Дело внука известного режиссера: «Он разве еще жив?!»
Истории отдельных уголовных дел трудно пересказывать. И не потому, что сюжетные линии слишком запутаны, а преступники неочевидны. Напротив, эти дела простые и незамысловатые по фабуле, но когда начинаешь повествование — ком в горле. Дело Арутюна Азаряна — как раз из таких. — Он разве жив? — спросила знакомая с его делом коллега. — У него ведь еще в московском СИЗО выявили туберкулез лимфатических узлов. А это было, если не ошибаюсь, три года назад… Жив. И да, прошло три года. Три немыслимо долгих года для него, но еще более мучительных для его деда — актера и кинорежиссера Гарника Аразяна. В перерывах между съемками фильмов про добро и доброту он мотался за внуком по лагерям и зонам. А еще он, склонив седую голову, стучался в двери чиновничьих кабинетов. Ни преклонный возраст, ни профессия, ничто другое эти двери для него так и не открыли. Никто не хотел вдаваться в детали уголовного дела, ведь внук Гарника никогда не отрицал, что употреблял наркотики. СПРАВКА «МК» «88-летний Гарник Азарян — советский режиссер, сценарист и актер. Член Союза кинематографистов СССР. Снимал документальные и телевизионные фильмы, среди которых самые известные — «Поженились старик со старухой», «Цветик-семицветик». Азарян был лауреатом Балканского фестиваля телевизионных фильмов для детей и юношества (за фильм «М.Шагал») и XII Евразийского телефорума в Москве (за фильмы «В.Ван Гог», «М.Сарьян»). Помимо кино Гарник пишет юмористические рассказы о победе добра над злом, издал не один сборник. Живет и работает в Москве». Обществу, по большому счету, плевать, как работает МВД по делам о наркотиках. Провокации, подбросы, манипулирование состоянием обвиняемого (ломкой) — обычные приемы, которые мало кого волнуют ровно до тех пор, пока это не коснется лично их или близких. — Он употреблял, но он не продавал, это же разные вещи, Ева-джан, — то ли утверждает, то ли спрашивает Гарник. Разные. Внук кинорежиссера был задержан в марте 2015 года. Шестой и самый бедовый ребенок в семье художников. А тут еще так сложилось, что его отец уехал за границу, мать ушла в обитель. В общем, все внуки фактически остались на попечении деда. Но только один — Арутюн — доставлял хлопоты, даже когда уже стал совсем взрослым. И все же, когда его арестовали, для деда это было полным шоком. Азарян употреблял время от времени и потому знал, у кого их можно приобрести. Когда в один не прекрасный день ему стал названивать брат его приятеля Дмитрий Анохин с просьбой «что-нибудь достать», Арутюн сначала никак не отреагировал. Но потом подключился сам приятель, умолял поговорить с братом и помочь ему. В общем, Арутюн сдался, тем более что решил взять наркотик и себе, и ему. Цена вопроса — три тысячи рублей, которые Дмитрий Анохин перевел ему на карту. Арутюн купил 1 грамм у некоего Павла, употребил 0,2, а остальное отдал Дмитрию, после чего был задержан. Вот и вся история. С момента задержания до вынесения приговора прошло всего четыре месяца. За сбыт наркотиков в особо крупном размере Арутюн получил 8 лет колонии. Материалы этого «быстрого дела» (как его окрестила моя знакомая, эксперт по таким наркотическим историям) подтверждают слова деда. Следствие не установило ни одного факта, когда бы Арутюн кому-то еще продал (читай — помогал купить) наркотик. На суде оно это признало. Как признало и то, что единственный случай продажи спровоцировала сама полиция. Дмитрия полицейские снабдили и деньгами, и инструкциями. Зачем им это было нужно? Для «палки», для отчетности. Где набирать статистику, если работать не умеешь? Вот на таких наркоманских делах… Думаю, было так: подловили Дмитрия на какой-то ерунде и пообещали отпустить, если приведет пару-тройку «наркоторговцев». Иначе чем объяснить, что живущий в Кунцеве Дмитрий зачем-то пришел в ОМВД по району Якиманка и сообщил, что готов якобы оказать содействие для изобличения лица, занимающегося распространением наркотических средств? Ну хорошо, пусть полицейские схалтурили, но куда смотрел суд? Ведь Арутюн не заработал на продаже наркотика — фактически он съездил за ним как курьер (повторюсь: ранее он так никогда не делал), то есть его могли привлечь только за пособничество. Фемиду не смутили доказательства, которые, честно говоря, повергли в ступор меня. Во-первых, показания двух понятых (оба, кстати, сотрудники ЧОП, один — приезжий из Брянска, второй — из Чебоксар). Вот они, со всеми орфографическими ошибками, которые мы специально подчеркнем. Итак, первый понятой сообщил полиции: «Поводу выданных двух свертков с порошкообразным веществом Анохин Д.А. пояснил, что данные свертки с порошкообразным веществом, ему продал молодой человек Аразян А.Б. так же Анофин Д.А. добровольно выдал чек банка свидетельствующий а том, что он перечислил 3 000 рублей». И второй написал: «Поводу выданных двух свертков с порошкообразным веществом Анохин Д.А. пояснил, что данные свертки с порошкообразным веществом, ему продал молодой человек Аразян А.Б. так же Анофин Д.А. добровольно выдал чек банка свидетельствующий а том, что он перечислил 3 000 рублей». Как вам схожесть показаний абсолютно разных людей до ошибки, буквы, до запятой?! Уже только после этого судья разве не должна была вернуть дело? Кстати, на суд один понятой не явился (его не нашли), второй заявил, что ничего не помнит. Но Фемида этого не заметила и приговорила к восьми годам колонии. А потом были туберкулез и саркоидоз легких. Арутюн отсидел уже три года. Обычно такие дела не пересматривают по истечении стольких лет, даже если в них находят серьезные нарушения. Но для справедливости ведь срока давности не бывает?! Просим считать публикацию официальным обращением в Генпрокуратуру РФ.
