Свердловская филармония. Ночное рандеву
Сумерки захватили власть над городом, а я даже не думала сворачивать в сторону дома. Наоборот – неторопливо гуляя по центру мегаполиса, шла на очередную экскурсию Ночи Музеев. Шла так, как идут на встречу со старым другом: предвкушая душевные «посиделки». Добравшись до места, с трудом отворила массивную дверь и увидела уже привычную, но неизменно радующую глаз, картину: желающие проникнуть в святая-святых Свердловской филармонии создавали очередь внушительных размеров. Она увеличивалась, извивалась как змейка и могла ужалить любого, кто решится зайти с тыла и купить билет, выпалив: «У меня без сдачи». Пять лет подряд наблюдаю за культурным сумасшествием и каждый раз почти ликую от того, как много горожан стремятся попасть в сердце Свердловской филармонии. Да, любой постоянный слушатель подтвердит: у филармонии есть сердце. Той ночью оно хоть и колотилось в бешеном ритме, но исправно гнало кровь по «капиллярам»: вереницы людей безостановочно перемещались по зданию. Не теряя времени, я присоединилась к очередному потоку экскурсантов. Зачем идти на экскурсию туда, где бываешь несколько раз в месяц? Если у вас когда-нибудь возникало непреодолимое желание повидаться с закадычным приятелем, то вы меня поймете. За последние несколько лет я так часто появлялась в концертном зале филармонии, что знакомые стали подтрунивать: «Уже всех пианистов живьем послушала?». До самолюбия ироничные намеки так и не добрались, но стали порядком надоедать. Что делать? На первой же экскурсионной остановке мне подсказали решение. Совершенно не обязательно оповещать язвительных друзей о том, что направляешься в филармонию. Достаточно сказать: «Иду в Деловой клуб». И пока вопрошающий не разобрался, что к чему, стремительно исчезать из поля зрения. При этом совершенно не испытывать муки совести, потому что, в каком-то смысле, сказала правду. «Первый камень здания, в котором мы сейчас находимся, был заложен в 1915 году, — сообщила музыковед, желая посвятить собравшихся в перипетии становления Свердловской филармонии. – В 1917 году строительство было заморожено из-за революции, а почти через десять лет — в 1926 – внутреннюю отделку здания все-таки завершили. Законы нового времени и политика НЭП (новая экономическая политика, проводившаяся в 1920-е годы в Советской России и СССР, прим. авт.) продиктовали свои условия. Здание было открыто для посещения, хотя именовалось – «Деловой клуб рабочих и колхозников». Здесь проводились съезды партии, но также состоялись и первые сезоны театра юного зрителя и театра музыкальной комедии. В этом здании выступали Сергей Лемешев, Леонид Утесов, Иван Козловский и Владимир Маяковский. О филармонии, заметьте, речи еще не было! В 1934 году в Большом зале состоялся концерт симфонического оркестра Свердловского радиокомитета под управлением дирижера Марка Павермана. А в 1936 этот коллектив стал официально называться симфоническим оркестром Свердловской филармонии, тогда же состоялось и открытие первого концертного сезона. Еще через пару лет заменили надпись на фасаде здания и Деловой клуб был полностью преобразован в филармонию. Так все начиналось, а сейчас близиться к своему завершению уже 82 концертный сезон». За спиной музыковеда – девушки, что в одиннадцатом часу вечера была на удивление бодра и весела – томился в ожидании новой партии экскурсантов Большой зал. Все 700 мест пустовали. Зрелище довольно непривычное, ведь аншлаги на концертах для филармонии – почти обыденность. На Урале хватает приверженцев классической музыки. Приверженцев хватает, а самой музыки — уже с натяжкой. Не все успевают пробрести билет на желанный концерт. Есть исполнители, на выступления которых можно попасть только если ты хитер, и быстр, и дьявольски умен. И в ожидании следующей мини-лекции экскурсионной программы я размышляла: «Идея строительства нового, более современного и вместительного концертного зала уже одобрена на «самом верху», значит у любителей музыки все будет хорошо?» Звуки органа вмиг прогнали мечтания и через несколько минут все экскурсанты поднялись на сцену, где их уже ждал солист Свердловской филармонии, органист и клавесинист – Тарас Багинец. Кроме стационарного величественного органа на сцене находился клавесин. И когда восторженный обмен репликами утих, артист начал свой рассказ: «Этот небольшой инструмент – клавесин — был создан в 2013 году специально для фестиваля «Евразия». За девять месяцев до мероприятия выяснилось, что для исполнения заявленной программы необходим именно концертный клавесин. На тот момент, в филармонии был лишь небольшой спинет, который годился для аккомпанемента. Тогда один из участников фестиваля — руководитель «The Amsterdam Baroque Orchestra» Тон Коупман — посоветовал нам связаться с клавесиностроителем Юкка Оллика. Он и создал этот замечательный инструмент- копию французского клавесина мастеров Николя и Франсуа-Этьена Бланше. Оригинальная модель 1730 года выпуска сейчас находится в частной коллекции в США и является одним из наиболее хорошо сохранившихся клавесинов той эпохи. Вообще, династия Бланше – любимые клавесиностроители при дворе Людовика XV. Если кто-то из вас был на экскурсии в Версальском дворце, то в музыкальной комнате мог видеть клавесин их работы». Кажется, Тарас Багинец почти убедил группу, что копия может быть не хуже оригинала. Он сказал: «Наш инструмент действительно прекрасно звучит и в последнее время мы столкнулись с тем, что услышать его хотят все больше людей. Поэтому в следующем сезоне концерты абонемента «Океан барокко» «переедут» из Камерного зала в Большой. Также в 2019 году на сцене Свердловской филармонии ожидается выступление ансамбля старинной музыки Nevermind. Это топовые исполнители из Франции, которых я очень рекомендую послушать». Чтобы продемонстрировать красоту звучания инструмента, Тарас Багинец в ансамбле с солисткой Молодежного оркестра Любовью Вараксиной исполнили фрагмент баховской сонаты для сольного клавесина и сольной скрипки. Звуки музыки заставили большинство экскурсантов забыть о своих гаджетах и собраться вокруг инструмента. Я же, слушая сонату, подошла к краю сцены и стала терпеливо ждать – ждать, когда меня настигнет «волшебство момента». Смотрела на пустой зал, окрашенный холодным синим светом прожекторов, и чувствовала приятное волнение. Артисты закончили играть и слушатели, вместе со своим экскурсоводом, переместились к королю инструментов – органу. Тоже было направилась к блестящим металлическим трубам, как вдруг мое внимание перехватила девушка, стоявшая неподалеку. Заметив, что клавесин остался без присмотра, она с удовольствием плюхнулась на концертную банкетку. Кисти рук взмыли вверх и, кажется, через секунду должны были приземлиться на клавиатуру, но что-то остановило юного экспериментатора. Ее взгляд стал непроницаем, в голове явно шли сложные мыслительные процессы: расчёт для запуска ракеты, как минимум. А может быть она прикидывала, успеет ли органист поймать с поличным, когда услышит, что неприкосновенность клавесина поругана. В любом случае, проверять зависимость громкости звучания от силы удара опытным путем девушка передумала. Она ограничилась лишь фотографией, применив по назначению селфи-палку. После истории о внутреннем устройстве органа, которую, охраняя от посягательств клавесин, я почти полностью пропустила, нас привели в репетиционный зал. С этого момента познавательная часть тура закончилась и началась развлекательная. Суть третьей экскурсионной остановки – знакомство с Хором любителей пения Свердловской филармонии. «Музыкальный автомат» — игра, которая явно растормошила экскурсантов всех возрастов. Не каждый день обычному человеку предлагают руководить пением настоящего хора. И даже если управляешь ты не дирижерской палочкой, а табличками — все равно приятно. Тише, громче, медленнее, быстрее – вот те команды, которые беспрекословно выполняли этой ночью вокалисты. Особое оживление вызвала табличка «кот в мешке», когда не только хору, но и гостям филармонии пришлось одновременно петь и подпрыгивать на месте. Было здорово, что и говорить. На исходе экскурсии, чтобы окончательно поднять всем настроение, филармония сделала решающий выстрел: нам предложили танцевать! Толпа гостей неторопливо заполняла Камерный зал и совсем скоро стало ясно – стульев, установленных по периметру, не хватит. Однако, проблема решилась сама собой. — Мы собрались здесь, чтобы вспомнить фестиваль «Безумные дни». Уверена, многие из вас уже слышали о нем. Интересно, сколько концертов из прошлогодней программы вы посетили? – спросила улыбчивая ведущая. -Не пересчитать, — восторженно крикнул кто-то с места. — Этого ответа я ждала сегодня весь вечер, — радостно сказала она и продолжила: — Тема нынешнего фестиваля, который пройдет в начале сентября – «К новым берегам». Он посвящен музыке, что была написана в эмиграции: счастливой или вынужденной. Многие музыканты перебирались в Америку, где и знакомились с джазовой музыкой. И сейчас мы будем осваивать простой и веселый танец, который захлестнул Америку в 1920-е годы – чарльстон. А полученный навык поможет нам во время фестиваля. Ведь чтобы побывать на всех концертных площадках, придется двигаться очень энергично. После этих слов на середину зала вышел профи в танцах под джазовую музыку – Константин Янченко. В его глазах сверкнула искра и началось обучение. Перемены были налицо: каждый участник во время танца приобретал что-то свое – раскрепощенность, детскую непосредственность, способность открыто улыбаться, не думая о мнении окружающих. На середине зала «зажигала» стайка детей, которых все происходящее явно приводило в восторг. Но отмеренное время подошло к концу и разгоряченным экскурсантам сказали: «До новых встреч». Когда спустилась в вестибюль стрелки часов приближались к полуночи. Да, я могла бы пойти на экскурсию в любой музей, где еще не была и получить новые знания и, вероятно, новые эмоции. Но это была бы совершенно другая история без теплоты, душевности и ностальгических ноток. «Все-таки, старый друг лучше новых двух», — подумала я и растворилась в ночи. Автор фото — Татьяна Андреева
