Войти в почту

Владимир Грамматиков: Борьба с Россией — это диагноз

13 декабря в Общественной палате РФ прошло заседание рабочей группы по формированию стратегии развития детско-юношеского кино по вопросам создания государственного заказа. Народный артист России режиссер Владимир Грамматиков в беседе с «ВМ» размышляет, для чего иностранные СМИ вовлекают российское детское кино в свои политические игры, стоит ли детское кино идеологизировать и как не дойти в этом деле до абсурда. Проблемы нашего детского кино креативному продюсеру компании Disney в России, бывшему руководителю Киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького, педагогу ВГИКа Владимиру Грамматикову отлично известны. Думается, что залогом успеха его собственных картин и тех фильмов, которые он выпускает, будучи продюсером, является то, что он всегда снимал о вещах, которые хорошо знал, и о том, что его действительно волновало. — Владимир Александрович, не так давно российское интернет-сообщество буквально взорвалось возмущением после появившейся в серьезной газете «Таймс» статьи о том, что британские ученые обвиняют наш фильм «Маша и Медведь» в российской пропаганде, что наша Маша — это «троянский конь, призванный загипнотизировать их детей», что ведет героиня себя нагловато и все ей сходит с рук, и при этом ее сравнили… с нашим президентом? Каково? — Борьба с Россией в последнее время приобрела какой-то нездоровый, поистине диагностический формат. Это действительно уже — диагноз. Потому что проводить параллели между героиней детской анимационной сказки и президентом большой страны — это нужно было не знаю, чего накуриться. Хотя понятно, что любую ситуацию можно извратить до абсурда в собственных целях. Рядом с Машей в российской сказке действует еще и Медведь. Действительно, в кинокультуре мы часто видим, что Медведя часто ассоциируют с Россией. Но ведь на международных кинофестивалях особо ценятся картины тех стран, которые способны сами о себе рассказать что-то интересное. Всегда именно этим работам и отдается итоговое предпочтение. И Иран снимает о себе. И Китай снимает о себе. И чем больше это иранская картина, чем больше китайская, тем это ценнее для мирового киносообщества. Касается это и России, конечно. Потому что сами о себе мы больше знаем и лучше расскажем, чем другие. Но приплетенные к нашей народной сказке и ее героини Маше ассоциации с президентом страны — это уже так смешно, что тут даже серьезный анализ делать не хочется. — А может, их так бесит вовсе не поведение Маши, а совсем другое? Одно дело, когда в кинематографе русские подаются как безликая серая масса, и совсем другое дело, когда появляется вот такие русские герои — обаятельные, живые, узнаваемые. В таких героев сразу влюбляешься. И если во врага обезличенного легко целиться, то когда он становится вот таким близким и любимым, целиться совсем непросто. Не этим ли процессом обеспокоены западное общество и пресса? — Конечно. Плюс еще и экономическая составляющая. Ведь «Маша и Медведь» побивает все рекорды по кассовым сборам в мире. Когда этот мультфильм закупили во всех странах, у прокатчиков и в мыслях не было, что они пропагандируют Владимира Владимировича. Но «Маша и Медведь» оказался весьма конкурентноспособным продуктом на не слишком большой территории анимационного рынка. Думаю, что подковерная конкурентная борьба дошла до того, что уже не просто некрасиво, но аморально. — Как вы считаете, а нужно ли вообще в детское кино закладывать идеологию, пропагандировать с его помощью тот или иной образ жизни? — Идеологию в него нужно закладывать. Причем в детское кино надо закладывать не просто идеологию, а как можно больше истинных общечеловеческих ценностей. Подростку надо объяснять, что хорошо, а что плохо. Потому что в его жизни встретится и хорошее, и плохое, и он должен суметь сориентироваться. И нам, взрослым, обязательно нужно об этом говорить, но не с точки зрения пропаганды, а с точки зрения воспитания. И не смущаться этого. В этом нет ничего плохого. Потому что родители и педагоги не успели сказать ребенку все, а если и успели, то есть вещи, которые напомнить совсем не грех. И для подросткового кино это просто обязательно. Ведь на наших ребят валится сегодня гигантское количество информации, непроверенной их персональным опытом, и разобраться в ней им элементарно тяжело. — Мы помним, как на идею «хорошо-плохо» работали многие подростковые советские фильмы: «Тимур и его команда», «Кортик», да тот же «Буратино», в конце концов. Но сегодняшнее время требует новых героев. Где их взять? — То есть на какой грядке искать тех, кому наши дети бы подражали? Мы знаем, кому они сегодня хотят подражать, и нас это не очень устраивает. Но нам нужно находить. Потому что «насаждать», как это было раньше, с нынешними подростками не получается. С ними надо работать мягче, надо переговариваться, но при этом действовать методичнее и последовательнее, чем в советское время. А просто показать им пример — так теперь не выходит. Потому что у каждого сейчас свои авторитеты, свои мечты, и найти универсальный пример трудно. — Вы — креативный продюсер компании Disney в России. А значит, в ваши обязанности входит руководство творческим процессом по отбору производящегося контента компании. Где вы сами ищите героев? — Ну, вот мы сделали перекрывшую все рекорды популярности сказку «Последний богатырь». И поскольку она оказалась столь востребованной, мы, конечно, делаем продолжение. Но чтобы наша сказка стала таковой, мы досконально изучили вопрос. Смотрели, что такое сегодня семейное кино в России. Думали, как русскую сказку можно интерпретировать. Потому что, отсмотрев фильмы, в которых русскую сказку осовременивали, а Кощея Бессмертного делали милиционером или банкиром, убедились, что все очарование из нее уходит. Наша народная сказка — изначально повествовательна: русская бабушка при лучине рассказывает ее внукам в избе. А когда ее прессуют, она теряет свое обаяние. И поэтому встал вопрос: что делать? И мы нашли очень точный ход: нужно взять известных персонажей и рассказать неизвестные факты их биографии. Вот Бабе-яге же когда-то было 18 лет? А значит, можно рассказать ее историю любви к Лешему, как он ей избушку подарил. И рассказать историю Кощея Бессмертного, который не просто смерть заложил в яйцо, но и отдал, дурачина, все свои эмоции и чувства взамен бессмертия! Он-то думал, что бессмертие — большой подарок! Вот таким путем мы пошли. И выяснилось, что это принимается, что именно это людям и интересно. — А не пытаются ли американцы (все-таки Disney корнями уходит за океан) вмешиваться в ваш творческий процесс и использовать вас как инструмент в насаждении своей идеологии? — Инструментом мы для них являемся только в плане зарабатывания денет. Но поскольку мы зарабатываем для себя, то тут особо и не сопротивляемся. Мы — Disney российский, поскольку десять лет Disney имеет представительство в России. Наш российский «Дисней» сам решает, какие фильмы в прокат выпускать, какие товары народного потребления производить. Мы сами зарабатываем, в том числе и на производство кино. Конечно, нам было бы глупо не использовать их опыт, возможности проверить с их помощью что-то, поскольку они компания мощнейшая, и опыт там фантастический. Но придумываем и решаем все сами. Согласитесь, что они вряд ли бы могли нам подсказать, как быть с нашей русской сказкой. — Год Собаки на излете, самое время подводить итоги. Чем вы можете похвастаться? — Заканчиваем съемки альманаха «Счастье — это». Три года назад сделали проект в поддержку молодых кинематографистов России, собрали деньги на производство и отдали их молодым драматургам и режиссерам. Сняли семь новелл на тему, что такое счастье в их представлении. — А что для вас самого счастье? — Для меня — это удовлетворенное самолюбие (смеется). Но тут, как в поговорке: «На вкус и на цвет — товарищей нет» Так вот, в этом году, спустя три года, мы на тему счастья провели уже общероссийский конкурс. Прислали нам около двух тысяч заявок — коротких историй о счастье. Жюри, очень достойные имена — режиссеры Володя Хотиненко и Павел Лунгин, актриса Анна Михалкова, писатель Сергей Лукьяненко и другие, — их рассматривали. Потом был конкурс режиссеров. Из 230 экспликаций жюри выбрало семь. Вот эта великолепная семерка и снимает альманах. Причем обратите внимание: из них шесть — девушки, и только один — молодой человек! — Да что вы! Кино становится женским? Это тенденция? И как ваши девушки видят счастье? — По-разному. Для них это — и любовь, и эмоции, и дети… Приходите, 19 марта в кинотеатре «Октябрь» состоится премьера. Кстати, то, что в кино все больше приходит женщин, — неслучайно. Женщины в наше непростое время более внятные, более стоящие на ногах. Мужичок российский дрогнул начиная с двухтысячных годов. — И это мне говорит креативный продюсер крупнейшей корпорации?! — А у нас, кстати, генеральный-то — тоже женщина! И то, как она держит все это в голове, всю эту махину, — просто удивительно. А что касается анимационных проектов, то мы начали делать сериал для телеканала, но он идет непросто. Тут я пока ничего не могу говорить, это — информация закрытая. — А на какой стадии находится ваш автобиографичный фильм, ваш «Амаркорд»? — В Минкульте мне выделили деньги, но сильно срезали бюджет. То, что оставили, мне на съемки не хватит, а плохо делать не хочу. Вот и ищу пока источники финансирования. В основе сценария — воспоминания о собственном детстве. Большую часть жизни я прожил на улице Воровского, наш дом стоит напротив высотки, расположенной на бывшей площади Восстания. Хотя родился на Урале. В 1947 году мама совершила грандиозный поступок с целью сохранения семьи — двухнедельный переезд с нами, четырьмя детьми, в товарном вагоне из Свердловска в Москву, где работал отец. Мы ехали и на каждой остановке спрашивали: «Это уже Москва?» В конце второй недели мама наконец сказала: «Приехали». Это была станция-сортировочная — поезда, грязь, сажа, засаленное междупутье. Москва была в тридцати километрах, с ее Кремлем и Красной площадью. Мы же отправились не на улицу Воровского, поскольку дом еще не был достроен, а на Клязьму. Причем с нами в товарнике приехали корова и собака Лайка. Все эти события легли в основу сценария. Этот фильм — гимн матери, гимн женщине. В России есть периоды, когда именно женщина должна стоять во главе управления не только семьей, но, возможно, и государ- ством, чтобы навести порядок в доме — приласкать, приголубить, успокоить, обиходить все вокруг, никого не пугая и не стращая. — Наверное, именно с мамой у вас более всего связываются воспоминания о счастливом новогоднем празднике? — Несомненно. Самым сладким было пробуждение 1 января: часть вкусностей — в холодильнике, часть — между рамами окна, где лежали домашний холодец и какая-нибудь рыбица. Родители, конечно, гуляли до утра. И вот 1 января раненько проснуться и съесть холодца, тут же ухватить сладкий пирожок: мама делала изумительные слоеные пирожки с грецкими орехами, курагой и изюмом размером с мизинец. Схватить — и этого, и этого, и того — и шасть назад, в кровать. А потом, когда родители уже просыпались, начинался домашний завтрак — и это снова было счастье, праздник продолжался. — Ходят слухи, что вы сейчас во ВГИКе разрабатываете какую-то новую систему кинообразования? На чем она основана? — Начиная с первого же курса, мы снимаем ребят в маленьких отрывках. Это новая методика. Я только что показывал на мастер-классе в Минске работу дипломников, их фильм «Грани любви». Это 11 отрывков из русской классики — Куприн, Бунин, Чехов, Достоевский, Толстой. Одиннадцать объяснений в любви, сделанных молодыми людьми. И сейчас у меня — новый набор, новый курс. Они уже на первом курсе на крупном плане читают «Письма незнакомки» Бунина. Мальчики-первокурсники читают любовные письма знаменитых людей. — А между тем кое-кто продолжает считать, что у наших молодых кинематографистов образование слабое? — Это неправда. Но если говорить про проблему в отрасли, то она есть. И это — проблема кинодраматургов. Не спрашивайте почему. Я не знаю. И дело тут не в том, что их плохо готовит кафедра — там работают потрясающие мастера. Это какое-то состояние в обществе. Молодые ребята не хотят заниматься чувствами, эмоциями. Они живут в нереальной жизни, в каком-то выдуманном астрале, в путаных форматах. Или вдруг у них стала популярна философия, аболютно не имеющая никакой связи с нашим днем. Вот я им, например, говорю: «Любовь!» — а они мне отвечают «Отстой!» Это так странно… — С каким настроением встречаете Новый год? — Я мечтаю поскорей отдохнуть. У меня к концу года накапливается большая усталость. Хочу вырваться на 12 дней — подальше от шумного города, к снегу, к елкам. Я в свое время объехал весь север Финляндии. Очень его люблю. Из зимних видов спорта люблю горные лыжи. Катаюсь на них с семидесятых годов. Начинал еще на деревянных львовских. — А какое коронное блюдо будет на вашем новогоднем столе? — Что-нибудь легкое. Мы с женой любим рыбку, например. Ну и бокал шампанского обязательно! СПРАВКА Владимир Грамматиков родился 1 июня 1942 года в Свердловске. Окончил радиоаппаратуро-строительный факультет Бауманского училища, затем в 1976 году окончил режиссерский факультет ВГИКа (мастерскую Е. Дзигана). Работал режиссером Киностудии имени Горького. Впоследствии возглавил эту киностудию. На ней он снял практически все свои фильмы: «Усатый нянь» (1977), «Шла собака по роялю» (1978), «Все наоборот» (1981), «Руки вверх!» (1981), «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» (1982), «Вера. Надежда. Любовь» (1984), «Мио, мой Мио» (1987), «Сестрички Либерти» (1990), «Сказка о купеческой дочери и таинственном цветке» (1991), «Осенние соблазны» (1993), «Маленькая принцесса» (1997), «Привет от Чарли-трубача» (1998). Участвовал в ряде телепроектов, в том числе в качестве ведущего. В марте 2010 года Владимир Грамматиков назначен на должность креативного продюсера компании Disney в России. КСТАТИ Сегодня вечером российские и берлинские подростки представят в Москве совместный анимационный мультфильм «Наш общий мир» о будущем на Земле. В течение полугода десять подростков из России и Германии работали над его производством при поддержке немецких и российских педагогов и мультипликаторов. «Сегодняшние подростки — это те самые будущие взрослые, которые уже через десять лет начнут менять наш мир, и мы надеемся, что именно к лучшему, — считает руководитель проекта Анна Леоненко. — Пока они открыты всему новому и только начинают выстраивать свои отношения с внешним миром, самое время позаботиться о сближении культур и разрушении стереотипов друг о друге с помощью совместного творчества».

Владимир Грамматиков: Борьба с Россией — это диагноз
© Вечерняя Москва