«A Stalin was born»: что не так со спектаклем «Рождение Сталина» – объясняет историк Борис Кипнис

В Александринском театре показали новую постановку его художественного руководителя Валерия Фокина «Рождение Сталина». «Собака.ru» посмотрела премьерный спектакль о юных годах Иосифа Джугашвили вместе с историком Борисом Кипнисом. Чего точно не было Иосиф Джугашвили не был в юности столь значительной фигурой, как это показано в спектакле, он не являлся лидером закавказских большевиков. Просто один из сотни таких же молодых и энергичных людей, которые не хотели по разным причинам делать карьеру в системе – выламывались из нее, прокладывая собственный путь . Правдоподобно в «Рождении Сталина» — то, что Иосиф перестал верить в Бога, но он вряд ли ввязывался в состязание с ним, как утверждается в спектакле (в постановке есть аллюзии на библейский сюжет о жертвоприношении Авраамом своего сына Исаака – Прим. ред.). Вызывают большие сомнения и такие детали, как овладение его соратницей Ольгой прямо на могиле ее отца, к гибели которого тот причастен. Режиссер-постановщик, видимо, состязается с Шекспиром и его трагедией «Ричард III», но английский драматург мог так вольно так трактовать поведение герцога Глостера, будущего короля Великобритании. Он писал для невзыскательной публики последней четверти 16 века – ей подобные драматические эффекты были нужны. А нам преподносят спектакль в начале 21 века, еще и построенный на биографическом, чуть ли не документальном материале. Я не поклонник товарища Сталина, но зачем так делать? Это нечестно во всех смыслах. Это скатывание до мелкого психологизма начала прошлого века – проблем пола, но революционно притворенных. Драматургия Как историк, я привык иметь дело с документами. Но в «Рождении Сталина» предлагают залезть в голову и сердце персонажа. Иногда это выходит. Например, у Бернарда Шоу есть удивительно сильные исторические пьесы – «Цезарь и Клеопатра», «Избранник судьбы» о Наполеоне и его кампании в Италии. В них захватывает не столько следование документу, сколько гигантский характер, развивающийся в борении страстей. Здесь я этого не заметил. Все как-то мелко и буднично. Может быть, это и было задачей — показать мелкость Сталина. Меня удивило, что тот же режиссер Валерий Фокин поставил так понравившийся мне спектакль «Швейк. Возвращение». Как будто это были совершенно разные по степени таланта люди. Если бы это был действительно драматический материал, пусть автор и ошибся бы 33 раза подряд, но он увлек бы актеров и режиссера. А история повела бы и зрителя, была бы победа добра над злом (даже когда последнее торжествует, так как это происходит уже с мертвыми руками и ногами). Зачем спектакль о Сталине в 2019-м Во-первых, в этом году юбилей со дня рождения Сталина. Дата не круглая-круглая, но на ноль кончающаяся (по официальной версии, Иосиф Джугашвили родился 9 (21) декабря 1979 года). Во-вторых, попытка рассматривать любую крупную историческую личность полезна. Если мы не можем делать это спокойно и отстраненно, значит ситуация в обществе и стране накалена. Такая жизнь. Неудачная. Но в данном случае у меня скорее возникает ощущение, что я имею дело с неудачной постановкой. Воскрешение Сталина В финальной сцене Сталин воскресает в морге на том свете и беседует с собой же – 26-летним Иосифом Джугашвили, которого избили на допросе. Это укрепление его духа в инфернальной сфере вызвал у меня печальные ощущения. Здесь я, пожалуй, посмеялся, но не вместе с публикой, а над таким очень упрощенным ходом. Вообще, театр такое опасное место, как и кино, где неудача сразу видна – как будто голый на Невском проспекте в июльский полдень. Здесь все действующие персонажи – слабые мелкие поверхностные люди. И бунт Сталина — это бунт обычного человека. Потому что он в этой попытке вырваться из обыденности ведет себя как непорядочный человек. Если нас опять-таки хотят убедить, что Сталин был таким, стоило ли ради этого тезиса огород городить? Не работает ни прием, когда он встает на фоне обмытых после расстрела тел товарищей его молодости, ни когда опускается железный занавес. Подобные темы плохо раскрывать нельзя. Лучше не браться. «Смерть Сталина» С художественной точки зрения фильм «Смерть Сталина» был значительно лучше. Исторические ошибки, которые там присутствовали, были простительны, потому что это были американцы и англичане, которые русскую историю знать в подробностях не обязаны. Там и другая задача — сатира и гротеск. Если говорить о художественном подходе, они с ним справились, кроме того, в картине есть хорошие актерские работы. То, что персонажи не похоже на реальных вождей Советского союза – это сто процентов. Но «Рождение Сталина» ставится в России, русским режиссером и с русскими актерами. И это спектакль, а не кино – у него тысячекратно больше ответственности. Потому что каждый вечер разыгрывается удивительное чудо, когда живые люди в зрительном зале и живые люди, не отделенные экраном и километрами отснятой пленки, где уже ничего не изменить. Между ними никакой преграды – только объединяющая их воздушная среда, перетекающая из зала на сцену и со сцены в зал. С самого начала и до конца, если спектакль удался, возникает единое культурное и эмоциональное пространство. Здесь невозможно сидеть, есть попкорн, потягивать пепси, обнимать особу противоположного пола и ставить на паузу, чтобы выйти в туалет. Что получилось в «Рождении Сталина» Все объединяла великолепная работа художников — сценография отличная. Может, она не вполне самостоятельная, потому что несколько вещей в виде интерьера города напоминали чем-то другие постановки. Также чувствуется влияние советского кинематографа – конспиративная квартира, полуподвал, забегаловка – это что-то из «Выборгской стороны», «Юности Максима», «Возвращение Максима». Это рассчитано на зрителя невысокой художественной культуры, у которого не насмотрены виды. Я не увидел ничего нового, и меня это расстроило. Для кого спектакль Наверное, только у современного зрителя от 25 до 35 лет, который плохо знает отечественную драматургическую культуру, мало видел фильмов и спектаклей, спектакль может вызвать положительную реакцию. Мне показалось, что публика аплодирует не из соображений художественных, а из политических. Кто-то хлопал тому, что Сталина показывают плохим, другие – дурачился над тем, что Сталин показан. И не было ощущения, что они сопереживали эти два часа.