«Гражданская война висит над нами». Почему в Ростове популярен «Бумбараш»?

В День защитника Отечества в ростовском молодёжном театре прошёл показ легендарной постановки «Бумбараш». Премьера спектакля состоялась два года назад, в год 100-летия русских революций, но как считает главный режиссёр театра Михаил Заец, сюжет гражданской войны, в которой брат идёт на брата, необязательно привязывать к какой-то дате, он и так висит дамокловым мечом над нашим общест­вом. «АиФ на Дону» встретились с режиссёром накануне спектакля и поговорили о том, почему история ничему не учит людей и причём здесь лицедейство. Притча про войну Юлия Панфиловская, «АиФ на Дону». Михаил Васильевич, вы взялись за такой непростой спектакль. Всё-таки «Бумбараш» - один из самых популярных советских фильмов, он стал визитной карточкой актёра Валерия Золотухина, а песни Юлия Кима, написанные специально для картины, растащили на цитаты. Не было опасения, что публика на него не пойдёт, потому что и так знает сюжет? Михаил Заец. Да, существует такой стереотип, что «Бумбараш» - это такая известная всем история, но я специально не пересматривал киноленту, не обращался к ней, чтобы спектакль не был копией фильма на сцене. Для основы постановки взял произведение Юлия Кима «Песни о Бумбараше», оно прекрасно легло на музыку Владимира Дашкевича. Но дело даже не в этом. Говорят, что актёр - это ходячее кладбище несыгранных ролей. Вот тоже самое можно сказать и про каждого режиссёра. Есть ряд пьес, любимых, вдохновляющих, которые так и не будут поставлены. То момент упущен, то повестка дня изменилась, то ещё что-то. «Бумбараш» всегда был в этом плане моей мечтой, в мыслях я то и дело к нему возвращался, и «хоронить» его мне очень не хотелось. Поэтому, когда встал вопрос о главной премьере 2017 года, юбилейного года революций, спектакль уже был готов у меня внутри, совершенно не утративший актуальности. По сюжету это притча о незадачливом крестьянине, который по стечению обстоятельств пошёл на службу, но скучает по дому. А дома война... Причём, гражданская, где человек человеку и брат, и волк. И эта беспощадная мясорубка не просто может повториться, она уже разыгрывается у нас под боком. Особенно хорошо это чувствуется здесь, на Дону, где граница с Украиной похожа на линию фронта. Удивительно, что история нас совершенно ничему не учит. Ведь помимо всем известной Гражданской войны то и дело случались многочисленные княжеские междоусобицы, бунты, знаменитые крестьянские восстания под руководством Ивана Болотникова, Степана Разина, Емельяна Пугачёва. Этот спектакль идёт уже третий сезон. И каждый раз зрители признаются, что он выстреливает совсем иначе, цепляет с другой стороны, нежели фильм. Всё-таки, кино снято с элементами комедии, к тому же там присутствует советская пропаганда. У нас это драма, отсутствует идеологическая линия. - Интересно и оформление, которое тоже играет в спектакле свою роль. На заднем плане в качестве декораций много белых солдатских рубах. Своеобразное «чеховское ружьё»? - Именно так! Декорации, костюмы для «Бумбараша» создал известный питерский художник Николай Слободяник, который сотрудничает с самыми крупными театрами страны и зарубежья, включая Большой драмтеатр Товстоногова, Молодёжный театр на Фонтанке, Театр Вахтангова и МХАТ. Это была очень масштабная работа. Например, те же белые бязевые рубахи, которые в определённый момент приходят в движение, символизируют и облака на небе, и волнение эпохи, и души солдат, погибших в граждан­ской войне. Игры, в которые играют люди - Вообще, ростовчане во многом любят Молодёжный театр именно за эту атмосферу игры, которую создают не только актёры, но и многое другое. Например, часто ваши спектакли начинаются уже в фойе, стоит зрителю только переступить порог. Он только идёт к гардеробной, а вокруг уже какой-то антураж, разыгрывается какое-то действие. Это такое специальное заигрывание с публикой? - Это не заигрывание, а вовлечение, создание специальной атмосферы. Я вообще заметил, что южная публика более расслаблена, её сложнее завлечь на что-то серьёзное. Может быть, поэтому многие режиссёры и избегают таких трудностей, идут по самому простому пути и штампуют комедии. Казалось бы, это самый благодарный жанр, минимум затрат, в том числе и энергетических, максимум зрительской и финансовой отдачи. Другой вопрос, что уровень театра падает, когда он делает ставку на развлечения. Есть престижная премия «Золотая Маска». Вспомните хоть один комедийный спектакль, который туда попал? Я таких не знаю. Поэтому у нас изначально была принципиально другая позиция. Мы ставим много классики, не боимся экспериментальных постановок. Безусловно, в репертуаре есть и комедии, но опять же стараемся, чтобы это было не просто ради коммерции и шоу, чтобы юмор порождал различные ассоциации в головах зрителей, смех смешивался со слезами, ирония шла рядом с гротеском, а увиденное заставляло задуматься. Это, конечно, гораздо энергозатратнее, но люди подтягиваются к этому уровню, они даже где-то тоскуют по тем временам, когда театр был храмом культуры, а актёров знали в лицо, ходили на конкретные имена. Например, когда была премьера спектакля «Путь вашей жизни», для посетителей первых показов был введён дресс-код. Так как зрительские места располагались прямо на сцене, а события разворачивались в довоенном американском баре, то люди должны были приходить в ретро-костюмах или хотя бы в шляпах, шляпках и боа. На премьерных спектаклях мы даже накрывали столы с настоящим алкоголем и закусками, но зрители настолько погружались в атмосферу, что им становилось просто не до еды. Получилось очень здорово. Один молодой человек несколько раз ходил на этот спектакль, после чего привёл на него свою невесту и в такой необычной атмосфере, при всех, сделал ей предложение. - Ну разве это не подтверждает то, что нынешний зритель всё-таки ищет в театре развлечение? - Даже если и так. Наша задача каждый раз поднимать темы, которые помогут не только развлечься, но и призадуматься. Много же вещей, обстоятельств на которые повлиять ты на никак не можешь, остаётся менять себя, менять то, что в твоих силах. У меня как у режиссёра одно оружие - это мои спектакли. Служба на сцене - И с чем собираетесь бороться в ближайшее время? - Буквально на днях состоится премьера спектакля «Налу и Полимерово море». Мы его представляем, как «Сказку о будущем, которое зависит от тебя». В прошлом году в Молодёжном театре прошла шестая экспериментальная творческая лаборатория Олега Лоевского «Немецкая драматургия на русской сцене», в ходе которой режиссёр Ханна Мюллер создала эскиз детского спектакля на тему экологии. Этот набросок мы показали приглашённым школьникам, они долго не отпускали актёров и Ханну, пробный показ вылился в настоящую дискуссию. И сами дети проголосовали за то, чтобы постановка вошла в наш репертуар. В этом году мы стали готовить премьерный выпуск уже полноценного спектакля по пьесе-антиутопии «Налу и полимер». Она о мире, в котором всё состоит из пластика, а люди живут на острове из полимера, и долго продолжаться такая жизнь не может. Во время подготовки спектакля мы обращались к зрителям с просьбой помочь нам со сбором пластикового мусора, который стал частью декораций. Так что считайте это не только нашим вопросом на злободневную «зелёную» тему, но и своеобразным ответом на неё. - И, как с «Бумбарашем», снова, получается, эксперимент... - Ну экспериментальные лаборатории - совсем другой опыт, я бы не стал сравнивать эти две абсолютно разные постановки. Вообще, мне эксперименты очень нравятся. Попробуй за три дня поставь спектакль! Конечно, это риск, который может и не сработать «на кассу», зато как следует встряхивает тебя как режиссёра, встряхивает артистов. Мне нравится фраза Бертольда Брехта о том, что актёры бывают только двух планов: либо лицедей, либо священно­служитель. Если учесть, что изначально я пришёл в театр играть, и только спустя много лет стал режиссёром, то отношусь к сцене как к святому месту, которое люблю и которому поклоняюсь.