно-кулинарный шедевр. Очень советую! ПРЯМАЯ РЕЧЬ Наталья Михайлова, академик РАО, главный научный сотрудник музея А. С. Пушкина: — Сегодня чрезвычайно велик и научный, и читательский интерес к повседневности теперь уже позапрошлого века. Безусловно, повседневная жизнь немыслима без кулинарии. Причем кулинария — это не только быт, это явление культуры. И если мы хотим увидеть Пушкина в жизни, в бытовом и культурном контексте его времени, то в его письмах и произведениях, в стихах, прозе, а также письмах, дневниках и мемуарах его друзей и современников мы с любопытством будем отмечать подробности, связанные с едой. КСТАТИ С редакцией «Вечерней Москвы» начал сотрудничать столичный Музей А. С. Пушкина, чему мы очень рады. Его сотрудники будут рассказывать нашим читателям истории уникальных экспонатов музея и открывать неизвестные большинству из нас страницы истории, размышлять о настоящей культуре и делиться последними музейными новостями.
