Дмитрий Лысенков: «С моим лицом я подхожу для любых исторических эпох, но в современности мне нет места»

Самый харизматичный актер города Дмитрий Лысенков успевает все: сниматься у Буслова и Хлебникова и играть в хитовом спектакле «Человек из Подольска». Вас называют «главным бесом» петербургских театральных подмостков. В кино это амплуа сохраняется? Наверное. Ведь удобнее применять краски, которыми актер уже владеет, а точнее то, что кастинг-директоры увидели в театре или другом кино. Поэтому мне и предлагают определенные роли. В самом начале кинокарьеры это были плакательные и неврастеничные персонажи — «Я ехала домой», «Неслучайная встреча», «Белая гвардия». Потом характер ролей изменился — это стали подлецы и нахалы. Помимо этого меня часто зовут на роли, где много специализированного текста: научного, бухгалтерского, юридического, медицинского. Используют как артиста, способного в кадре быстро и обыденно произносить сложносочиненные реплики и быть при этом убедительным, как будто каждый день сыплешь терминами. А сейчас в киносериале «Шторм» Бориса Хлебникова я возвращаюсь к образу слабого человека, оказавшегося в экстремальных обстоятельствах. В этом смысле есть возврат к тому, что я играл в «Убойной силе» у Снежкина и «Принцессе и нищем» у Месхиева. Вы впервые работаете с Хлебниковым? Да, хотя у меня не очень большая роль. Сюжет пока озвучивать не могу, но это, скорее, про коррупцию. Похоже, фильмы про коррупцию — это тенденция. Только что громко прошел сериал «Домашний арест» о мэре, которому из-за взятки приходится вернуться в коммуналку, где он жил в юности. Тема коррупций схожа, но там был уклон в сатиру, а «Шторм» — это все же драма. Вы в «Домашнем аресте» сыграли капитана ФСБ. Сначала он предстает как функция, но в процессе в нем проявляются человеческие качества. На кого вы ориентировались, работая над ролью? Лично у меня таких знакомых нет. Разве что одноклассник окончил школу милиции и работал в миграционной службе — он уже давно подполковник. А вот у режиссера Петра Буслова в этой среде много приятелей: он с ними консультировался. Вообще, в сценарии сначала были немного другие персонажи. Меня не с первой попытки утвердили, потому что представляли себе героя немного иначе. У сценариста и продюсера сериала Семена Слепакова были придуманы упитанные, серьезные люди — типичные силовики, и мой капитан был прописан довольно простоватым. Но то ли не нашли подходящего актера, то ли Буслов убедил, что у героя не две извилины и он сложнее, но роль предложили мне — человеку совсем другого типажа. В итоге «бес петербургских подмостков» очень пригодился. Вместе с такими элементами, как «линчевский» карлик, который появляется в сериале, это придало «Домашнему аресту» абсурдности и гоголевской фантасмагории. Буслов видел вас в театре или каком-то фильме? Только в картине «Сталинград» Федора Бондарчука, а Семен Слепаков — в сериале «Бедные люди». На банкете после окончания съемок Петр Викторович мне сказал: «Где же ты пропадал все это время? Я тебя тогда еще заприметил!» Вообще, про типажность — с моим лицом я подхожу почти для любых исторических эпох. А вот как раз в современности мне, видимо, нет места. Писатель Веня в «Бедных людях» живет в XXI веке, но, скорее, антигерой нашего времени. Если говорить о том, какие люди, по мнению продюсеров, представляют поколение, то выглядят они немного иначе, нежели я. Совсем недавно в театре «Приют комедианта» у вас вышла премьера как раз про современность — спектакль «Человек из Подольска» по пьесе Дмитрия Данилова, получившего за нее «Золотую маску». Да, и хотя у меня уже был опыт работы с современными драматургами («Снегири» Нины Садур и «Ксения Петербургская» Вадима Леванова), пожалуй, «Человек» — это действительно первая пьеса, которая написана недавно и про наше же время. С режиссером Михаилом Бычковым, который поставил ее в «Приюте», мы сначала обсуждали другой материал — русскую классику начала XX века. Потом он прислал мне текст Данилова, опубликованный в «Новом мире», и спросил, что я думаю. Я прочел и понял, что готов сыграть в этой пьесе почти любую роль. Даже полицейского? (Пьеса Данилова о допросе в обычном отделении, который превращается в экзистенциальный спор и сеанс психотерапии. — Прим. ред.) Первого полицейского тоже, да. Человек из Подольска — слабый, безвольный и инертный, но неоднозначный. Он ничтожество, но нельзя забывать, что это прежде всего человек. Нельзя так поступать с ним, даже если он жалок и незначителен. Михаилу Владимировичу при работе над пьесой удалось выйти за рамки только социальной сатиры и вскрыть другие пласты. К нашему общему сожалению, не случились некоторые запланированные вещи, по не зависящим от нас причинам. Предполагался опять же «линчевский» мотив: в момент, когда изменяется сознание и преломляется реальность, должна была возникнуть красная комната с черно-белым полом. Но удалось главное — выход в абсурд, ведь пьеса Данилова о причудливых формах, бредовых несуразностях нашей жизни, нелепости и том, что творится в головах у людей. Причем не только у наших, а вообще — в мире. Текст: Наталия Эфендиева Фото: архивы пресс-служб