Süddeutsche Zeitung (ФРГ): Секретный проект «Дау»
Этот проект может стать самым сенсационным художественным событием с тех пор, как авангардист Кристо (Christo) «запаковал» здание рейхстага в полипропиленовое полотно. Российский кинорежиссер и мастер инсталляций Илья Хржановский хочет, начиная с 12 октября, устроить на территории вокруг Государственной оперы «Унтер ден Линден», Бебельплатц, Вердерского рынка, Строительной академии и Шинкельплатц своеобразную инсталляцию, имитирующую диктатуру, где будет и заново возведенная Берлинская стена, и строгий паспортный контроль на входе. В конце проекта под названием «Дау» по случаю годовщины падения Стены 9 ноября искусственно воссозданная Стена будет вновь разрушена. На территории планируется проводить различные концерты и перформансы. По слухам, участвовать будет цвет радикального искусства, начиная от режиссера Ромео Кастеллуччи (Romeo Castellucci), шоковой перформансистки Марины Абрамович (Marina Abramović) и кончая Бэнкси (Banksy), мировой звездой искусства граффити и противником художественного рынка. В «Дау» собирается принять участие и кинорежиссер Том Тыквер (Tom Tykwer) со своей кинокомпанией «X Filme». В ходе предприятия планируется провести премьерный показ 13 фильмов Хржановского. Этот киномарафон должен стать центральным событием проекта, он — как и вся берлинская мега-инсталляция — представляет собой попытку соединить до неразличимости реальность, историю и ее имитацию, фантазию и ее изображение. Для съемок своих фильмов Хржановский создал на Украине искусственный город, точную копию ареала, на котором в Советском Союзе работали ученые-атомщики. Их большая научная лаборатория превращается у Хражановского в социальную лабораторию. В многосерийном фильме предпринято путешествие во времени от 1938 до 1968 года, съемки, в которых участвовало до 400 человек, растянулись на несколько лет — с 2008 по 2011 год. Много раз этот финансируемый частными лицами проект только из-за своего масштаба был на грани закрытия. Но режиссер, обаятельный молодой мужчина, стоически продолжал работу. Лишь только несколько отрывков и фотографий из строго изолированного от внешнего мира проекта стали известны публике. Эти исключительно черно-белые кадры поражают своей высокохудожественной искусственностью. От участников съемок Хржановский требовал не только строжайшего сохранения тайны, но и всеобъемлющего подчинения собственной жизни создаваемой коллективом фантазии. Все, что не соответствовало историческому времени повествования — от смартфонов до джинсов — команда не имела права использовать, и это было еще одним из самых легких испытаний. Не только актеры, но и все члены съемочной группы должны были одеваться исключительно в стиле изображаемой эпохи. Как говорят, даже кормили команду так, как обычно питались люди в 30-е годы. Участники съемок рассказывают, что в течение всех двенадцатичасовых съемочных дней они неделями полностью жили в другой эпохе. Уже только потому, что съемки на лежащей в стороне от населенных пунктов территории затянулись на весьма долгое время и многие из участников были втянуты в них на месяцы и годы, не исключено, что со временем различия между действительностью и реконструированной в фильме эпохой начали размываться. Вопрос о том, что реально, становится абсурдным, когда фантазия воплощается настолько последовательно, что, кажется, будто она поглощает все остатки реальности. В том числе и по этой причине данный проект отлично подходит на роль центрального события Берлинского фестиваля, дирекция которого взялась за реализацию инсталляции. Никакое другое учреждение культуры Берлина не располагает такой силой, такими ресурсами, контактами и прежде всего мужеством для реализации подобного довольно рискованного начинания. Первоначально планировалось использовать для проекта театр «Фольксбюне» (Volksbühne) и прилегающие к нему улицы, но из этого ничего не получилось из-за несогласия тогдашнего временного интенданта театра Криса Деркона (Chris Dercon). С организационной точки зрения, проект — сплошной кошмар. Необходимо получить разрешения управления дорожного и садово-паркового хозяйства берлинского Центрального округа, его транспортного и пожарного управления, а также ведомства по охране исторических памятников. Томасу Оберэндеру (Thomas Oberender), интенданту Берлинского фестиваля, в последние недели приходилось работать по двенадцать часов в сутки. Сейчас к делу подключилась администрация Сената. Правящий бургомистр Берлина решительно выступает за проект, хотя и считает, что «к нему надо привыкнуть». А вот объединения жертв коммунистической диктатуры с опаской относятся к «ивенту» и настроены скорее скептически. После берлинской премьеры подобные масштабные инсталляции должны быть сооружены в ноябре в Париже и в декабре в Лондоне. И так как такой большой проект нуждается в броских названиях, то каждая из частей трилогии будет названа в честь девиза Французской революции «Свобода» (Берлин), «Равенство (Париж) и «Братство» (Лондон). В этом заключена определенная ирония: русский художник-авангардист напоминает западноевропейским столицам о провокационных требованиях, возникших в начале эры Просвещения и стоявших у истоков восхваляемых сейчас европейских ценностей.
