Шекспировские страсти. Зачем смотреть сериал "Призраки дома на холме"
Майк Флэнеган, режиссер и сценарист многочисленных ремесленных фильмов-страшилок, неожиданно переработал знаменитый готический роман Ширли Джексон на уровне, который Стивен Кинг назвал "близким к гениальному". Король ужасов, конечно, периодически одобряет крайне странные вещи (например, чудовищные адаптации своих произведений вроде сериала "Под куполом"), но в случае с "Призраками дома на холме" с ним трудно не согласиться. Флэнеган действительно сотворил нечто неординарное — пожалуй, лучшую историю о привидениях на малых экранах. Ужастики по своей природе обычно незамысловаты и подобны щекочущему нервы аттракциону. Их редко заботят такие понятия, как "художественные достоинства" и "смысловое содержание". Они слишком заняты, отсчитывая секунды, прежде чем дать команду какому-нибудь чуду-юду выпрыгнуть из-за угла с диким ором, чтобы зритель хорошенько пропотел от такого сюрприза. Режиссеры с душевной организацией потоньше больше корпят над тревожной атмосферой, гоняя на заднем плане и вне фокуса смутные силуэты под зловещий эмбиент. Популярен и более топорный подход, когда с экрана хлещут кровища и прочие анатомические откровения. Больше, чем ужасы "Призраки дома на холме" в этом смысле ничего сверхъестественного не предлагают, доводя зрителей до икоты все теми же хорошо проверенными приемами. Пугательные маневры разыграны как по нотам. От некоторых моментов даже Арнольд Шварценеггер захочет позвать маму на помощь, если будет смотреть сериал одинокой ночью и без жульничеств с успокоительным. Однако детище Майка Флэнегана никогда бы не стало выдающимся произведением лишь на основе пикабу-эффектов. Длинная сериальная форма позволила сценаристу капитально переосмыслить сюжет книги и создать глубокую и сложную историю одной семьи. Получился эдакий паранормальный аналог шоу "Это мы", где рассказываются жизненные радости и горечи большого семейства. В "Призраках дома на холме", разумеется, куда меньше сиропной сентиментальности, зато они столь же изощренно выстраивают повествование. Разные временные линии постоянно перемешиваются: злополучное заселение героев в проклятый дом 26 лет назад и новая трагедия, которая объединяет родственников в современности. Ловко жонглируя флешбэками, точками зрения и обрывками информации, сериал регулярно удивляет неожиданными поворотами и интригует загадками. "Заклятие" и его сиквел от Джеймса Вана — одни из немногих за последние годы ужастиков, кто удостоился похвалы критиков. "Призраки дома на холме" действуют в схожей манере. Их события нельзя объяснить действиями одного захудалого распоясавшегося призрака. В эпицентр всех злоключений помещены адекватные и человечные герои, а не карикатурные подростки с одной извилиной на всех, которые просто ждут, когда их упакуют на тот свет. Значимости происходящему придают и умелые актеры: от органично подобранных детей до убедительных взрослых. Последним доводится сыграть такие шекспировские страсти, каких обычно днем с огнем не сыскать в фильмах ужасов. Найти призраков Просмотр "Призраков дома на холме" располагает к отдельной спортивной забаве: ставить кадры на паузу и изучать их на присутствие замаскированных духов. Они мелькают на долю секунды: темные силуэты на заднем плане, бледные физиономии в лестничном пролете, перекошенные гримасы в отражении. Это не единственное интересное художественное решение в сериале. Один из эпизодов получился практически бутылочным — так называют серии, где всех персонажей собирают в одной небольшой локации. Как правило, таким образом экономят, чтобы сильнее разгуляться потом, но это может быть и осознанным авторским выбором. Мало того, что в шестом эпизоде между объединившимися героями образуется уникальная динамика, он еще и роскошно снят. Актеры шесть недель репетировали до посинения, чтобы отыграть 15-минутные сцены в один присест, пока камера изящно кружится между ними. Призрачная красота Поклонников хорроров, возможно, немного разочарует, что сериал ближе к финалу движется не столько к нарастанию максимальной жути, сколько к эмоциональной человеческой драме. Монологи героев, где они обнажают душу, красивы и поэтичны, как и подобает готическому жанру, — кажется, еще немного и персонажи заговорят стихами. Флэнеган нашел способ завершить свое сказание о безумии, кошмарах нашего мира, утрате и родственной любви максимально изысканно. Оно настолько пронзительно, насколько и страшно.
