Книжная полка Дмитрия Быкова: три главные книги ММКВЯ

Все три книги, о которых мы говорим сегодня, выпущены к 31-й Московской международной книжной выставке-ярмарке. И хоть яркими событиями она была бедновата, а главные книжные премьеры приберегаются к концу ноября, то есть к Non-fiction, – этих трех романов вполне хватило бы, чтобы никто не ушел обиженным. Впечатлениями от прочитанного делится наш обозреватель Дмитрий Быков. Невероятный, непредсказуемый мир Владимир Шаров. «Царство Агамемнона». М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018. Последний роман Владимира Шарова – он еще успел подержать книгу в руках – и самый увлекательный из его интеллектуальных триллеров. Тут все любимые жанры и темы Шарова – альтернативная история, шпионские игры, репрессии, незаконные и потаенные граждане тоталитарной страны; на этот раз перед нами миф об Электре, мстительнице за своего убитого отца Агамемнона, – но история перенесена в сороковые – пятидесятые годы ХХ столетия, в сталинскую Россию. Агамемнон – Николай Жестовский, историк, писатель и пророк; Электра – его дочь Галина, всю жизнь пытающая-ся напечатать его рукописи. Тут намешано всего: кровосмешение и замужество с собственным отчимом; чудесное обретение невесты, которая за время разлуки успела стать монашенкой; гипнотическое воздействие на читателя с помощью открыток с цитатами и фотографиями мостов; таинственно спасшийся великий князь Михаил Романов; партийный деятель Мясников, умудрившийся сбежать из России в двадцатые и вообще покидать любое узилище; опять, как часто у Шарова, проекция библейской истории на советскую; тайная религиозная община, молящаяся не сатане, а за сатану… Пересказать эту книгу я бы не взялся. Читать ее надо очень внимательно, не пропуская ничего, следя за тем, как сначала история пересказывается Электрой-Галиной, а потом восстанавливается по архивам. Написано необыкновенно плотно, словно автор торопился – и как мы знаем теперь, причины спешить у него были. Сказать, с чем остается читатель, – затруднительно, авторская мысль не сводится к плоской формуле насчет чрезмерной поспешности советской власти: она, мол, хотела построить земной рай за два поколения, а нужны сорок… Книга не про это. Но, как все романы Шарова, она про то, что история России – какой-то небывалый новейший завет и цель этой истории – формирование нового человека, никогда еще не бывавшего в мире и невозможного больше нигде. «Перерождение – главный закон всего мироздания». И вся история – цепь перерождений, и очередное нам предстоит в самом скором времени. Шаров был одним из крупнейших писателей нынешней России не только потому, что много знал и еще больше чувствовал, а потому, что в его оптике мир предстает волшебным, непредсказуемым, даже, я бы сказал, вымышленным. Дар увлекательно и заразительно фантазировать он унаследовал от своего отца, великого сказочника Александра Шарова, – но свои фантазии, часто совершенно безумные, он виртуозно укореняет в реальности. Невозможно не поверить Шарову, когда читаешь его версию главных советских тайн; и еще неизвестно, как оно все было. Это не постмодернизм, и не альтернативка, и не антиутопия. Это нормальное чудо, каким и должна быть литература. Советую запомнить это имя Алексей Поляринов. «Центр тяжести». М.: Эксмо, 2018. Поляринова знают в основном как переводчика гигантского романа Дэвида Фостера Уоллеса «Бесконечная шутка», выход которого по-русски намечен на конец года. Между тем собственный его роман едва ли не увлекательней. Он притворяется сначала воспоминаниями детства, проходящего под Ростовом в начале нынешнего века; потом превращается в любовную историю, потом в антиутопию. Поразительно сходство этого романа с книгой Шарова – он тоже писался с 2012-го по 2017-й, в нем тоже действует таинственный недописанный роман, продолжающийся в реальности, и тема тоталитарного воздействия на умы в нем тоже есть. Главное же – есть перерождения: первая треть романа – самая обаятельная – похожа на обычную советскую повесть о детских тайнах, но дальше начинается такой политический жесткач, что почти вся современная сатира начинает казаться трусливой. Очень приятно, что у нас появляются сложные тексты, сочетающие в духе метамодернизма (так называется на Западе эта новая сложность) несколько жанров, несколько повествовательных манер и несколько равноправных посланий читателю. Не думаю, что Поляринов чему-то учился у современных американских романистов (хотя читал их внимательно, да это и естественно для переводчика). Скорее он первым обнаружил главный вектор развития современной российской реальности, в которой вроде бы нету никаких векторов. Он нашел, грубо говоря, центр тяжести – как и называется его книга. При этом она не умозрительна – есть очаровательные герои, масса побочных увлекательных историй и на редкость обаятельный рассказчик. Так что имя это следует запомнить. Быстрых результатов не ждать – Поляринов работает медленно и требовательно, – но в перспективе он нас обрадует чем-то ни на что не похожим. Невыносимая история любви и молодости Денис Драгунский. «Автопортрет неизвестного». М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2018. Второй большой – «настоящий» – роман главного сегодняшнего новеллиста Дениса Драгунского. Он плодовит, как Трифонов (вообще во многом на него равняется): тот, нащупав свою манеру, выдавал в год по шедевру. Драгунский написал роман с действительно небывалым героем, но сказать, кто этот герой, – значило бы выдать главный секрет. В принципе он отгадывается уже странице на сотой, а кто поумней меня – додумается и раньше, – но не в нем дело. Хроника жизни советского художника-конформиста, напряженная, как всегда у героев Драгунского, личная жизнь с блестяще написанной эротикой, но главное – великолепные подробности живописного мастерства, словно автор всю жизнь занимался не филологией и политологией, а тайно осваивал секреты портретов и натюрмортов. Почти у всех героев есть узнаваемые прототипы (особенно нагляден Петр Кончаловский), масса мгновенно узнаваемых деталей, разговоров, слухов, быт советской богемы, элиты и рядовой интеллигенции – а все вместе складывается в такую невыносимо тоскливую историю любви и молодости, в такую летопись горькой и безнадежной страсти, что местами выть хочется. И тоже – вот совпадение! – имеется ненаписанный роман, и тайное объяснение главных механизмов советской истории, и роковые семейные связи, которые вдруг выстраиваются в единую схему только в конце. А лучше всего удаются Драгунскому героини: они, в отличие от героев, быстро все понимают, умеют действовать и ничего не боятся. Эти три книги складываются в странный цикл, потому что лейтмотивы в них общие. И выясняется, что мы живем в необычайно таинственные времена. Если иногда немного задумываться и помнить советское, а то и досоветское прошлое – оказывается, что мы доигрываем старую драму, которую поторопились забыть, а сейчас она тайно двигает нами. И сонное наше время – как раз кульминация, наступающая обычно в третьем действии. А в четвертом будет развязка, после которой никто из нас не останется прежним. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №35-2018.