Войти в почту

Отроки и пламя: игра в Кремле

И так было от истоков русского музыкального театра до начала двадцатого века. Организаторы фестиваля вдохновлены тем, что "при императрице Анне Иоанновне в России впервые состоялся оперный спектакль и был основан оперный театр, а в царствование Елизаветы Петровны создана первая опера на русском языке", Екатерина Вторая сочиняла оперные либретто, "почти все императоры прекрасно владели музыкальными инструментами, а посещение оперных спектаклей было неотъемлемой частью придворного этикета". Этих фактов хватает, чтобы показать панораму музыкальных направлений – от барочной оперы до жанров, любимых при дворе на рубеже позапрошлого и прошлого веков. Не случайно, что первый проект фестиваля — постановка по драме Симеона Полоцкого "О Навуходоносоре – царе, теле злате и триех отроцех, в пещи не сожженных" показан в Патриаршем дворце. Она должна быть показана в Кремле: именно здесь с пятнадцатого века проводился предрождественский литургический чин, частью которого было "Пещное действо" – история по библейскому сюжету о безбожном тиране, пытавшемся сжечь трех праведных и хранимых богом юношей. За то, что они отказались поклониться золотому идолу царя. Когда наставник царских детей и образованный писатель Симеон Полоцкий, знакомый с европейскими веяниями, писал на эту тему "школьную драму", возможно, показанную при дворе Алексея Михайловича, он создавал литературную светскую версию "по мотивам" церковного действа. Сделав тем самым шаг к барочному театру. Фото: Валентин Оверченко Действующие лица пьесы — Навуходоносор, его казначей, вельможи Зардан, Навусор и Амир, музыканты, слуги, воины, три отрока — Седрах, Мисах и Авденаго, а также ангел. "В отличие от растянутого почти до суток литургического чина, пьеса Полоцкого состоит из одного действия, пролога и эпилога. Как и в библейском рассказе, в драме большую роль играет музыка". Премьера "Чуда о пещи" состоялась осенью 2018 года в Петербурге, на фестивале EARLYMUSIC. Девиз этого многолетнего проекта – "представить музыку барокко, ренессанса, средневековья и классицизма в ее аутентичном исполнении, связывая культурное пространство России c европейскими истоками". Сочинение Полоцкого, текст которого до нас, к счастью, дошел, привело в восторг команду петербургских энтузиастов старинной музыки, старого русского языка и театра. Ту самую команду, которая не так давно сделала музыкальные спектакли "Горе-Богатырь Косометович" (на либретто Екатерины Второй) и "Цефал и Прокрис" (та самая первая опера на русском языке, созданная на текст Сумарокова). Авторы нынешней постановки – художественный руководитель, режиссер и скрипач Андрей Решетин, режиссер и барочный актер Даниил Ведерников, хореограф Константин Чувашев и автор костюмов Лилия Киселенко. Исполнили "Чудо о пещи огненной" участники ансамблей "Солисты Екатерины Великой" и "Барочный балет Анджолини", певицы Вера Чеканова, Юлия Хотай, Анастасия Бондарева, певцы Сергей Шувалов, Леонид Тихомиров, Дмитрий Шелковин и Александр Гусев. Разумеется, авторы спектакля не ставили задачей тотальную реконструкцию оригинала. Они "всего лишь" представили итог вдумчивого изучения старинной фонетики русского языка, принципов просодии и артикуляции, сценических особенностей барочной "школьной драмы", аутентичного исполнения музыки и барочного жеста, заимствованного из европейских трактатов прошлых эпох. Как говорит Андрей Решетин, все, что делают он и его команда – "серьезный исследовательский и образовательный проект. Цель его – "восстановить мышление эпохи". Фото: Валентин Оверченко При этом Решетин с соратниками не претендуют на истину в последней инстанции. Ведь понятно, что сегодня никто не сможет со стопроцентной точностью сказать, как именно играли актеры и как русские люди произносили слова в семнадцатом веке. Тем паче – на театральной сцене. И какая – точно – звучала в спектакле Полоцкого музыка (если пьеса вообще была поставлена, что не совсем ясно историкам). Петербургские музыканты взяли для хореографических сцен сочинения француза Андре Кампра, как образец возможного. Исполнив ее со всей возможной аутентичной тщательностью. Даниил Ведерников не только предстал рассказчиком в прологе и эпилоге, льстиво разъясняющим царю и придворным смысл показанной истории и ее мораль. И не только впечатляюще сыграл – а главное, по-старинному "проговорил" — царя Навуходоносора, злодея, раскаявшегося в финале. Он представил палитру барочных сценических жестов, изобразительных и эмоциональных, обнимающих весь спектр чувств, от умиления до гнева и от горя до блаженства. Наивно-назидательная история наполнилась стильной художественной искренностью. А использованные фрагменты расшифрованного и реконструированного (ансамблем "Сирин") чина "Пещного действа" приблизили к историко-культурной истине еще больше. Автор этих строк писал о прежних работах петербургской команды: их постановки – "не просто удаль эстетов и не только дань культурной истории. Сквозь обязательные музыкальные формулы проникает интимное переживание. Игрушечные на вид страсти скрывают подлинность". Эти слова есть смысл повторить после "Чуда о пещи огненной". И не столь важно, что декораций в постановке практически нет (только белая стена, трон царя да картонный "столб" с золотым идолом, свергаемым в финале), а костюмы актеров колеблются от условно-голландского одеяния у "иноземного" рассказчика до условно-восточных одежд у прочих участников. Визуальная дистанция, отделяющая театр семнадцатого века от театра наших дней, дает возможность понять, что заполнение культурной и исторической лакуны не есть тотальная реставрация всего и вся, поскольку это невозможно. Но зато возможна искусная театральная игра современности с прошлым. Тем более что неприятие идолопоклонства – куда как актуальная в наши дни тема.

Отроки и пламя: игра в Кремле
© Ревизор.ru