Жить под властью книг: какая литература захватывает наше внимание сразу и навсегда

В магазинах появилась книга критика Галины Юзефович "О чем говорят бестселлеры", посвященная литературному бизнесу в мире и у нас. Сергей Сдобнов — о том, как автор пытается спасти и оправдать российское книгоиздание как индустрию. В 1985 году в ЮАР отменили запрет на межрасовые браки, в России началась антиалкогольная кампания, в Бразилии нашли останки главного доктора нацистских лагерей Йозефа Менгеле, а в США рассказ Стивена Кинга не приняли в журнал The New Yorker. Его главный редактор Уильям Шон заявил: "Мы слишком культурны, чтобы обращать внимание на это", под "этим" подразумевая литературу в жанре хоррор (да и вообще всю литературу, худо-бедно вписывающуюся в рамки массового жанра). Однако не прошло и двух лет, как Шону пришлось покинуть свой пост: доходы New Yorker, которые понемногу снижались с конца 1970-х, к 1987 году совсем упали, и руководство издания пришло к выводу, что пора менять концепцию, а вместе с ней — и главного редактора. Стивен Кинг после этой истории получил несколько престижных премий, а его произведения стали неотъемлемой частью американской и мировой литературы. Ошибка бывшего редактора одного из самых популярных англоязычных журналов была в том, что он не почувствовал, как ветер перемен размывает границы жанров. Уже с 1960-х годов пирамида высокой литературы превращалась в поле, на котором значение имеет умение рассказывать истории, которые задевают если не всех, то многих, и неважно, в формате ли манги, в жанре фэнтези или вообще фанфика. Новая работа книжного критика, обозревателя Meduza Галины Юзефович "О чем говорят бестселлеры" посвящена как раз тому, как в XX веке складывалась литература для большинства. Каждая глава посвящена культурной истории популярного жанра (например, детектива), героя (Хоббит, Гарри Поттер) или события из мира литературы (Нобелевская премия). По мнению Юзефович, популярные и важные книги чаще всего превращаются из произведений литературы в социальные явления. Самый известный пример — книга "Маленькая жизнь", которую обсуждали весь 2016 год, кажется, споры о ней до сих пор не утихли. Вот успех романа Ханьи Янагихары на Западе почти сопоставим с интересом к этому роману в России. Нужно только принять во внимание, что в нашей стране книжный рынок в несколько раз меньше, чем, например, в США. Читателей по обе стороны океана волновала судьба Джуда, успешного юриста-гея в инвалидной коляске, который проводит жизнь в компании трех верных друзей и не может избавиться от воспоминаний о прошлом, в котором он оказался жертвой многократного сексуального насилия. Вместе с историей о том, как успешный американец многие годы переживает травматический опыт, Янагихара показывает то, как изменилось американское общество в последние годы. Так, секс перестал быть обязательной частью успешной жизни. Героев Янагихары, чья личная жизнь противоречива и не подчиняется "норме", волнует другое: счастливы ли они, имея работу, положение в обществе и другие прелести цивилизации? Юзефович напоминает, что такие книги часто манипулируют читателем, захватывают его эмоции и заставляют страдать до последней страницы и после того, как книга закончилась. Одна из задач Юзефович — как раз рассказать о том, как и какая литература вызывает у читателей долгие и противоречивые переживания. Пример литературы манипуляций — книга Анны Старобинец "Посмотри на него", личная история о потере ребенка на поздней стадии беременности. Такие книги относятся к малоизвестному в России жанру memory grief, то есть это литература о переживании личного горя. Можно назвать такие книги и социальными зеркалами: в них каждый может увидеть общество, в котором он живет. В нашей стране ситуация почти обратная. Российское общество уже давно нельзя назвать литературоцентричным, разве что в Instagram Шнура промелькнет обложка нового романа Иванова. Можно продолжить это печальное размышление: в России чтение стало скорее привилегией. Например, уже несколько лет в крупных медиа нет разделов "Литература". Иногда встречаются подразделы о книгах, но места для детальных и постоянных обзоров книжного рынка в русскоязычной прессе, как в интернете, так и на бумаге, почти не осталось. Отделы культуры в разных изданиях сегодня переживают стадию выживания, никто не растит своих колумнистов, фигура критика в обществе чаще всего остается в тени. С каждым годом литература становится все менее понятным для большинства продуктом. Это связано с тем, что роман как минимум дольше читать, чем смотреть фильм или слушать новый альбом. В итоге потребитель просто не сможет быстро освоить товар и потом сказать на вечеринке: "А я вот читал роман Франзена о событиях в Нью-Йорке после 11 сентября, и там..." (Кстати, называется эта книга "Поправки".) Более того, внимание к литературе не наблюдается и у сильных мира сего. Юзефович вспоминает историю о Бараке Обаме, который уговорил мелкого книготорговца отдать ему новый роман Франзена за день до начала официальных продаж. Когда фотографии президента с книгой попали в медиа, разразился скандал: обществу было не все равно, что статус президента, которому сложно сказать "нет", использовали не по назначению, а потребности главы государства американцы сопоставляли со своими. Юзефович на протяжении многих лет подключена к литературным сетям и часто вместе с обзором очередного тома Акунина или американского романа занимается социологией популярной литературы. Читателей "О чем говорят бестселлеры" ждет подробный рассказ о том, почему Нобелевский комитет не хотел давать премию Льву Толстому, а через век наградил Боба Дилана или как наше представление об английской литературе связано с колониальной политикой Великобритании. Автор постоянно балансирует в своих рассуждениях между русской и западной литературой: ее волнует, почему английская литература, например романы Барнса, воспринимаются и за пределами Туманного Альбиона, а современная русскоязычная литература с большим трудом пробивается к читателю за границы русского мира. Наконец, самая заманчивая часть "О чем говорят бестселлеры" — это эпизоды из истории популярной литературы. Например, рассказ о том, что рост книжных тиражей в 1920-е годы был напрямую связан с появлением после Первой мировой войны новой читательской аудитории — эмансипированных женщин. Вместе с ними рождаются и новые авторы, в том числе Барбара Картленд, которая писала романы для женщин и жила на гонорары от миллионных тиражей в роскоши. Эти книги, в свою очередь, повлияли на такие классические романы, как "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл. Юзефович изучает и историю появления детективов, показывая влияние общественных явлений на литературу. "Убийство на улице Морг" Эдгар Аллан По как раз и написал после появления во Франции знаменитого Сюрте — "департамента французской полиции, состоявшего поначалу преимущественно из бывших преступников". А на заре постмодернизма, в 1960-х, Умберто Эко ввел принципы постмодернизма в детективы, тем самым повышая стандарты популярного жанра. Одна из наиболее актуальных глав в книге Юзефович — "Как читают современные дети". Например, им часто непонятен контекст старых книг — от Жюля Верна до "Денискиных рассказов". Книга больше не лидирует на рынке источников знаний, очевидно, что поисковики и YouTube с Telegram выиграли в битве с бумагой (пусть даже и электронной). Все сказанное можно отнести и к читателю любого возраста. Задача Юзефович — книжное ориентирование этих вечных детей: ее тексты напоминают спасательные жилеты для тех, кто решил окунуться в книжное море, но планирует все же вынырнуть на поверхность.