Единственную правду знал только сам Караченцов и, быть может, его смешные ангелы
Корреспондент «Вечерней Москвы» была в 2014 году в гостях у народного артиста России Николая Караченцова в тот день, когда актер со своей супругой Людмилой Поргиной уезжал в Минск, на премьеру фильма «Белые росы. Возвращение» (режиссер Александра Бутор), в котором сыграл Василия. Артист живет в доме в двух шагах от МХАТа имени Горького, которым руководит Татьяна Доронина. В 1980 году в фильме-спектакле «Бенефис с Татьяной Дорониной» (режиссер Евгений Гинзбург) Николай Караченцов играет героя Аттики Тесея, похитившего Елену Прекрасную (Доронину) из Спарты. Николай Караченцов, в красном греческом балахоне, с лавровым венком на голове, поет, танцует и, говоря словами своего партнера из фильма «Приключения Электроника», Евгения Весника, «дерзит». В том же 1980-м Караченцов впервые вышел на сцену «Ленкома» в роли своего тезки Николая Петровича Резанова в рок-опере «Юнона и Авось». Дверь в дом Караченцова была открыта. С порога услышала звонкий, бодрый, деловой голос Людмилы Поргиной, выясняющей по телефону, в каких спектаклях в студенческие годы играл в Школе-студии МХАТ Николай Петрович. Застыла от рычащих звуков артиста. К сожалению, речь к Николаю Петровичу после страшной аварии, произошедшей в день смерти мамы Людмилы Поргиной, не вернулась, как и свобода движений, танец, пение. Николай Петрович вышел из кухни в сопровождении медсестры, немолодой худенькой женщины с очень доброй улыбкой. Артист, увидев меня у порога, мгновенно махнул рукой и дружелюбно крикнул «привет». Глаза его улыбнулись. Губы пока не смеются. Я протянула ему букет с осенними листьями. Артист быстро их взял, поцеловал мою руку и перекрестил меня. На кухне, с большим круглым столом, мы беседовали с женой артиста. Перед разговором хозяйка показала дом и легендарный кабинет Николая Караченцова, завешанный фотографиями с ролями артиста, особенно «с графом Резановым»: — Коля сначала говорил: «Зачем нам такая большая квартира, которую мы строили довольно долго, с помощью наших друзей, и кабинет мне не нужен». Но дом стал его любимым местом. Когда мы путешествуем, лечимся, муж говорит: «Когда в Москву поедем?» На мой вопрос: «Что тебе в этой Москве, почему так рвешься туда?», говорит: «Домой хочу, в Москву, соскучился». Людмила Поргина прокомментировала: «Коля очень любит целовать хорошеньких женщин, и всегда был самым галантным кавалером». Рука графа Резанова — Николая Караченцова — горячая, нежная и как у ребенка. Трудно объяснить, но я чувствовала, понимала, что общаюсь с человеком, который знает больше, чем все мы, вместе взятые, что этот человек находится на другом уровне понимания и внутри него — большой, красивый, необъятный мир, состоящий из его героев, мелодий, путешествий в рай и в ад и возвращений. Говорят, что мало кому удается вернуться из тьмы или света обратно, на грешную Землю. Графу Резанову это удалось. Как свершилось это чудо, у каждого свое объяснение. Людмила Поргина чудом, конечно, называет «любовь к ней, к сыну и только что родившейся внучке». У женщины, жены, матери другой версии в принципе быть не может. Но единственную правду знает только сам Караченцов и, быть может, его смешные ангелы. Возможно, эту правду Николай Петрович написал чернилами — в стихах (артист сочиняет стихи), или просто на бумаге? Незадолго до моего ухода в гости к Людмиле Поргиной пришла подруга, с которой в детстве они играли в детской театральной студии: — Коля, ты, помнишь, это Рыжая, и она все такая же девчонка, совсем не изменилась, — сказал мужу Людмила. Николай Петрович с нескрываемым любопытством рассматривал «девочку» с каштановыми волосами и повадками сорванца. «Рыжая» прибежала в модной курточке, как 17-летняя неформалка. Людмила Поргина не без грусти вспомнила: — До аварии Коля всю зиму бегал в легкой курточке, не застегиваясь. Чтобы кто-то его увидел в шапке или в рукавицах — никогда. А сейчас ему холодно, и мы зимой кутаемся в шубу. В быту он не застегивал верхнюю одежду и все бежал, бежал... А я его отвлекала со своей неуемной энергией. Однажды Коля мне сказал: «Люся, лучше бы ты пила и курила, и тогда в тебе не было бы столько энергии, как есть», — со слезами на глазах вспоминает Людмила. Напоследок я спросила у Николая Петровича, кого бы он хотел увидеть на сцене театра «Ленком» на свой юбилей. — Молодых ребят и девочек — студентов Школы-студии МХАТ, чтобы они танцевали, пели, играли, — написал Караченцов. Поверьте, любимый артист действительно владеет пером и мыслью. Еще я спросила о премьере фильма «Белые росы. Возвращение», на которую супруги едут в Белоруссию: — Коля очень скучает без кино, театра. Он понимает, что не может играть, потому что пока очень плохо говорит, двигается и у него мало физических сил. Но он захотел еще раз оказаться под волшебным воздействием камеры. Мы так волновались, когда Коля снимался в продолжении фильма «Белые росы», плакали, боялись, что он не сможет четко произнести текст «Маруся, это я, и я вернулся!», но он это сделал. Я не знаю, зачем это ему было нужно, но он так решил…. А теперь премьера. В Минске у Коли очень много друзей, и нас ждет большой праздник, — рассказала Людмила Поргина. Он родился Артистом, и остался им: — Коля мог хромать в жизни, сутулиться, но когда он выходил на сцену, понимал, что граф Резанов сутулиться не может и что граф Резанов не покажет свой недостаток. И Коля выпрямлялся и превращался в графа Николая Петровича Резанова, потому что он верил в то, что играет. У него было право отказываться от ролей, и он им пользовался. Каждый раз он задавался вопросом: «А зачем я буду выходить на сцену?» — объяснила Людмила Поргина.
