«Душа умершего Вовы стала навозной мухой»

2 июня на Красной площади в рамках книжного фестиваля состоится объявление длинного списка претендентов на премию «Электронная буква» — первого в России конкурса для авторов электронной литературы и чтецов аудиокниг, публикующих свои произведения на платформах ЛитРес: Самиздат и ЛитРес: Чтец. В жюри премии вошли писатели Дмитрий Быков, Денис Драгунский, актер Сергей Чонишвили, главный редактор «Нового мира» Андрей Василевский, журналист Наталья Ломыкина и специальный корреспондент «Ленты.ру» Наталья Кочеткова. Премия вручается в четырех номинациях: «Малая проза», «Крупная проза», «Поэзия» и «Лучший чтец». Главный приз — продвижение книг-лауреатов на всех ресурсах группы компаний «ЛитРес» на общую сумму 10 миллионов рублей. Координатор премии Юлия Качалкина рассказала «Ленте.ру», как проходил отбор финалистов и какие сюжеты покорили экспертов. Рассказывает Юлия Качалкина: Когда мы увидели многообразие присланных на конкурс рукописей, а их было порядка 6 000, это были и стихи, и повести, и рассказы, и романы и даже трилогии и тетралогии, стало очевидно, что нужно выработать исходный критерий отбора. Мы решили не оригинальничать и таким критерием сделать хорошую историю. Я смотрела на синопсисы, а потом читала сами произведения. Искала классное сюжетообразующее событие, чтобы оно цепляло читателя, и хороший язык. То есть то, что принято называть качественной беллетристикой. Может быть даже без вторых смыслов, как это распространено в современной прозе. Скажем, решил человек написать про водяного — так пусть он сделает увлекательно. Пусть без литературоведческой игры и второго дна. В этом смысле читать все это было очень занимательно, потому что спектр тем оказался огромен. Открылась просто параллельная литературная реальность. Истории попадались разные, в том числе довольно сумасшедшие. Был забавный нуарный сюжет про труп, который общается в лесу с енотом. Запредельный совершенно, довольно претенциозно написанный. Была история про заброшенный торговый центр: молодой человек с другом лазают по развалинам, чтобы потом вывесить это все на YouTube, и в результате напарываются на чудовищ и прочие ужасы. Никаких особых глубин в этих произведениях нет, но читаются отлично. Сразу скажу: высоколобые филологические тексты мы не искали, хотя и такие там были, причем довольно неплохо написанные. Но их было мало. Почему мы все же решили выбрать беллетристику? Потому что опыт, как известно, сын ошибок трудных. По своим профессиональным надобностям в последние годы я много общалась с магазинами и поняла, что «умная» проза с трудом воспринимается и продавцами, и читателями. Поэтому захотелось найти что-то, что было бы ближе аудитории. Например, хорошую развлекательную литературу. Примечательно, что большинство присланных на премию текстов — не подражательные. То есть люди не говорили себе: хочу быть похожим на Акунина или на Рубину. Мне кажется, многие их даже не читали. Пожалуй, только за исключением авторов, которые писали на стыке фэнтези и сентиментальной прозы. Там есть попытки быть похожими на кого-то в основном переводного. В основном же, как я поняла, авторы пытались писать о своей жизни или о жизни тех, кого хорошо знают. Мне встретилась только одна попытка подражания — одна женщина написала цикл под Терри Пратчетта, но с оригинальным смещением. Если у него плоский мир, то у нее — выпуклый. Есть стилизации под «Маленьких женщин», есть под английский любовный роман. Был какой-то процент рукописей, подогнанных под советский канон: Каверина, Аксенова. Если резюмировать, то для нас форма в данном случае была на втором месте по отношению к содержанию. Многие такую позицию оспорят и скажут, что язык очень важен. Думаю, что не всегда. Бывает, история так хороша, что делаешь скидку на язык. Остальное можно поправить на редактуре. Прозаические произведения, вышедшие в лонг-лист премии «Электронная буква». Анонсирует Юлия Качалкина: Алексей Ильин «Ежиково молоко» Сборник короткой нецензурной прозы от популярного блогера про нашу жизнь. В духе Дмитрия Горчева и Эдуарда Дворкина. Смешно и неприлично. Людям 50+ с большой долей вероятности не понравится. Алексей Котов «Записки честного пингвина» Рассказы от лица самых разных персонажей — от пингвина до чашечки кофе — в стиле популярного паблика «Дневника кота». Георгий Панкратов «Золотые оправы» Рассказы в духе молодого Владимира Маканина: под бесстрастным взглядом автора люди со своими страстями ничтожны. Максим Мамст «Полесский шаман» Вадим — молодой человек, уехавший из города в деревню, — устраивается работать на пилораму, где встречает шамана. Шаман обучает его своему искусству подобно тому, как Дон Хуан обучал Карлоса Кастанеду. Вместе с шаманом и его учеником на пилораме работают обычные деревенские мужики-работяги. Игорь Ривер «Байки у железной бочки» Цикл остросюжетных рассказов. Сталкеры работают в Чернобыльской зоне — охотятся за хабаром и помогают ученым. Весь цикл посвящен опасностям, подстерегающим сталкеров, и удачному их преодолению. Кое-что взято у Стругацких, кое-что придумано самостоятельно. Бронислава Бродская «Мне хорошо, мне так и надо» Судьбы советских людей второй половины ХХ века. С детства и до старости (или до смерти). Коммуналки, родители, любовь, работа, семья, дети, перестройка, болезни, старость. Что-то вроде портретной галереи. Ирина Кикина «Приятно тебя общать» Короткие рассказы в лучших традициях фантастики на вполне современном материале и с современной тематикой и проблематикой. Евгения Кретова «Дом с панорамными окнами» Мистические рассказы. Некоторые объединены в цикл о девочке Лере, общающейся с душами умерших и помогающей с их помощью живым. Герои — девочки-подростки, обладающие экстрасенсорными способностями. Подростки активно вмешиваются в жизнь взрослых. Взрослые их не понимают, но уступают, подчиняясь мощи потусторонних сил. Светлана Елкина «Дух дороги» Милые сентиментальные рассказы о чудесах и бытовой магии. Волшебная снежинка исполняет желания маленького Димы, девушки гадают на суженого — и гадание сбывается, ангелы-хранители спасают девушку от «ангелов смерти», охотящихся на юную велосипедистку, а Дух Дороги присваивает души проезжающих — во всяком случае, пытается… Денис Рябцев «В сторону света» Армейские и журналистские байки, перемежаемые историями простых российских граждан — автослесарей, готовящихся к войне, студенток и студентов, решивших полетать дембелей и умершего Вовы, душа которого стала навозной мухой. Марго Федоренко «Жатва» Маленький городок сотрясают странные происшествия: то дождь из мертвых птиц пойдет, то домашних животных искромсают. Женька работает барменом в местом кафе, у него амнезия, странная болезнь, плюс ко всему он принялся за расследование этих волнующих умы граждан катаклизмов. Дело обретает таинственность, когда к нему на электронную почту приходит стих от неизвестного отправителя. Александр Режабек «Библиотека» Сборник рассказов. Библиотека, работающая по ночам как подпольный бордель для гомосексуалистов и как аналог опиумной курильни. Все идет пучком, и тут начинаются убийства. Америка. Квартал, где живут монстры. Но и им нужна медицинская помощь. Смерть известного актера становится источником для обогащения его беспринципной и мозговитой дочери и не такого сообразительного сына. Женщина, которая умирает от любви к мужчине, умирающем от любви к ней. Олег Холодов «Голоса» Роман о человеке, в голове которого живут мертвые, и он постоянно слышит их голоса и выполняет их просьбы. Бронислава Бродская «Аудитор» В жизнь пожилой эмигрантки внезапно возвращается давно умерший отец и начинает проводить «аудит» семейного счастья дочери. Татьяна Мастрюкова «Болотница» Подростковый остросюжетный хоррор о городской девочке, столкнувшейся с нечистью в глухой деревне. Людмила Старикова «Евангелие от психопатов» В романе прослеживаются и сюжетно переплетаются между собой судьбы двух женщин — русской и латиноамериканки, подвергающихся домашнему насилию в Соединенных Штатах. Одна из них гибнет, другая уезжает на родину. Олег Мушинский «Маяк Петра Великого» Юный сыщик Ефим Кошин расследует гибель молодого человека, связанную с одной из легенд Кронштадта. Оказывается, что в этой трагедии замешана прелестная девушка, сестра погибшего. Тихий исторический провинциальный детектив. Братья Швальнеры «Мюнхэ. История "хостела"» Девушка по имени Мюнхэ, изучающая историю Сербии, неожиданно для себя соглашается участвовать в работе подпольного синдиката, поставляющего жертв любителям убийств. Помимо этого, она проживает события из сербской истории, глядя на них глазами жен Карагеоргия, Милана I или Иосипа Броз Тито. Женя Гранжи «Нефор» Молодой музыкант панк-группы живет в провинциальном городе. Музыка, тусовка, смерть друга, зарезанного гопниками, любовь, взросление, отъезд в «большой мир». Описывается мир неформалов в небольшом российском городе в «золотом» периоде русского рока. Алекс Греков «Правило лома» Успешный тележурналист нетрадиционной ориентации вынужден расследовать убийство бывшей жены и берет «под опеку» ее любовника-качка. Процесс взаимного воспитания перемежается перестрелками и сценами в борделях и казино. Дмитрий Ахметишин «Лес потерянных вещей» Герой приезжает в лесную глушь, в домик дальних родственников, где встречает незнакомую женщину, воскрешающую перед ним прошлое живших здесь людей. Из дома пропадают вещи, женщина то появляется, то исчезает… В итоге выясняется, что герой уже мертв, а женщина — его умершая мать… Евгения Мелемина «Полет попугайчика» Неудачник Томми Попугайчик и лидер школьной команды по бейсболу Кит переживают подростковый кризис. Кита «воспитывает мужчиной» плюгавый жестокий отец, Томми живет с матерью-лицемеркой. Результат — кровавая бойня в школе. Александр Слепаков «Вся история Фролова, советского вампира» В ростовском совхозе в начале 1980-х умирает мужчина по фамилии Фролов. Через некоторое время он восстает из мертвых, пьет кровь сначала у курицы, потом у местной жительницы. Вскоре, однако, новоявленный вампир усмиряет свои привычки, начинает вести добропорядочный образ жизни, сожительствует с одной из местных женщин и даже сдает кровь на анализ. Деревня в шоке. Константин Шабалдин «Шагатели» Антиутопия. Мир Колеса — резервация, окруженная кордоном. Внутри течет своя жизнь, где высшую социальную ступень занимают инвалиды-колясочники, а низшую — шагатели, физически здоровые люди. Там все уверены: за Ободом ничего нет, и даже не догадываются, что являются продуктом глобального эксперимента.