Французскому космонавту вернули удостоверение Героя Советского Союза
Как получилось, что удостоверение Героя вам вернули? Жан-Лу Кретьен: Можно предположить, что человек, в руки которого попали мои вещи, долго не мог решить, как быть с такими необычными документами. Но затем в принципе поступил, как мне кажется, по совести. Вложил их в один из советских конвертов, затем опустил его в почтовый ящик. На парижской почте, увидев этот неординарный конверт, поняли, что он имеет отношение к России, и отправили вместе с другими письмами и посылками в Москву. Там, конечно же, удивились, но быстро разобрались, что к чему. Можете представить мою радость, когда мне позвонили и сообщили о находке! Это был неожиданный, но великолепный подарок судьбы, как раз накануне Дня космонавтики, по случаю которого я собирался побывать в российской столице. Так что все сложилось наилучшим образом: когда прилетел в Москву, сотрудники "Почты России" мне вернули столь ценные для меня документы, за что им весьма благодарен. Знаете, когда я отправлялся в свой первый полет на "Союзе Т-6", я абсолютно искреннее сказал, что оставляю половину моего сердца в Звездном городке. Это и сейчас так, поэтому бываю там каждый раз, когда представляется возможность. Космос - ваше призвание, но и музыка тоже. Ведь вы давно и великолепно играете на органе... Жан-Лу Кретьен: Увлечение музыкой у меня с детства. И с ней, в частности, был связан мой апрельский приезд в Москву вместе со знаменитым импровизатором органной музыки Жан-Филиппом Ле Треву. В римско-католическом соборе на Большой Грузинской мы дали концерт "Покорители космоса", сопровождая его видео с орбитальной космической станции, снимками с телескопа Хаббл и моими комментариями. На концерте были многие мои российские товарищи. После в реконструированном центре "Космонавтика и авиация" на ВДНХ я общался с Владимиром Джанибековым, Валентином Лебедевым, Сергеем Крикалевым, Виктором Савиных и другими космонавтами. Говорят, вы даже в космосе не расставались с компактным музыкальным инструментом. Жан-Лу Кретьен: Действительно, то был электронный мини-орган. Я прихватил его с собой, когда в 1988 году во второй раз отправился в космос на станцию "Мир". Инструмент там остался в качестве некоего талисмана и налетал неведомо сколько миллионов километров вокруг планеты. Спустя девять лет на американском шаттле "Атлантис" вернулся на "Мир" и взял его собой на землю. Сейчас инструмент хранится в моем доме в Бретани. Мы - дети одной планеты, что с особой остротой осознаешь, оказавшись в космосе Перед тем как отправиться в космос в 1982-м, вы два года проходили подготовку в Звездном городке. Как она вспоминается? Жан-Лу Кретьен: Это было прекрасное интереснейшее время, когда мне посчастливилось сдружиться со многими вашими соотечественниками. Установившуюся атмосферу я бы сравнил с той, которая сложилась между французскими летчиками эскадрильи "Нормандии-Неман" и их советскими братьями по оружию во время Второй мировой войны. Мы были одной командой, знали, на что шли, были готовы в любой момент прийти на выручку друг другу. Такое не забывается. Вам довелось жить и работать с российскими и американскими космонавтами. Что общего между ними и что отличает? Жан-Лу Кретьен: Знаете, 95 процентов - это все-таки то, что объединяет. Все влюблены в космос и свою необычную профессию. Остальные пять процентов - отличия национальные. У россиян своя культура и традиции, у американцев, французов - своя, но все мы - дети одной и той же планеты, что с особой остротой осознаешь, оказавшись в космосе. В 1998 году, когда мне исполнилось 60 лет, пришлось выйти на пенсию. На этом настоял Клод Аллегр, министр, который тогда ведал вопросами научных исследований. Он весьма скептически относился к космосу, считая, что не стоит на его изучение особенно тратиться. В США каких-либо возрастных ограничений не было, и директор NASA предложил мне продолжить работу в его центре, что я и делал на протяжении ряда лет. Отношения между Западом и Россией переживают далеко не лучшие времена. Как вам все это видится? Жан-Лу Кретьен: Будет огромной ошибкой и потерей, если не сохранятся тесные, дружеские связи с Москвой. Ведь Россия на протяжении веков была нам верным товарищем и союзником. Так всегда считал генерал де Голль, так, на мой взгляд, должно оставаться и впредь.
