Два по сто: Тарапуньке и Штепселю в 2019 году исполнилось бы двести лет на двоих

Тем, кому сейчас за пятьдесят, посчастливилось застать в расцвете творческой карьеры Юрия Никулина, Владимира Этуша, Иннокентия Смоктуновского и многих других солдат Великой Отечественной, шагнувших из фронтовых окопов на сцены театров и экраны кино. Однако была еще одна армия, воевавшая не оружием, а метким словом, душевной песней, задорным танцем, — это были фронтовые концертные бригады, которые поднимали боевой дух красноармейцев от Кавказа до Баренцева моря. И в составе одной из таких бригад воевали за победу — а по-другому и не скажешь — Ефим Березин и Юрий Тимошенко, в послевоенные годы ставшие известными всему Советскому Союзу под именами Тарапуньки и Штепселя. Первый получил псевдоним по названию речки в его родной Полтавской области, второй — за воплощение образа театрального электрика. Они провели вместе пятьдесят лет — завидный по любым меркам срок. В чем же секрет такого творческого долголетия в дуэте? Казалось, это о них писал поэт задолго до описываемых событий: Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой. Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны; Потом понравились; потом Съезжались каждый день верхом И скоро стали неразлучны. Вообще надо признать, что парадоксальное сочетание, в котором изначально заложен некоторый мировоззренческий конфликт, — это уже половина успеха. Вспомним Дон Кихота и Санчо Панса, Дон Жуана и Лепорелло, Кису и Осю Ильфа и Петрова, Миронову и Менакер, Ширвиндта и Державина, Карцева и Ильченко… Однако наши «дуэтянты» верхом не съезжались, да и скучны не были друг другу никогда — в этой паре прекрасно дополняли друг друга интеллигентная рассудительность одессита и народная хитреца уроженца гоголевских мест. Иногда, правда, такой микс не вписывался в официальную повестку дня — артисты не боялись даже язвить по поводу идей всесильного в одно время высшего руководителя СССР Никиты Сергеевича Хрущева. Но начинали они острить при Сталине, а закончили при Горбачеве, так что «любителя кукурузы» перенесли со всей стойкостью своего языка. Кстати, по поводу пушкинского языка надо вспомнить эпизод из жизни Юрия Тимошенко: в юности он жил на Донбассе, где в 1937 году принял участие в конкурсе, посвященном 100-летней годовщине со дня смерти Александра Сергеевича и… получил первую премию! Но понял, что его творение крайне несовершенно, поэтому забрал его и уничтожил. А было бы забавно сейчас приобщить его к делу. То есть к празднованию юбилея. Но придется пользоваться только сохранившимися первоисточниками, которые гласят следующее: начинали Фима и Юра с ролей казаков в массовке «Тараса Бульбы» в Киевском театральном институте. Уже вскоре соученики создали дуэт, который доучился до начала войны и был зачислен в концертную бригаду, обслуживающую части Юго-Западного фронта. И если во время войны уместно было выступать от имени разбитного повара походной кухни Галкина и долговязого банщика Мочалкина, то после победы потребовались другие тексты и соответствующие образы. Время было советское, для поговорки «наша милиция нас бережет» были все основания и улики (в хорошем смысле слова), так что Тарапунька сначала выступал в милицейском кителе. Примечательно, что говорил он на таком украинском языке (Штепсель был русскоязычным), который был понятен даже зрителям среднеазиатских республик. Что свидетельствует о большой и вдумчивой работе артистов над текстами, основную нагрузку по написанию которых взяли на себя профессиональные писатели Роберт Виккерс и Александр Каневский. За известного актера Леонида Каневского — брата Александра — позже вышла замуж дочь Ефима Березина, но это уже совсем другая история. А история Тарапуньки и Штепселя развивалась очень успешно: один только Виккерс написал для них сценарии к 5 кинофильмам и 6 спектаклям, не считая огромного количества интермедий. Один из фильмов назывался «От и До» (1976). А образцовыми являются такие выступления дуэта, как «Колыбельная-канительная» (1963) и «Давайте представим, что мы перенеслись в 2017 год». Артисты в 1968 году представляли себе, как они выступают на столетии советской власти. Причем с головой на полупроводниках и сердцем на транзисторах. С «водконепроницамой» печенью. Правда, кроме шуток, некоторые прогнозы осуществились — например, «а стадионы все красивые, крытые…» (в Украине после Евро-2012, в России после ЧМ-2018), «на Марс и Юпитер пассажирские ракеты ходят» (еще нет, но Илон Маск обещает), «денег в обиходе не будет» (а вот здесь то ли на электронные деньги намек, то ли на безденежье по причине безработицы — поди этих юмористов пойми). Была, правда, и обратная сторона популярности. Учитывая то, сколько людей внимали артистам в концертных залах и у голубых телевизионных экранов, их выступления должны были быть уже идеологически выверенными, то есть цензурированы официальными и неофициальными редакторами. Так, в 1980-х годах интермедии Тарапуньки и Штепселя во многом утратили былую остроту. А вскоре, 1 декабря 1986 года, в Ужгороде во время гастролей скончался Юрий Тимошенко. Его партнер по сцене прожил еще восемнадцать лет, уехав в Израиль к дочери и зятю. Место тарапунек и штепселей на всесоюзной эстраде, а потом на суверенных сценах сначала заняли кавээнщики. А потом ее заполонили мастера разговорного жанра всякого пошиба «аншлагов», так как с уходом в небытие руководящей и направляющей партии туда же ушли и худсоветы, вместе с идеологически вредным юмором отсекающие пошлятину и дурновкусие. В результате сейчас смехом правят непотребные «камеди клабы». А великие артисты калибра Тарапуньки и Штепселя остались в истории как «гений чистой красоты» — красоты литературного слова и красоты доброй шутки. В замечательной интермедии «Подарок съезду» (1961) артисты говорят такие слова: «Одни увеличивают урожаи, другие — выплавки стали, а наша задача — уменьшить количество придурков, дурней, самодуров и увеличить количество смеха на душу населения». Надо признать, что задача эта актуальна до сих пор.