Андрей Мовчан: «Искусство, созданное машинами, имеет сомнительную ценность»

Цифровое прочтение делового мира и его коммерческое отражение в искусстве — тема сегодня даже не просто актуальная, а раскаленная. Дело не в образах, хотя современное искусство все больше становится похожим на закодированные послания. Дело в способе оценки. Цифровой эквивалент современных арт-объектов в сочетании с технологиями диджитал-продаж создает для художников ХХI особое пространство, в котором действуют новые законы. Математические символы, коды, логические цепочки на арт-объектах символизируют цифровое прочтение нашего времени. Цифровая эпоха преобразует общество. А искусство зеркалит это преображение. Мир набирает скорость и изобретает алгоритмы, следуя за передовыми идеями. Что же до будущего — футурологи предсказывают, что картина за полмиллиона рублей может быть распродана разным людям по воображаемым кусочкам по рублю. Меня, как аналитика и стратега, интересуют взаимоотношения современных финансовых инструментов и произведений искусства. Что представляют из себя работы: полотна, под которые, как рельсы под вагон, подогнана идеология, или же картины — отражение следствие движения человечества в сторону течения времени? Знаете, какую первую ассоциацию вызывают у меня объекты современного искусства? Глядя на них, я думаю, скорее, о биткоине, как об их инвестиционном эквиваленте, о токенизации. И то, и другое – порождение рынка неограниченной эмиссии валюты. Когда денег становится много, их, согласно закону Бернулли, сходными частями направляют в разные места — в криптоактивы или в произведения искусства. Говоря об оценке произведений современного искусства, я бы отметил факт отсутствия системы — это ничем и никем не управляемая платформа. Думаю, сходство цифровой экономики и художественных произведений, созданных в XXI веке, объясняется и «народностью», доступностью того и другого. Сто лет назад инвестиции были делом избранных. Сегодня купить биткоины или картины может каждый. Не все понимают, как формируется стоимость, но умный маркетинг, подмена ценностей и стадное чувство заставляют совершать такие покупки. Так возникают новые рынки, в том числе и нерациональные, странные. Фантомы и чудовища, порожденные не сном разума, а его чрезмерным бодрствованием – digital-сферой. Современное инвестирование — это ответ индустрии на социальный запрос. Продажи, платформы, аналитика, искусствоведение — всем этим специалистам нужны средства для существования. А данный финансовый механизм сглаживает доходы в обществе растущего неравенства. Говоря об оценке произведений современного искусства, я бы отметил факт отсутствия системы — это ничем и никем не управляемая платформа. Несмотря на ориентацию художественного рынка на многозначность, поиск «нерва» и драматичные отношения художника с миром, высокая стоимость работ не видится мне логически обоснованной. Оценка крайне субъективна. Что же до будущего — футурологи предсказывают секьюритизацию искусства. Это когда картина за полмиллиона рублей может быть распродана разным людям по воображаемым кусочкам по рублю. То есть, каждый может в искусство инвестировать свой рубль. На эту тему мы как раз рассуждали на встрече «Об инвестициях будущего & Digital art of investment», в центре современного искусства «Винзавод» в галерее «Файн Арт». Моими оппонентами кроме представительницы творческо-коммерческого сектора, совладелицы галереи «Файн Арт» Ирины Филатовой­, были «коллеги по цеху» – управляющий партнёр iTech Capital Глеб Давидюк и президент Некоммерческого партнёрства развития финансового рынка РТС Роман Горюнов. И знаете, что удивительно, несмотря на очевидное разделение участников на арт и бизнес, и с той, и с другой стороны были высказаны сходные мнения. Так, Глеб Давидюк заметил, что в условиях тотального прихода цифровых технологий мы легко представляем себе, как апокалиптический искусственный интеллект уничтожает все живое. Нельзя не согласиться с тем, что искусство, созданное машинами, будет иметь сомнительную ценность — машина не должна создавать и творить. Человек по-прежнему должен оставаться выше машины. Галерея — посредник между художником и покупателем, мифологизирует и творца, и картину, оправдывая его и ее стоимость. Роман Горюнов подчеркнул, что 80% объема торгов на финансовых рынках формируется автоматизированными торговыми системами, которые вообще не представляют себе, чем они торгуют. Они торгуют набором цифр в экране. По мере цифровизации искусства подобное будет происходить и с ценообразованием в этой области – оно станет механическим. Количество часов, вложенных художником в картину, число выставок — все это превратится в математическую модель стоимости, что, нормального человека, конечно должно скорее пугать. Однако, несмотря на множество мнений, невозможно поспорить с тем, что технологии все равно будут развиваться. А мы будем наблюдать и делать выводы. У каждого произведения есть автор со своим мировоззрением и жизненным путем, и любая галерея, являясь посредником между художником и покупателем, мифологизирует и творца, и картину, оправдывая его и ее стоимость. Но галерея — тоже бизнес, который производит «цифровизацию» картины, объединяет визуальное и цифровое. Даже в цифровую эпоху, не вполне понимая истинную ценность искусства, мы продолжаем восхищаться им, вдохновляться им, ощущать его энергетику, и, разумеется, покупать его. Это самое главное!