Похоронное бюро вместо магазина. Как вымирают города России

Псковская область – лидер по вымиранию среди российских регионов. По итогам прошлого года там самая высокая смертность, она превышает рождаемость в три раза. Корреспондент «Собеседника» отправилась в маленький город Новоржев, где «вымирающую» тенденцию и слышно, и видно. Избы брошены Еще на автовокзале Пскова накатывает тоска. Он меньше всего похож на крупный транспортный узел, скорее – на районную автостанцию: в туалете ни мыла, ни бумаги, в ларьке торгуют беляшами. На облупившейся стене висит видавшая виды карта Псковской губернии. Наверное, ее как повесили, так и не обновляли с 90-х, когда в регионе начало сокращаться население и он был признан столицей российской депопуляции. С тех пор область это сомнительное лидерство не отдала. На Псковщине все так же много мрут, из нее по-прежнему многие уезжают. От Пскова до Новоржева два с половиной часа на маршрутке. Ближе к городку в ней, кроме меня, остаются три пенсионера и девочка-подросток. За окнами мелькают заросли борщевика и брошенные избы. На автостанции меня встречает Марина Пахоменкова, заведующая новоржевским филиалом Псковского музея-заповедника. Показать музей она отказывается: – У нас еще не готова экспозиция, нечего показывать. В 2007 году музей сгорел, с просьбой выделить деньги на его восстановление Пахоменкова обратилась на прямую линию с Путиным. А куда еще? Районный бюджет нищий, меньше 10 миллионов. Обращение помогло. Ремонт сделали, но остались мелочи. Например, строители решили не делать туалет, мол, раньше же без него как-то перебивались. И снова нужны деньги, а ВВП с вопросом про сортир уже не позвонишь. Хватаются за любую работу Странно, но Пахоменкова настроена оптимистично. Вымирают Псков и Великие Луки, а что говорить про маленький городок. – Отток населения наметился еще в послевоенные годы, когда сюда из Прибалтики приезжали вербовщики и приглашали на строительные работы, – рассказывает она. Градообразующего предприятия в Новоржеве не было никогда. Было много небольших предприятий, но район держался на сельском хозяйстве – выращивании овощей и крупного рогатого скота. Был льнозавод, где перерабатывали лен и шили льняные изделия. От него осталось название. Самое большое предприятие в Новоржеве – завод «Объектив». Там делают кабели, работают примерно полсотни сотрудников, новые не требуются. Есть еще работа в бюджетной сфере: для врачей, медсестер, воспитателей, но их нужно немного. – Люди и за работу уборщицы в детском садике на 7–8 тысяч хватаются, – рассказывает сотрудница Дома детского творчества. Цветы ритуального бизнеса По широким пустым улицам с хорошей разметкой иду на кладбище. Нарушаю ПДД и перехожу дорогу в неположенном месте: машин в Новоржеве немного, местные передвигаются на великах или пешком. По дороге к месту вечного упокоения только заколоченные глазницы деревянных домов. На кладбище тихо. Почти как в городе. В той части, где новые захоронения, натыкаюсь на могилы мужчин, умерших в возрасте 55–60 лет. Даже по тем временам не успели на пенсии отдохнуть. Кладбищу пока еще есть куда расти // фото автора Кладбищенский смотритель Алексей показывает мне журнал с учетными записями: в этом году умерли 49 человек, в понедельник будут хоронить 50-го – ему не исполнилось и 60, причины выясняют в морге. В прошлом году на новоржевском кладбище упокоились 70 человек, в позапрошлом – 100. Если учесть, что в городе проживают меньше 3,5 тысяч человек, цифры зашкаливающие. Алексей получает за работу на кладбище минималку. В свободное от основной работы время он подрабатывает тут же: вместе со своей бригадой роет могилы. Кладбищенский бизнес – тема в Новоржеве актуальная. На улице Германа недавно закрылась лавка райпо, где продавали горячий хлеб, и открылась контора ритуальных услуг. В городе их уже пять. Захожу в ту, что рядом с кладбищем, и ищу продавца: в бирюзовом жакете она теряется на фоне разноцветных пластиковых цветов. – У меня сын предлагает услуги по захоронению. Клиенты спрашивают и про сопутствующие товары. Вот решил открыть магазин, – объясняет Вера Ивановна. Вера Ивановна говорит, что умирает много молодых – 40–50 лет. В основном от онкологии и сердечно-сосудистых заболеваний. – Но в 90-е, когда я работала медсестрой в больнице в отделении статистики, еще больше умирало, – вспоминает она. – По 400 человек в год. Тогда много в ДТП погибали, на мотоциклах гоняли. Кругом дети Вопреки статистике на улицах торжествует жизнь и молодость. Пожилых практически не видно. Кругом дети: они в «Пятерочке» покупают мороженое, гуляют на улицах, сидят на берегу озера. Местные объясняют: лето, и в Новоржеве еще гостят дачники. Подхожу к стайке подростков. – Вот он и я – из Новоржева, – говорит девочка лет 13. – А вот он – из Пскова к бабушке приехал. Нам про вымирание в школе рассказывали. Мы, когда вырастем, тоже поедем в Псков учиться. Где жить буду? Не знаю. Мне пока здесь хорошо: машин мало, воздух чистый. В Новоржеве в детских садиках «Светлячок» и «Ленок» нет очереди. Тут рады и детям дачников летом, и круглый год – самым маленьким, кому исполнился годик. В надежде найти пенсионеров иду в культурно-спортивный комплекс. Его директор Ирина Трошиц приглашает меня к ним осенью на День пожилого человека. Вот тогда пенсионерки точно себя покажут: они побеждают в спартакиаде, сдают нормы ГТО и играют в народном театре. – А сейчас они все на огородах, – говорит Трошиц. Огороды тут есть у всех – либо за городом, либо прямо за домом. Они – спасение. В Новоржеве вообще живут просто, по-сельски. В квартирах до сих пор стоят печи, а во дворах лежат наколотые дрова – центрального газа нет и не будет. За водой ходят на колонки. Отходы из сточных ям вывозят ассенизаторские машины. Из Новоржева уезжаю с бомбилой Юрием, перевозки – еще один популярный здесь бизнес. – Раньше у нас столько предприятий было! А какое было большое АТП, – жалуется он. Ему осталось три года до пенсии, а если правительство учудит-таки реформу с повышением возраста, то дождется ли... Работы для Юрия в Новоржеве нет. – Хоть бы Путин к нам приехал, посмотрел, как мы живем, как умираем. Дороги на Псковщине хорошие, ровные. По ним хорошо уезжать. мнение Почему Псковская область стала лидером по вымиранию и можно ли переломить эту тенденцию, мы спросили Льва Шлосберга, председателя Псковского регионального отделения «Яблока»: – Проблема заключается в том, что в Псковской области нет собственной экономической базы, которая позволяла бы создать достаточное число рабочих мест с достойной зарплатой: 20% населения за чертой бедности, едят плохие продукты, покупают дешевые лекарства. У них нет денег, чтобы поддерживать физическое состояние на нормальном уровне. Доступ к полноценной медицине имеет только две трети населения области. Свыше 60% смертей – от сердечно-сосудистых заболеваний. При этом у региона нет стратегии развития. А без правильной политики перераспределения федеральных средств изменить ничего невозможно. С 2011 года Псковская область занимает последнее место по уровню бюджета на одного жителя. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №33-2018 под заголовком «Увидеть Новоржев и умереть».