Михаил Швыдкой о русско-чешских отношениях
В 2018 году в Чехии и Словакии будут вспоминать о событиях, которые повлияли на ход истории в ХХ столетии, - о столетии независимости Чехословакии, провозглашенной 26 октября 1918 года на Вацлавской площади в Праге, о Мюнхенском соглашении 1938 года, о политическом кризисе в феврале 1948-го, который привел к власти коммунистов, и о вводе войск стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968 году. По сей день, похоже, эти даты представляют не только академический интерес. Вокруг этих событий продолжают вести споры не только историки, но и некоторые современные общественные деятели, пытаясь нажить на прошлом политический капитал. Российскую позицию по сложным вопросам нашей общей истории не раз формулировали первые лица государства: то, что принадлежит прошлому, не должно мешать нашему совместному движению в будущее. Прошлым лучше всего заниматься профессиональным историкам. Ведь серьезные ученые не заботятся о политической актуализации минувшего. Мысль о том, что история это политика, обращенная в прошлое, к настоящей науке не имеет никакого отношения, - оставим ее на совести М.Н. Покровского. Если вспомнить, что Мефодий, один из двух святых братьев, даровавших славянам кириллицу, умер в Моравии в 885 году, то в отношениях чехов и россиян откроются исторические глубины В процессе подготовки к первому российско-чешскому форуму общественности и мы, и наши чешские партнеры стремились к тому, чтобы избежать ненужной конфронтации и найти темы, которые предопределили бы возможность создания совместных проектов, устремленных в будущее. Здесь стоит учитывать опыт, который накоплен гражданскими обществами Германии и России. Наверное, стоит ориентироваться и на совместные российско-французские проекты "Трианонского диалога", первое заседание которого прошло в рамках Петербургского экономического форума 2018 года с участием президента Российской Федерации Владимира Путина и президента Франции Эмманюэля Макрона. Если вспомнить, что Мефодий, один из двух святых братьев, даровавших славянам кириллицу, умер в Моравии в 885 году, то и в отношениях чехов и россиян откроются необыкновенные исторические глубины. Но, конечно, новое качество наших связей мы обрели с момента национального возрождения чехов, с конца ХVIII столетия. В это время интерес чехов к русской культуре был настолько велик, что Йозеф Юнгман, выдающийся чешский поэт, философ, переводчик позаимствовал из русского языка несколько слов - природа, воздух, дикобраз и др. К идее чешского возрождения в России относились с вниманием и энтузиазмом, - бытие и культура западных славян были важной составляющей славянского мира. После Всероссийской этнографической выставки и Славянского съезда 1867 года в Москве и Санкт-Петербурге, где было 27 делегатов из чешских земель, в Российскую империю из Австро-Венгерской переехали 28 000 чехов, - большинство из них поселились в Волыни, меньшая часть на Кавказе и в Крыму. Некоторые из их потомков вернулись на родину после Второй мировой войны в 1946 году. Не стоит забывать и о 60 тысячах чехословацких легионеров, которые вступили в войну на стороне России в годы Первой мировой войны, а затем, с боями пробиваясь на родину, оказывались по разные стороны, кто у красных, кто у белых, в пору Гражданской войны... В нашей истории было много разного - периоды сближения сменялись годами охлаждения. И вновь интерес преодолевал отчуждение. К идее чешского возрождения в России относились с вниманием и энтузиазмом - бытие и культура западных славян были важной составляющей славянского мира С юношеских лет я был очарован песенкой, сочиненной Гарри Мацоуреком и Яковом Хелемским, которую пел Марк Бернес: "Злата Прага, красавица Прага, золотая подруга Москвы..." В студенческие годы был сражен спектаклями Отомара Крейчи и Йозефа Свободы, о которых узнал сначала от Ларисы Солнцевой на лекциях в ГИТИСе, а потом увидал во время гастролей Национального театра. Все лучшие советские режиссеры - от Олега Ефремова до Юрия Любимова - испытали влияние этих двух чешских гениев. Янка Клусакова, исследовательница советского кинематографа, которая переводила не только пьесы Вацлава Гавела, но и его самого в пору его президентства, открывала мне тайны Праги тогда, когда мы и думать не могли о том, какой поворот случится на рубеже 80-х и 90-х годов ХХ века. Она и мой покойный друг Иржи Данек, драматург Чиногерного клуба, с которым мы обсуждали все российско-чешские проблемы - от Мефодия и до наших дней. Наши несогласия друг с другом по поводу тех или иных вопросов общей истории не могли разрушить нашей дружбы - ее украла только смерть. Лечу в Прагу и думаю о том, что меня связало с этим прекрасным городом и с этой прекрасной страной. И все это для меня значительно важнее политических абстракций, которые чаще всего не помогают жить людям.
