Андрей Золотухин и Андрей Севрюков: «Мы позволяем себе удовольствие заниматься любимым делом»

Выпускник Театрального института имени Бориса Щукина в Москве, режиссер театра «Два-три» и актер театра возродили его спустя пятнадцать лет и сейчас работают над спектаклем «Шаток», который уже в марте расскажет об остросоциальных проблемах в жизни человека. Вы называете свой театр другим. В чем вы видите принципиальное отличие от прочих театров города? Андрей Золотухин: Театр «Два-три» уже существовал до момента, пока мне не пришлось уехать в Москву. Потом я вернулся, мы повзрослели, прошло пятнадцать лет, и теперь с позиции прожитого времени и нашего возраста мы имеем право называть себя другим театром. То есть мы другие в сравнении с нами же прошлыми, а не с прочими театрами. Мы считаем, что любое искусство имеет право на существование. Главное – чтобы оно не было скучным. Мы принципиально не затрагиваем тему политики в своих спектаклях, поскольку убеждены, что в жизни есть множество других важных моментов, которые нужно раскрывать посредством театра. Мы говорим о ненависти, предательстве, любви и человечности. Мы, как и театр, – про здесь и сейчас. Название «Два-три» появилось не случайно. Есть такой режиссер Питер Брук, который однажды сказал: «Если два актера собрались на улице и просто разговаривают, это уже театр». А там, где два и три, получается замечательная троица. «Два-три» существует уже девятнадцать лет. Сложно ли было начинать и расти? Андрей Золотухин: Несмотря на перерыв в пятнадцать лет, пауза эта была лишь со сценой, но не с театром и творчеством. Мы встречались, обсуждали какие-то идеи и понимали, что рано или поздно все равно будет новый этап в жизни «Два-три». Моя работа и учеба в Москве пошли нам на пользу, ведь именно там я защитил диплом, получил первые работы в кино как художник и невероятный опыт, который непременно должен был найти новую форму и вернуться «домой». Андрей Севрюков: Во время перерыва нам удалось вместе поработать на съемках фильма «Лысая певица», где мы ясно почувствовали, что не потеряли друг друга как режиссер и актер. Расстояние показало нам, что мы не просто труппа театра, а уже настоящая семья, а это, в свою очередь, дает нам больше доверия и понимания, так необходимых в работе. Наша премьера спектакля «Модуляции» в новом формате «Два-три», состоявшаяся 25 ноября 2018 года, показала, что время пришло, мы готовы жить в новых ролях, а зритель готов сопереживать и думать. Да что и говорить, все билеты были проданы за два дня – мне кажется, нас действительно ждали. Я будто вернулся назад, но с большим осознанием. А главной похвалой после спектакля всегда будут слова Андрея: «Сегодня вы плыли сами. Ему важно, чтобы не было «постановки», понимаете? Андрей Золотухин: Да, действительно, для меня важно, чтобы моей режиссерской руки не было заметно. У зрителя должно сложиться впечатление, что все сделали актеры. Когда эмоции со сцены органичны, ими живет весь зал, сопереживает и по-настоящему чувствует. «Мы позволяем себе удовольствие заниматься любимым делом» Это работа целой команды? Что за ней стоит? Андрей Золотухин: К сожалению, пока нет. Сейчас нас трое: я, Андрей и Жанна Цибина. Три человека, которые собрались в саду, под большой яблоней, и решили продолжить свое существование в творчестве, радости жизни. Говорят, заниматься любимым делом – дорогое удовольствие, но мы себе позволяем это. Мы планируем набрать студию в сентябре и будем обучать студентов четыре года по «щукинской» системе – ровно так, как меня учили педагоги. Если мы сможем смотреть в одну сторону с этими людьми, то они обязательно станут частью нашей команды. Каждый год мы планируем делать отчетный спектакль, чтобы ребята, да и мы сами, видели результат обучения. Любой спектакль – это история, пропущенная через режиссера и актера. В вашем случае это так? Андрей Золотухин: Безусловно, а иначе никак. Драматург Александр Вампилов говорил: «Писать надо о том, от чего не спится по ночам». Это относится и к спектаклям. Когда у меня спрашивают, какой из них у меня любимый, я не могу ответить однозначно. Разве, если у вас есть пять детей, вы скажете, какой из них любимый? Все мои спектакли об одном – о жизни, но ведь в ней столько граней. «Лысая певица» – особенная для вашего театра постановка, ставшая его визитной карточкой. Планируете ли вы нечто подобное либо принципиально другое? Андрей Золотухин: Нет, мы сняли по ней кино в жанре абсурда и возвращаться к этой теме не планируем. Сейчас мне интересно делать более психологические истории, в которых есть драма, трагедия, чтобы было наполнение. Я хочу показывать, что настоящее – рядом и оно простое, потому что все гениальное просто. В данный момент мы работаем над пьесой «Шаток», которую мне подарил мой однокурсник. В ней будет задействовано четыре артиста. С кем из знаменитостей вам хотелось бы поработать? Андрей Золотухин: С Николаем Дроздовым. Наверное, потому что степень моего доверия к нему велика – я знаю его с детства и честнее человека на телевидении не видел. Я наблюдал за ним в «Последнем герое» и получал истинное удовольствие. Он как настоящий актер остался ребенком и сохранил живые реакции на все происходящее. Андрей Севрюков: Зачем Андрею кто-то, когда у него есть я? (Смеется.) Если бы по каким-то причинам «Два-три» прекратил бы свое существование, чем бы вы занимались? Андрей Золотухин: Красил бы заборы. Андрей Севрюков: Мне сложно ответить на этот вопрос. Наверное, чем-то смежным. А еще важно знать, что Андрей Золотухин в десять лет впервые попал в театр и уже в четырнадцать почувствовал себя звездой. По первому образованию он художник и работал в театре по этой специальности, а в двадцать шесть лет начал ставить спектакли. Он никогда не рисовал для себя картин, потому что считает это неприличным. Мечтает объездить весь мир, любит принимать гостей, не приемлет интернет и пользуется кнопочным телефоном. Андрей Севрюков готовит отменный торт «Наполеон» и счастлив быть дедом трехлетней Станиславы. Текст: Юлия Граблюк Фото: Тигран Лалаян