Большой театр впервые представил «Кандид» Леонарда Бернстайна

Большой театр открыл сезон премьер, впервые представив на своей Исторической сцене прекрасный образец «легкого жанра» — «Кандид» Леонарда Бернстайна. Этой постановкой театр откликнулся на 100-летие со дня рождения одного из ключевых американских композиторов и дирижеров 20 века. «Кандида» по абсурдистской, «плутовской» прозе Вольтера, оптимизм которой тождествен сарказму, Бернстайн писал параллельно со знаменитой «Вестсайдской историей». К тому моменту он уже был автором успешных бродвейских мюзиклов. Но именно «Кандид» чаще других сочинений американца ставится в оперных домах, и в России он стал фаворитом юбилейных торжеств. Уже и Мариинский театр, и Российский национальный оркестр представили свои вариации этой партитуры. Так что идея Большого в данном контексте не оригинальна, но зато театр представил полноценную постановку, правда, почему-то названную «полуконцертной» версией, за которую отвечали музыкальный руководитель ГАБТа Туган Сохиев и режиссер Алексей Франдетти — известный мастер музыкальных постановок, находящихся на стыке жанров. Постановка, построенная на видеопроекциях, ведет завуалированный диалог с голливудской классикой и полностью игнорирует острую политическую сатиру либретто, а оркестр звучит «тяжеловесно», нарочито медленно и излишне «философично» для такой музыки. У «Кандида» есть два основных варианта партитуры — мюзикл и комическая оперетта. Большой выбрал формат классической оперетты. Но зачем-то допустил на Исторической сцене микрофонное пение, как в мюзикле. Во-первых, оперные певцы явно не слишком хорошо владеют подобной манерой исполнения. Во-вторых, звукоусиливающее оборудование должно быть более изощренным, а не просто «прибавлять громкости», при этом делая певческие голоса «плоскими», но беспощадно подчеркивая все вокальные неточности. Режиссерское решение апеллирует к артистической импровизационности, на которую почти у всех солистов нет сил. Из-за чего многие сцены, что предполагают веселую реакцию зала, проходят в полной тишине. И выходит, единственное, за чем любопытно наблюдать, — это перманентная трансформация шикарных костюмов от Виктории Севрюковой. Большой театр ради «Кандида» пригласил сразу несколько солистов. Прима Пермского театра сопрано Надежда Павлова с ролью Кунигунды не справилась: артистически была зажата, работала на «штампах», а в знаменитой арии своей героини была очень приблизительна во всем. Тенор Илья Селиванов волновался, и его Кандид был суетлив и вокально также далек от безупречности. Удивительное впечатление произвел Петр Маркин. В Большом ему досталась роль Рассказчика. Четкости дикции для драматического амплуа артисту не хватило для успешного дебюта в первом театре страны. ПРЯМАЯ РЕЧЬ Алексей Франдетти, режиссер, лауреат премии «Золотая маска»: — В начале работы главной моей задачей было «раскачать» артистов.И вместе с маэстро Сохиевым я постоянно призывал артистов быть свободными, хулиганить, оторваться по полной, но, конечно, в рамках приличий. «Кандид» — очень сложное произведение, где 17 разных мест действия, и найти логику повествования было непросто.