Правота и претензии к ближнему: "Иранская конференция" в Театре Наций

Люди очень много говорят. Люди плохо слышат друг друга. Споры не решают проблем. И все правы. И всех жаль. И все мы умрем. Об этом и о многом другом – в премьере Театра Наций «Иранская конференция». Спектакль поставил один из лучших современных режиссеров Виктор Рыжаков по пьесе Ивана Вырыпаева, который, в общем, тоже в представлениях не нуждается. Не знаю, как будет дальше, но на премьере режиссер выходил перед спектаклем и говорил зрителям о том, что они крутые и вообще молодцы – потому что нашли время и вообще захотели прийти в театр, да еще на такую постановку, которая побуждает включать мозг. Это, конечно, дает залу нужный настрой, потому как «Иранская конференция» – это два часа интереснейших монологов (в основном), вопросов, аргументов и сомнений. Персонажи собрались обсудить нарушение прав и свобод, ежедневные казни и пытки на Ближнем Востоке. На сцене – стулья, микрофон и пара экранов. На одном мы видим участников конференции, европейских интеллектуалов. На втором – очень-очень крупно любопытные глаза ведущего. Он дает каждому в свой черед слово, докладчик, выступив, усаживается на стул – к финалу все они соберутся на сцене. Все происходит в Копенгагене – казалось бы, что нам Дания, что мы Дании? Но все мы в одной лодке – режиссер тут остроумно напоминает зрителю про общего принца нашего Датского. И все же такая география задает некую отстраненность от персонажей, которым в свою очередь режиссером «разрешено» не многое – конференция все-таки, статика, говорение. Хотя отвлечься от оттенков игры и интонаций Евгения Миронова, Ксении Раппопорт, Чулпан Хаматовой, Ингеборги Дапкунайте, Верника, Гордина, Верткова, Любшина или Смехова вам, конечно, не удастся. Все эти люди – востоковед, теолог, политолог, журналист, жена премьер-министра и она же телезвезда, писатель, священник, дирижер-суперстар и иранская поэтесса-нобелиат – оказываются очень колоритными персонажами. Они все так или иначе с Ирана «сползают» (или, наоборот, восходят?) к размышлениям о том, «кто я есть», о сути человека, сути Бога и смысле жизни (и даже, Господи помилуй, к российской коррупции). За вопросом «Кто виноват в иранской проблеме?» стоят личные трагедии. Мы понимаем, что журналистку насиловали в плену, а циничный политолог не может оправиться от самоубийства сына, и у этой пары явно есть счеты друг к другу. Эпатажный телеведущий в детстве был оприходован каким-то попом – возможно, одним из участников. Жена министра завидует нищим перуанцам, жалея, что сама «не так счастлива». Иранскую поэтессу чуть не казнили, потому что ее совсем не так поняли. «Выступления» участников могут быть контрастными, могут опрокидывать друг друга с ног на голову. Но вот что важно: каждый из них по-своему прав, а за каждой правотой стоит претензия к ближнему. * * * Материал вышел в издании «Собеседник» №14-2019 под заголовком «Миронов, Хаматова и иранский вопрос».