Оперетта "Летучая мышь" в Новосибирске
Премьера прошла на маленькой сцене камерного зала. Из декораций — лишь диван со столиком, на котором умещается бутылка шампанского да несколько бокалов. Шампанское в этом спектакле — и декорация, и мотив, ибо по замыслу режиссера-постановщика, все происходящее на сцене — лишь розыгрыш, карнавал, повод выпить шампанского и порадоваться жизни. — Я хочу напомнить, что действие этой оперетты происходит не в Вене, как многие думают, а в Баден-Бадене на водах — рассказал Вячеслав Стародубцев , – и если взять историческую справку, то это был такой курорт, официальный дом свиданий, где в тюрьму можно зайти на вечер, где все приезжали с любовниками. Это же такая юмореска на тему, что каковы бы ни были приключения, все всё равно возвращаются к семье, к любви, к традиционным ценностям. Мне кажется, здесь важна атмосфера карнавала и развязка истории происходит, когда все говорят – мы играли эту игру для вас, зрители, и ради того, чтобы выпить шампанского. Режиссёр Вячеслав Стародубцев. Фото: Виктор Дмитриев В истории, рассказанной на сцене оперного театра, нет драматизма, мучительной ревности и страданий любящей женщины. И для Габриэля фон Айзенштайна в исполнении Михаила Агафонова, и для его жены Розалинды, которую поет Ольга Колобова, жизнь – это непрестанный праздник. Игра, в которую играют вдвоем, и еще привлекают друзей и знакомых. Красавца Альфреда (Владимир Кучин), учителя пения, который легко напевает мотивы из "Риголетто", очаровательно ухаживает за Розалиндой, веселится в тюрьме и называет "своим" князя Орловского. Дебютантка – Полина Лелюх в роли горничной Адели – распивает шампанское вместе с хозяином, а на балу блистает оперной дивой, потрясая и участников карнавала и зрителей... Доктор Фальк Алексея Зеленкова, придумав хитрую интригу, чтобы отомстить другу, устраивает с ним танцы на авансцене. А директор тюрьмы водит за собой на арест потешный полк охранников в полосатых купальных костюмах. А князь Орловский – и вовсе женщина. Ведь на сцене — карнавал, и Светлана Токарева в стильном костюме под боярскую старину – одна из его участниц. Фото: Виктор Дмитриев — Я сделал свою сценическую версию именно для наших артистов, для этого зала, для этой музыкальной редакции. Мне захотелось поместить историю именно в эту эстетику ар-деко, модерн, — объясняет Вячеслав Стародубцев. – В оперетте все должно быть стильно. И мне, кажется, именно то, что прекрасный художник Вячеслав Окунев великолепно обыграл вот этот стиль Великого Гэтсби, и это помогло нам сохранить изысканный вкус оперетты, избежать пошлости. Ведь обычно, когда в театре оперетты ставится "Летучая мышь", артисты хорошо играют диалоги, но плохо поют. Музыка Штрауса — грандиозная, это очень сложный, большой объёмный музыкальный материал. Его хорошо поют в опере. Но оперные артисты редко умеют отыгрывать диалоги, драматургическую составляющую. И, задумав эту постановку, мы к ней шли достаточно долго. Но благодаря тому, что у нас появился этот зал, тому камерному репертуару, который мы целый год здесь представляли, у нас получилось воспитать артистов, которые могут освоить и этот сложный драматургический материал. В камерном зале нет места для привычных декораций, и студии Вадима Дуленко пришлось придумывать световые видео-декорации, которые украсили зал, помогли расширить его, и, перенесенные на большую сцену, не потерялись. Спектакль уникален тем, что играть его собираются на два зала — и в камерном, и на большой сцене. В зале имени Исидора Зака пространство ограничено, и оркестр всегда на виду. Музыканты сидят чуть позади артистов, а дирижёр в белом фраке выходит на сцену с бокалом шампанского, предлагая зрителям новый формат общения. При переносе на большую сцену эту интимную камерность полностью сохранить не удалось, но первый показ на традиционной сцене оперного театра уже успешно прошел, и зрителей не удивило ни отсутствие танцевальной массовки, ни то, что оркестр был поднят из ямы и сидел на сцене. Дирижёр Евгений Волынский. Фото: Виктор Дмитриев — Мы сейчас активно осваиваем новый зал и пробуем переносы на большую сцену, – говорит дирижёр-постановщик Евгений Волынский. — Это творческий эксперимент, направленный на расширение наших возможностей. И мне, кажется, эксперимент успешный. Безусловно, опера и оперетта – это разные жанры, требующие разного подхода. Жанр оперы налагает на артиста определённые обязательства — импозантный голос, наполненность дыхания, артисты хотя показать свои вокальные дарования, а в оперетте больше внимания уделяется игре, движению. Но если говорить о Штраусе — очень талантливый, гениальный композитор, очень сложный и по фактуре, и по насыщенности, и нашел свой жанр – в какой-то мере пограничный, развернутый финал, большая увертюра, сложные вокальные характеристики героев. И мы отталкиваемся от музыки, от вокальных возможностей артистов. Полина Лелюх. (Адель). Фото: Виктор Дмитриев Спектакль получился очень музыкальным, ярким и красивым. И после просмотра остаётся послевкусие – словно пригубил шампанского, вино уже закончилось, а пузырьки еще щекочут язык, оставляя ощущение праздника.
