Венгерский прозаик Антал Гидаш вспоминает о первом Всесоюзном съезде советских писателей
Среди старых записных книжек, которых у меня набралось десятка полтора, чудом сохранилась одна, страшно сказать — сорокалетней давности. В ней я обнаружил текст беседы с венгерским прозаиком Анталом Гидашем. Разговор мы вели в его гостеприимном доме на улице Эндре Ади в Будапеште, где проходила моя журналистская работа. Пока жена писателя Агнесса Кун, многолетний личный переводчик его книг на русский язык, хлопотала на кухне, я попросил Антала рассказать о днях, связанных с первым Всесоюзным съездом советских писателей, участником которого он был. - Тогда в Москву съехались «мастера культуры», «инженеры душ» со всех концов страны, — размеренно сказал мой собеседник, глядя на меня. - Вступительную речь на открытии съезда произнёс председатель оргкомитета Союза писателей Алексей Максимович Горький. По его словам, значение первого в мире такого союза в том, что разноплеменная, разноязычная литература советских республик выступает как единое целое перед лицом пролетариата своей страны. Вместе с тем, заметил оратор, союз писателей создается не для того, чтобы физически объединить художников слова, но чтобы профессиональное объединение позволило им понять свою коллективную силу, определить с возможной ясностью разнообразие направлений её творчества. С трибуны съезда и в кулуарах много было сказано не только о недостатках советской литературы, но и отмечались её достоинство и завоевания. Если русской буржуазной литературе потребовалось — считая с конца XVIII века - почти сто лет для того, чтобы властно войти в жизнь и оказать на неё известное влияние, то советская революционная литература достигла этого влияния за пятнадцать лет. Несомненно, мой собеседник старался как можно наглядней воспроизвести атмосферу съезда. - У меня, как у многих других, находящихся в зале, вызвал потрясающее впечатление ашуг Сулейман Стальский. Я видел, как этот старец, безграмотный, но мудрый, сидя в президиуме, шептал, создавая свои стихи. Затем он, Гомер XX века, изумительно их прочёл. Вместе с тем я до сих пор помню замечательную речь Всеволода Иванова, речь как образец искренней самокритики, художника, мыслящего политически. Такого же внимания на съезде заслужили речи Юрия Олеши, Лидии Сейфуллиной, и многих других. Очень веские и верные правде слова сказал автор романа «Капитальный ремонт» Леонид Соболев: «Партия и Правительство дали писателю всё, отняв у него только одно — право писать плохо». Мимо внимания участников съезда не прошли и слова Алексея Максимовича, сказанные им в речи 22 августа. По его мнению, на этом высоком собрании чрезмерно часто произносилось имя Горького с добавлением измерительных эпитетов: «великий», «высокий», «длинный» и так далее. Вряд ли, отметил он, слишком подчёркивая и возвышая одну и ту же фигуру, литераторы тем самым затемняют рост и значение других. Говоря фигурально, все присутствующие на съезде, невзирая на разные различия возрастов, — дети одной и той же очень молодой матери - всесоюзной советской литературы. Измерение роста писателей - дело читателей. Объяснение социального значения литературного произведения - дело критики. Как вытекало из рассказа Антала Гидаша, большинство писателей, судя по построению их речей, отлично поняло, как огромно на их родине значение литературы. Поняло, к чему обязывает их внушительная, непрерывная за две недели съезда демонстрация строгого, но любовного отношения читателей к литературе.
