Идеолог «советского Холокоста»

Недавно на экраны вышел очередной фильм Николая Карловича Сванидзе с амбициозным названием «Не враги». Заявленная тема автору близка и фильм он всё-таки решил посмотреть. Оказалось – не зря. Как историку автору было очень интересно. Пожалуй, никто так успешно, как Николай Карлович Сванидзе не пробуждал у автора сочувствия к… Иосифу Виссарионовичу Сталину. И его политике. Итак – фильм Николая Сванидзе. Название «Не враги». Первые титры. «Академик Лина Штерн – Алексеева Л.М. Председатель Московской Хельсинской Группы». «Профессор Мирон Вовси – Федотов М.А. председатель Совета по правам человека при Президенте РФ». «Профессор Владимир Виноградов – Музыкантский А.И. профессор МГУ». Странно. В своё время, работая режиссёром на телевидении, автор прошёл определённую школу и на всю жизнь запомнил правило: при любой реконструкции событий на экране играют профессиональные актёры. Если на роль ставят публичную личность, значит «играть» по замыслу режиссёра должен не человек, а его «регалии». Следовательно, о достоверности реконструкции можно – забыть, о качестве исполнения – тоже, это – политическое заявление медийной личности в, так сказать, творческой форме. Собственно, так оно и получилось. Недоисторические «источники»… Фильм составлен из четырёх видов блоков: первый – «реконструкции допросов», второй – «лирические вставки», третий – «подлинные документы» и четвёртый – сам Н. Сванидзе в образе пишущего философа в компании с закадровым текстом в исполнении себя. Итак, первые кадры фильма. На экране некий Отрицательный Персонаж (то, что он должен изображать следователя, станет понятно очень сильно позже) в глубоко оскорбительной форме обвиняет Л. М. Алексееву, изображающую академика Лину Соломоновну Штерн в множественных половых связях, в которые она вступала будучи за границей. Л. М. Алексеева в ответ произносит «бородатую» шутку в стиле «Comedy Club»: «А некоторые женщины говорят, что до 40 лет им платят, а после 40 – они платят. Мне уже далеко за 40 и мне не хватило бы никаких средств, чтобы расплатиться…». И называется это всё «Допрос академика Лины Штерн». Автор не хочет никого идеализировать, но напрашивается вопрос: на каких источниках основан похабный текст, который Н. Сванидзе и Л. М. Алексеева вкладывают в уста академика (!) Лины Соломоновны Штерн? Н. К. Сванидзе отчего-то не захотел указать источник. Но это упущение легко исправить. Текст «реконструкции» базируется на книге Я.Л. Рапопорта «На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года» (Москва: КНИГА, 1988 г.) Давайте остановимся на этом источнике подробнее. Яков Львович Рапопорт – выдающийся учёный-медик и заслуженный деятель науки РСФСР в своё время был фигурантом так называемого «дела врачей» и два месяца, с 3 февраля по 3 апреля 1953 года находился под следствием, с содержанием в Лубянской и Лефортовской тюрьме. 3 апреля 1953 года – полная реабилитация. В 1988 году была опубликована книга его воспоминаний «На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года». На тексте этой-то книги и строятся «животрепещущие» диалоги в «реконструкциях» допросов, содержащихся в фильме. Всё бы хорошо, но любой историк знает два нюанса. Во-первых, книга издана в 80-е годы в эпоху «Перестройки», когда негативные воспоминания о «проклятом советском прошлом» были востребованным и, что немаловажно, прибыльным трендом. При всём уважении к Я.Л. Рапопорту, историк обязан помнить об этом. И во-вторых, любой профессиональный историк (а Николай Сванидзе позиционирует себя именно как профессионального историка) знает: любой мемуарный источник глубоко субъективен. Поэтому все факты, описанные в мемуарных источниках должны быть подтверждены другими видами источников, но этого в фильме нет. Мемуары одного человека возведены в статус истины в последней инстанции. В данном случае, на экране мы видим прямую речь персонажей допроса, на котором Я.Л. Рапопорт не присутствовал, и присутствовать не мог (а в ряде случаев создатели фильма даже «поправили» текст его книги). Возникает вопрос: с какой стати эти сцены преподносятся как истина в последней инстанции? На месте родственников следователей, проводивших допросы академика Штерн, автор бы не преминул задать гражданину Сванидзе вопрос об источниках… в рамках действующего законодательства, разумеется. Но всё только начиналось… Странные «эксперты» После животрепещущих описаний «стереотипных приёмов следователей МГБ» по доведению «до сознания подследственного, что он не академик, не человек, а г… собачье», на экране – первая «лирическая вставка». На берегу Балтийского моря, предположительно – где-то в свободной Прибалтике, сидит компания, поименованная в стиле старого-доброго «я Юра-музыкант». Но – выступающая в роли экспертов. Сам Сванидзе в этой компании именует себя «Николай-историк». В компании присутствуют «Гинтарас-искусствовед», «Сергей-физик», «Гидромелиоратор Мила», «Режиссёр Алексей», неподалёку на пляже «старая знакомая Гинтараса» и другие. Кстати – великолепная антиреклама пляжа: картина человека на водном мотоцикле, разъезжающего «по головам» купающихся – не вдохновляет. Нет, лучше – в Крым, там – порядок… Самый активный (после Сванидзе, разумеется) эксперт – «Гинтарас искусствовед» вдохновенно рассказывает о том, как в 70-е годы «… ночью берег вспахивали советские, ваши пограничники, чтобы коварные шведы не посягали на наше счастье…». Затем «Гинтарас-искусствовед» вспоминая про «сверстника, не шведа, а финского писателя», который рассказывал ему, что в Финляндии в 70-е годы творились такие же страсти по отношению к СССР и никто нападать не собирался. Вопрос, конечно, не совсем исторический, но автору стало интересно, что это за эксперт, для которого политика Швеции и политика Финляндии в 70-е годы ХХ века – одно и то же? К счастью, «Гинтарас-искусствовед» лицо не прятал, поэтому через пять минут поиска в Интернете был опознан, как Гинтарас Бальтинас. Работает гидом. Для русскоязычных туристов. Себя этот эксперт представляет, так: «Являюсь професиональным искусствоведом, автором книг и десятков статей по истории и искусcтву Литвы» (орфография и пунктуация сохранены). Естественно, автору стало интересно ознакомиться с книгами и статьями эксперта. Вот это оказалось сложнее. Потому что ни одной статьи или книги из «десятков» автор найти так и не смог. Возможно, уважаемым читателям это окажется по силам. Может быть, «Гинтарас-искусствовед» и разбирается в искусстве и истории Литвы, но вот излагая историю СССР, он делает ляп за ляпом. Чего стоит фраза о том, что в 70-е в Финляндии было то же, что и в СССР, разве что «за длинные волосы милиция не гоняла». Вообще-то в 70-е годы СССР пережил молодёжную моду на длинные волосы. С длинными волосами ездили в стройотряды, учились в ВУЗах, ставили производственные рекорды. Наверное, у «Гинтараса-искусствоведа» были какие-то свои 70-е годы? В общем, странные у Сванидзе эксперты… Ох уж эти сказки! Ох уж эти сказочники! После «откровений» «Гинтараса-искусствоведа» следующий блок выглядит даже интересно. Правда – непонятно, к чему он. На экране – нарезка кадров. Ключ с номерком 1314 в замке несгораемого ящика. Черновик статьи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» с признаками редакторской правки. Документ не относится к категории секретных. Несведущий зритель впечатлится. Знающий – недоумённо пожмёт плечами. Далее – следует очередная «реконструкция» допроса профессора Мирона Вовси, которого непрофессионально пытается изображать М.А. Федотов. Стоит ли говорить, что и эта «реконструкция» представляет собой экранизацию книги Я.Л. Рапопорта, выпущенной в момент, когда действующие лица этой истории уже скончались и не могли рассказать, как всё происходило на самом деле… Но по-настоящему интересно становится, когда на хронометраже 10.05 от начала фильма Николай Сванидзе начинает рассказывать очередную «документальную» историю из книги Я.Л. Рапопорта, которая, как нельзя объективно отражает степень достоверности того источника, на котором основывался Н.К. Сванидзе, создавая свой фильм «Не враги». Она так интересна, что стоит привести её всю. А затем – разобрать по пунктам. Итак… «…Зимой сорокового года в Москву на совещание в Наркомздрав приехал из Саратова доктор, заразившийся во время эксперимента чумой. К нему был направлен врач, который решил, что у больного – пневмония, и его отвезли в больницу. Там уже поняли, что – чума. Меня тогда вызывали на вскрытие. Про врача, который приезжал к больному чумой в «Националь» забыли и вспомнили только через пару суток. У него в квартире ночью раздаётся звонок в дверь. Стоят двое в форме. Старый врач обнял плачущую жену и его увели. Привезли его в больницу, только там он понял, что всё дело в его контакте с умершим от чумы. Он позвонил жене и ликующим голосом произнёс в телефонную трубку: «Не волнуйся. Дорогая, я звоню тебе из больницы! Подозревают, что я заразился чумой от больного! Это совсем не то, что мы подумали, это – только чума!..» А теперь, уважаемые читатели, разберём эту историю по пунктам. Во-первых, стопроцентного подтверждения эпидемии чумы в Москве зимой 1939-40 года до сих пор нет. Есть более или менее правдоподобная версия, но – не более. Во-вторых, предполагаемые случаи заболевания чумой в Москве датируют декабрём 1939 года. В-третьих, «доктор из Саратова», это профессор Абрам Львович Берлин, заведующий лабораторией противочумной вакцины Государственного института микробиологии и эпидемиологии Юго-Востока СССР (НИИ «Микроб», Саратов). И – да. Останавливался он не в «Националь», а в «Метрополь». Кому интересно – может сам осведомиться о разнице статуса этих гостиниц в 1939-40 годах. В-четвёртых, рассказы о «приглашении для вскрытия» – ложь. Вскрытие больных чумой проводиться не могло по причине эпидемиологической опасности. Тем более, по основной версии, речь шла о лёгочной чуме, распространяющейся в числе прочего и воздушно-капельным путём. Инкубационный период 1-6 суток (реже – до 9). Именно против лёгочной чумы вакцина, разработанная лабораторией А.Л. Берлина, и не действовала. Справиться с лёгочной чумой позволило лишь создание стрептомицина, открытие которого З. Ваксманом и А. Шацем состоялось в США только в 1943 году, а ввод в оборот – лишь после Великой Отечественной Войны. Так что тела умерших от чумы кремировали сразу. Так местом кремации тел якобы заразившихся в 1939 году в Москве называют Донской крематорий (до 1947 года – единственный массовый крематорий Москвы). В-пятых, имеет место исторический факт, что в декабре 1939 года в Москве действительно были приняты чрезвычайные меры по изоляции ряда лиц. Если принять версию о случае заболевания чумой, то нужно отметить, что меры против таких эпидемий были хорошо известны и отработаны. В изоляторы инфекционной больницы в этом случае поместили бы всех без исключения «первоконтактников» - лиц, контактировавших лично с А.Л. Берлиным и так называемых «второконтактников», то есть – контактировавших с контактировавшими с Берлиным. Вплоть до Наркома здравоохранения Георгия Андреевича Митерёва, присутствовавшего на роковом заседании. Организацией карантина занимался в то время НКВД (у Комиссариата это и в функциях было прописано, чрезвычайно многофункциональная была организация). А теперь – внимание! Врач, посещавший А.Л. Берлина в «Метрополе» - первоконтактник, его жена – второконтактник. Оба они подлежали карантину. Ситуация, когда «старый врач обнял плачущую жену и его увели», а жену, дополнительно на глазах у сотрудников проконтактировавшую (обнялись же!) с потенциальным чумным больным – оставили. Нет, ну - правильно! Ну – зачем? А кто будет заражать соседей, если что? И история о том, что про основного «первоконтактника» на пару суток «забыли» - тоже, мягко говоря, неправдоподобна. В НКВД, как и в любой спецслужбе, люди привыкли мыслить быстро и последовательно. Особенно – зная, что за «забытого» первоконтактника придётся отвечать. А ни Лаврентий Павлович Берия, ни Иосиф Виссарионович Сталин в этих случаях голубиной кротостью не отличались. И, что характерно, были правы… В-шестых, ни один человек, помещённый в изолятор инфекционной больницы, не слышал слова «чума». Ещё с 20-х годов существовала инструкция о предотвращении паники в случае эпидемий: никогда вне узкого круга врачей диагноз болезни не озвучивался. По телефону использовали латинское название (благо после Революции 1917 года и Гражданской войны число людей, способных понять латынь в России основательно поубавилось), либо – кодовые обозначения. Поэтому а). многие из изолированных так и не узнали, от какой болезни их спасали; б). даже узнав, доктор не мог радостно вопить в трубку телефона: «…это только чума!...» Потому что во-первых, к телефону его никто бы не пустил (оно из инфекционной палаты в режиме ЧП как-то не очень выйдешь); во-вторых, звонить было некому – семья тоже сидела по инфекционным изоляторам; и в-третьих, ляпни доктор про чуму в телефон 1939-40 года, разговоры по которому были отлично слышны телефонисткам, с ним немедленно произошло бы «…то, что мы подумали…». А спасение Москвы от эпидемии чумы связывают с именем Симона Зеликовича Горелика. По распространённой версии, именно он организовал карантин А.Л. Берлина и погиб вместе с ним в чумной палате. Но, повторим, сегодня эта версия событий не имеет под собой стопроцентного подтверждения. Если она однажды подтвердится, то имя С.З. Горелика по праву займёт место среди величайших героев современности. Пока же это – не факт, а только версия. А книга Я.Л. Рапопорта – художественная литература, не имеющая отношения к историческим источникам. Но и это ещё не всё. Пустые бумажки для невежественного зрителя Отдельного внимания заслуживает использование в фильме образа документов, призванных подтвердить «факты», рассказанные Николаем Сванидзе и его «экспертами». Если внимательно смотреть за тем, что и как показывают в блоках с документами, то к создателям фильма и лично к Николаю Сванидзе появляется масса неудобных вопросов. Первые два блока демонстрации «подлинных документов», это, как уже упоминал выше автор - черновик статьи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» с признаками редакторской правки. Документ не секретный. Интересно другое. После очередной «реконструкции» допроса (теперь – якобы профессора Владимира Виноградова), основанного на той же книге Я.Л. Рапопорта, о достоверности которой можно судить по истории рассказанной выше, во время второго блока показа «исторических документов», Сванидзе произносит интересную фразу. Внимание! «…«Дело врачей-вредителей» было состряпано и обнародовано 13 января в виде сообщения ТАСС…». Автор просит уважаемых читателей запомнить эту фразу. Николай Сванидзе заявил, что «Дело врачей – вредителей» было «запущено» 13 января 1953 года. На самом деле, 13 января 1953 года в газете «Правда» и иных СМИ была опубликована статья «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». С самим же «Делом» ситуация куда сложнее. В данном случае мы видим, что «историк» Николай Сванидзе попросту не в состоянии грамотно подать хронологию событий (впрочем, в датах он и его эксперты на протяжении всего фильма путаются регулярно). Далее, на пятнадцатой минуте фильма Николай Сванидзе начинает демонстрировать зрителям некие рукописные листки с перечнем фамилий. Откуда эти листки – непонятно, потому что архивных меток на них не видно. На отметке 14 минут 43 секунды в фильме происходит смена рукописных статей на документ с машинописным текстом. И вот тут – начинается недоумение. Вот выдержка из текста: «…Большинство участников террористической группы были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт»…» [хронометраж - 14.55 от начала фильма]. На экране – титр: «Личная правка Сталина». Текст – весь машинописный. В связи с этим – возникают три вопроса. Первый – из каких достоверных исторических источников создатели фильма (и лично «Николай историк») получили информацию, что данные об организации «Джойнт» - личная правка И. В. Сталина? Второй вопрос - из каких достоверных исторических источников создатели фильма получили информацию, что данные о связи лиц, упоминаемых в документе, с организацией «Джойнт» - не соответствуют действительности? И – третий вопрос. Вообще-то речь шла о «деле врачей-убийц», а данный документ касается совершенно другого дела – «Дела Еврейского Антифашистского Комитета». Как, кстати, и допросы академика Лины Соломоновны Штерн, которую создатели фильма изобразили примитивной хамкой. Так что же это было за «Дело»? Грязными сапогами – по памяти погибших… «Дело «Еврейского антифашистского комитета» началось в 1948 году. «Еврейский антифашистский комитет» состоял из 70 человек собственно деятелей «Комитета» (из их числа избирался Президиум из 15 членов) и редакции собственной газеты «Эйникайт» (около 60 сотрудников). Во главе «Комитета» стоял актёр и режиссёр Симон Михоэлс. Цели у «ЕАК» были благородные: пропаганда помощи СССР в его борьбе с гитлеровской Германией среди евреев за рубежом. Фигурантам «Дела ЕАК» были предъявлены обвинения по следующим пунктам: 1. Еврейский национализм; 2. Сотрудничество с американской разведкой; 3. Создание антисоветского подполья; 4. Государственная измена. Апологеты «ЕАК» вроде Рубинштейна и Костырченко пишут о том, что «против Михоэлса был сфабрикован компромат», а само дело – «сфальсифицировано». Однако при ближайшем рассмотрении деятельности «ЕАК» выясняется, что основания для недовольства у руководства СССР в отношении «Еврейского антифашистского комитета» были. Да ещё какие! Наиболее известна - история о так называемой «Чёрной книге». Создателями этого документа в рамках деятельности «Еврейского антифашистского комитета» были советские военные корреспонденты Василий Гроссман и Илья Эренбург. С 1943 года они собирали и систематизировали документы и показания свидетелей о преступлениях нацистов против представителей еврейского народа на территории СССР (позднее – и на территории Польши). В 1947 году 118 исторических материалов, характеризующих этот вопрос, были объединены в сборник и получивший название «Чёрная книга». Всё бы ничего, но фронтовики, и представители руководства СССР, увидев текст книги, сильно возмутились. Было отчего. Заведующий Управлением пропаганды ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александров в своей докладной записке от 3 февраля 1947 г. писал: «… чтение этой книги, особенно её первого раздела, касающегося Украины, создает ложное представление об истинном характере фашизма и его организаций. Красной нитью по всей книге проводится мысль, что немцы грабили и уничтожали только евреев. У читателя невольно создается впечатление, что немцы воевали против СССР только с целью уничтожения евреев. По отношению же к русским, украинцам, белорусам, литовцам, латышам и другим национальностям Советского Союза немцы якобы относились снисходительно. … читателя убеждают, что немцы якобы причисляли к арийцам славянские народы, в частности поляков и украинцев… … В документах Государственной Чрезвычайной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков убедительно показано беспощадное истребление гитлеровцами в одно и то же время и русских, и евреев, и белорусов, и украинцев, и латышей, и литовцев, и других народов Советского Союза. Однако эти документы использованы авторами совершенно недостаточно…» Вдумайтесь, уважаемые читатели. 1947 год. Только что закончилась Великая Отечественная Война. В СССР погибло свыше 20 миллионов человек. Смерть пришла в каждую семью. И тут появляется книга, авторы которой предлагают объявить жертвы своего народа – первостепенными. А остальных жертв – как бы и не было вовсе. Кстати, если прочитать «Чёрную книгу», создаётся именно такое впечатление. Кому интересно – может попробовать сам. Такая вот «прогулка грязными сапогами» по памяти погибших во время Великой Отечественной Войны неевреев. Далее – пресловутая организация «Джойнт». Речь идёт об организации American Jewish Joint Distribution Committee («Американский еврейский объединённый распределительный комитет»). Создана организация была в 1914 году и к Великой Отечественной Войне была известна во всём мире. В Советской России появилась ещё в июне 1920 года, когда представитель организации (тогда она называлась «Объединённый распределительный комитет американских фондов помощи евреям, пострадавшим от войны») Фрэнк Розенблатт вышел на контакт с советским «Еврейским общественным комитетом». Нужно отметить, что «Джойнт» во время Великой Отечественной Войны (в июле 1943 года) провёл кампанию по сбору средств для помощи СССР. Апологетами организации называются запредельный цифры помощи (1000 санитарных машин, 1000 самолётов, 500 танков), но документального подтверждения столь масштабной помощи, как правило, никто из апологетов организации не приводит. В то же время «засекретить» поступление на фронт 1000 самолётов (что составляет 100 эскадрилий) или 500 танков (танковая армия неполного состава) – крайне маловероятно. Был ли связан «Еврейский антифашистский комитет» с организацией «Джойнт»? Безусловно – да. Собственно, кампания по сбору средств для СССР была организована «Джойнт» именно с подачи Соломона Михоэлса и Ицика Фефера, входивших в руководство «ЕАК». Является ли «Джойнт» разведывательной организацией? Разведслужбы всех государств Восточного блока до 1991 года считали, что – да. Сам «Джойнт» это, естественно, отрицает. Но вот то, что «Джойнт» активно занимался финансированием и организацией отъезда евреев в Палестину с территории очень многих государств – факт. И этот факт советское руководство не устраивал. И то, что «Джойнт» активно сотрудничал с представителями американского истеблишмента, занимавшимися вопросами разведки и контрразведки (например – член комиссии при Совете национальной безопасности США Джулиус Розенвальд) – тоже любви к «Джойнт» со стороны спецслужб не добавляло. А учитывая, что в 1947 году прозвучала «Фултонская речь» Черчилля, отношение к «Джойнт» в СССР было объяснимо. К тому же, «Джойнт» до сих пор по определению можно назвать международной сионистской организацией. Одним словом, можно отметить: безусловно, расстрел – жестокое наказание, но сказать, что обвинения были абсолютно беспочвенны, а дело «сфабриковано» – нельзя. Члены «ЕАК» действительно вели политику, которую даже сегодня можно назвать националистической. Да и контакты с организацией, придерживающейся идеологии сионизма - идеологии, которая 10 ноября 1975 года даже Генеральной Ассамблеей ООН была признана «формой расизма и расовой дискриминации» (Резолюция 3379) – факт крайне «неудобный». Пикантная подробность: Василий Гроссман и Илья Эренбург, чья «Чёрная книга» стала одной из причин «Дела ЕАК», даже не были арестованы… Эпилог Хотелось бы подвести краткий итог. Автор сначала хотел написать эпилог для фильма. Но это – эпилог для Николая Сванидзе. Называть Николая Сванидзе «историком» сегодня – признак либо полного невежества, либо просто крайне дурного тона. Да и то сказать, с течением времени качество его поделок неуклонно падает, а поскольку изначально качество «исторических исследований» было крайне невысоко… Фильм «Не враги» имеет явно прослеживаемую цель. В последние годы в мире наблюдается тенденция к расширению числа виновников Холокоста. Отрицание Холокоста в ЕС и США фактически стало уголовным преступлением. Этой зимой «исследователи» добрались до Финляндии, в числе виновников «светит» оказаться и Украине. Интерес простой – востребование разного рода «компенсаций». Естественно, что для таких «идеологов» Российская Федерация является «лакомым куском». Однако обвинить Российскую Федерацию или СССР в организации или проведении Холокоста не получается. Израиля ещё как государства не существовало, когда СССР принял на себя удар нацистской Германии и заплатил за победу над ней жизнями 20 миллионов человек. Поэтому сегодня педалируется создание мифа о так сказать «собственном советском Холокосте». Не важно, что в реальности его никогда не существовало. В соответствии с законами пропаганды, описанными ещё Оруэллом в его бессмертном «1984» - не важно, что было, важно – во что поверили. Именно эта цель – утвердить в сознании безграмотного обывателя миф о «советском Холокосте» и преследуется в фильме «Не враги». Поэтому на основании этого фильма можно с уверенностью сказать: курица – не птица, Сванидзе – не историк. Да и как пропагандист он сегодня тоже изрядно деградировал, скорее всего, его ценность в этой ипостаси в наши дни тоже невелика. Так что на месте Николая Карловича автор бы избегал мостов, не ездил в Африку и не жил в Лондоне…