Почему нужно смотреть сериал «Воин» по оригинальной идее Брюса Ли?

С 6 апреля на сервисе «Амедиатека» стартует сериал «Воин», основанный на идее Брюса Ли и спродюсированный его дочерью. Кинокритик Иван Пугин посмотрел остросюжетный проект, напоминающий по атмосфере «Больницу Никербокер» и «Банды Нью-Йорка», и объясняет, почему хорошо, что его реализовали только сейчас. 1878 год, Сан-Франциско. С прибывшего из Китая корабля вместе с сотнями других эмигрантов на берег сходит молодой парень по имени Ах Сум. Уже через несколько минут он оказывается втянут сначала в словесный, а затем и физический конфликт с работниками американской иммиграционной службы, из которого выходит победителем. Это не остается незамеченным – подозрительный молодой человек в хорошем костюме предлагает ему зарабатывать на навыках рукопашного боя. Из-за притока дешевой рабочей силы из Китая в городе безработица, конкурирующая ирландская диаспора этим недовольна, да еще и восточные банды-триады постоянно устраивают разборки между собой. Молодой человек со способностями к единоборствам кому-то точно пригодится – с корабля Ах Сум попадает не на бал, а в эпицентр событий, которые грозят изменить устоявшейся порядок. Похожую идею сериала еще в начале 1970-х боссам одной из американских студий предлагал актер Брюс Ли, ставший в России культовым благодаря золотой эпохе видеопрокатов. Ему тогда отказали, но синопсис запомнили – похожий сюжет использовали в сериале 1972 года «Кунг-фу». Впрочем, в нем путешествующего по Дикому Западу шаолиньского монаха играл актер европиоидной расы Дэвид Кэрредин – тогдашний Голливуд был не готов к сериалу с актером-азиатом в главной роли. Сам Брюс Ли вскоре скоропостижно скончался в возрасте 32 лет (в начале 1990-х на съемочной площадке погиб и его сын Брендон, тоже изучавший боевые искусства). Только в конце 2010-х дочери Брюса Шеннон Ли удалось воплотить идею отца в жизнь – она стала сопродюсером «Воина». Судя по всему, отложенные на почти 50 лет съемки пошли «Воину» только на пользу. Сейчас сериал, где больше половины ведущих персонажей, включая главного героя, азиатского происхождения, никого не удивит. В проекте, кстати, элегантно решена языковая проблема – в сценах, где есть только китайцы, общение между ними происходит на очень хорошем и понятном английском. Если за ними наблюдает кто-то из американцев, герои переключаются на китайский. Это интересно обыграно и визуально, так что сериал лучше смотреть в оригинале с субтитрами. Ирландцев и других европейских эмигрантов при этом понимать гораздо сложнее – мужчины того времени носили роскошные усы, которые несколько затрудняют воспроизведение звуков. Также, конечно, с начала 1970-х далеко вперед ушли и технические возможности кинопроизводства – сериал получился динамичным, хорошо поставленным и, вопреки ожиданиям, сцены драк с использованием кулаков, ножей, топоров и всего остального занимают не более 10% экранного времени. Но те, что есть, очень впечатляют – шоураннером проекта является создатель «Банши» (где рукопашных схваток тоже было немало) Джонатан Троппер. В касте сериала нет суперизвестных актеров– ставший Ах Сумом Эндрю Кодзи был на вторых ролях в «Американских богах», исполнивший харизматичного лидера ирландской диаспоры Дин Джаггер до этого засветился в «Игре престолов» в роли Маленького Джона Амбера, погибшего от рук Тормунда в Битве бастардов. Но это только плюс – часто такие ровные по составу проекты являют миру кино новых звезд. Американские критики сравнивают проект с сериалом «Больница Никербокер» Содерберга, и это довольно уместно в том отношении, что многие персонажи умеют и любят драться и почти у каждого есть какой-то скелет или как минимум тесак в шкафу. Среди других невольных референсов – «Подпольная империя» со Стивом Бушеми, где вместо алкоголя опиум и Атлантического океана – Тихий, а жестокие сцены уличных драк напоминают «Банды Нью-Йорка»Скорсезе. Кроме того, в «Воине» есть несколько любовных линий, и часть действия происходит в борделях и барах, скрупулезно воссозданных по картинкам и фотографиям того времени. И то, что лучше и точнее показать эпоху на экране удается не через 100, а почти через 150 лет – очередное подтверждение того, что кино, помимо искусства, еще и немного магия или колдовство: тут уж кому что ближе.