Как вы яхту назовете: "Черновик" не смог устроить ренессанс отечественного фэнтези
В прокат вышел российский фильм "Черновик", это экранизация одноименного романа Сергея Лукьяненко. Алексей Филиппов — о том, как отечественное городское фэнтези проигрывает битву со здравым смыслом. Жил-был в Москве геймдизайнер Кирилл (Никита Волков), творил виртуальные миры, пользовался уважением начальника и жгучей симпатией секретарши, но потерпел фиаско на личном фронте. Девушка Анна (Ольга Боровская) променяла его, разгильдяя с неопределенными планами на жизнь, на солидного мужчину из госкомпании (Евгений Цыганов). Затем тот же трюк предприняла и сама действительность: Кирилла резко стали все забывать. И родители, и собака, и даже родная квартира: там поселилась роковая блондинка (Северия Янушаускайте) со всеми полагающимися документами. Впоследствии оказывается, что Кирилла выбрали на роль функционала-таможенника — человека со спецспособностями, который может пропускать людей из одного мира в другой: в основном — из Москвы в столицу паропанка Кимгим, где нет нефти, газа и войн, а вместо этого воцарился просвещенный лубок. Пользуются таможней люди солидные: депутаты, головы из телевизора и, например, новый возлюбленный Анны, знающий, что путь к сердцу женщины лежит через Кимгим. С новыми способностями Кирилл попробует вернуть экс-герлфренд, а уж мир спасти на фоне этой задачи — плевое дело. Карьерный рост Кирилла налицо: с севера Москвы он перебрался практически в центр, из его таможенной башни видно Кремль. В Кимгиме, кстати, тоже есть свой Кремль, и в других загадочных мирах: даже посреди тропического рая виднеется Водовзводная башня и ее товарки. У Сергея Лукьяненко в одноименном романе 2005 года Кремля не было (и герой жил в спальном Медведкове), но хватало антиутопических намеков: в частности, Кирилл по сюжету в какой-то момент узнавал о бунте коллег-функционалов. В экранизации революционеров-любителей заменили на летающие роботизированные матрешки и сочинили дежурную любовную линию, которая в романе обрывалась еще до начала повествования (Кирилл брошен, Анна с неохотой берет трубку). При всех своих многочисленных недостатках "Черновик" Лукьяненко неплохо справлялся с ролью волнореза для бурной ностальгии по СССР, которая с 2005 года только раздалась в размерах. Функционал, в сущности, — производная социалистической утопии: человек одной профессии, имеющий на рабочем месте бесконечные привилегии, живущий работой (буквально) и привязанный к ней, как пес. Взявшийся за экранизацию романа Сергей Мокрицкий ("Битва за Севастополь") одновременно и политизирует этот незамысловатый сюжет про избранного, помещая везде Кремль и даже демонстрируя отравленный мир советского рабочего лагеря, и старательно обезоруживает, сглаживая углы, выдвигая на передний план романтическую линию и вымарывая клику недовольных, достойную какой-нибудь вольнодумной книги "Мы" Замятина. Можно пойти еще дальше и задуматься, насколько комична вся коллизия с человеком, спасающим мир от невидимой диктатуры, в сущности, из эгоистичного чувства полового влечения, но чтобы добраться до неявных посланий "Черновика", нужно пробиться через такую толщу недостатков, что проще пройти сквозь кремлевскую стену. За последние годы успех "Дозоров" Бекмамбетова пытались повторить неоднократно, но что чудовищный "Темный мир: Равновесие", что "Дед Мороз. Битва магов" напоминали лишь о самом худшем в российском кинематографе и подвергали сомнению утверждение о том, что жанр городского фэнтези еще актуален. Авторы "Черновика", впрочем, попытались доказать обратное и привлекли к работе самого Лукьяненко, который изменения одобрил. Но там, где у Лукьяненко были упоенные собственным квазиостроумием внутренние монологи Кирилла, у режиссера Мокрицкого — нелепые в своей патетике диалоги сериального пошиба: фильм, в сущности, начинается с фразы, что герой живет так, будто это и не жизнь, а черновик. Экранизация Лукьяненко вообще относится к тем подростковым лентам, которые о зрителе заведомо очень невысокого мнения, поэтому каждый шаг здесь пафосно проясняют, а каждую сцену стараются превратить в аттракцион. Даже если в ход приходится пускать не слишком презентабельную компьютерную графику (на фоне местных матрешек фокус с прозрачными лицами выглядит приветом из начала 2000-х) или практически раздеть без какой-либо мотивации Юлию Пересильд. Известие, что "Черновик" выйдет еще и в четырехсерийной версии на телеканале "Россия", все проясняет: и стерильную эстетику, и диалоги-лозунги, и матрешек с механическим пауком из "Финиста — ясного сокола", и обилие известных лиц, заскочивших в кадр съесть еще этих мягких французских булок да выпить чаю. Даже картонных персонажей, призванных как-то оттенить или подчеркнуть несуществующие качества Кирилла в невзрачном исполнении Никиты Волкова, которому снова, как в новогоднем фэнтези "Дед Мороз. Битва магов", приходится играть абстрактного человека-смекалку.
