Хорунжий с киноаппаратом: казак из Донбасса, создавший русское кино

Оно и вправду так, хотя и вкладываем мы сегодня в эти слова несколько иной смысл, нежели создатель СССР. «Не для меня…» Александр Ханжонков родился на хуторе своего отца, донского сотника за сорок лет до Октябрьской революции. Сегодня это поселок Нижняя Крынка, территория города Макеевка, примерно в 20 километрах восточней Донецка. Хотя тогда это была земля Области Войска Донского, будущий Донбасс уже властно предъявлял на нее свои права. И ничего удивительного не было в том, что сын казачьего сотника, выросший на этой земле, отличался повышенной предприимчивостью. С этого начинались многие донбасские карьеры. Начало жизненного пути у Ханжонкова было стандартным. Хуторянское детство, гимназия в Ростове-на-Дону, служба в престижном Донском 1-м казачьем полку, который был расквартирован в Москве. Служил Александр Алексеевич, судя по всему, исправно, но к 1905 году носил погоны хорунжего. По-современному это примерно общевойсковой лейтенант. И ему было ясно, что без связей и средств сделать хорошую военную карьеру не удастся. Фотография хорунжего 1-го Донского казачьего полка А. А. Ханжонкова. Ростов-на-Дону, фотоателье В. Петрыковского, 1898 г. Кто его знает, как распорядилась бы судьба, ведь на носу была уже Первая русская революция, а сам он воевал в Японии, на той самой незнаменитой и непопулярной войне, которая принесла России столько горя. Но однажды нелегкая в Ростове занесла Ханжонкова в «биограф», как тогда иногда называли кинотеатры. Из кинозала на Большой Садовой молодой казачий офицер вышел с мыслями о будущем. Как он сам писал позже, «я вышел на улицу опьяненный. То, что я видел, поразило меня, пленило, лишило равновесия». Напомним, кинематограф только-только делал первые шаги, как бизнес он был в России еще практически на нуле. И предприимчивый казак решает сделать на кинематографе бизнес. Ведь в последнем что главное? Правильно — идеи! Свежие идеи, на которых можно заработать. В Москву, в Москву! В Москве в то время уже появилось представительство французской фирмы Пате — одного из европейских пионеров кинематографа. Туда и направил свой путь Ханжонков. «У Пате, в отделе «Синема» я познакомился с заведующим отделом, молодым человеком, Эмилем Ош, — писал в воспоминаниях Александр Алексеевич, — Разговоры с ним вскружили мне голову. В то время я был офицером Войска Донского, в чине хорунжего. Денег у меня не было. Единственная надежда была на реверс. (Реверсом называлась в то время сумма в 5 тысяч рублей, вносимая офицерами для обеспечения семьи в случае вступления в брак ранее 28-летнего возраста.) Эмиль Ош сказал мне, что он также может достать 5 тысяч у своего отца, совладельца завода в Замоскворечье «Ош и Вегер». И я решился. Вскоре Ош бросил службу у Пате, а я подал в отставку». Совместное предприятие оказалось неудачным. В смысле партнерства. Ош и денег не нашел, и оказался никуда не годным коммерсантом. Вся работа легла на решительного и делового вчерашнего офицера. Александр Ханжонков сумел не только найти источник для закупки кинокартин в Европе, но и выгодно их продать первым российским прокатчикам. Собственно, в этом он первоначально и видел смысл занятия этим бизнесом. Но прибыль оказалось невелика. И в 1909 году, оставив за бортом кинобизнеса Оша, Ханжонков начинает свою головокружительную карьеру кинопроизводителя. В три года он становится одновременно негоциантом, продюсером, сценаристом и инвестором на молодом и бурно растущем рынке кинопродукции в России. Киноателье Александра Ханжонкова на Житной улице в Москве. Секрет его успеха Надо сказать, что идея зарабатывать на «фильме» в те годы приходила в голову не ему одному. Ведь она лежала на поверхности. Но русские кинопредприниматели в основном были просто коммерасантами. Они были движимы погоней за прибылью, а содержанием продукции, улучшением техники не интересовались, предпочитая переплачивать актерам и декораторам, арендовать на время съемки помещения, но не строить ателье, фабрики, для чего требовались большие вложения капитала. Так действовали Харитонов, Хохловкин, Либкен и многие другие. Ханжонков выгодно отличался любовью к делу, знанием кинематографии, заботой о ее развитии. Он лучше других знал технику и художественные приемы, сам определял выбор тематики, художественную политику своей фирмы, пытался кустарное производство превратить в хорошо оборудованные кинопредприятия; несравненно больше, чем другие, тратил средств на строительство киноателье и их оборудование передовой техникой того времени; позволял своим работникам производить эксперименты. У Ханжонкова работали лучшие режиссерские и операторские кадры. Все знаменитые кинозвезды, классические актеры немого кино — Иван Мозжухин, Вера Холодная, Витольд Полонский, Оскар Рунич, Вера Карали — снимались в его картинах. Главной приметой торгового дома «Ханжонков и Ко» было не только чуткое следование веяниям времени и умение бороться с конкурентами, но и внутренняя свобода, поощрение самостоятельности актеров, режиссеров, сценаристов, операторов и техников. Этого в России не было ни у кого, кроме Ханжонкова. Этим он опередил время. Блокбастер, опередивший время В 1911 году Александр Ханжонков замахнулся на первую в истории отечественного кинематографа эпопею. Он написал сценарий, снял и запустил в производство громадный проект — блокбастер «Оборона Севастополя». В нем было все, чем потом пользовались Сергей Эйзенштейн, Сергей Бондарчук и Юрий Озеров, — массовка, натурные съемки, умело смикшированные со студийными, крупные планы, световые эффекты и комбинированные съемки. К тому же Ханжонков в «Обороне Севастополя» смело соединил художественные формы кино с документализмом. Тут и кадры Севастополя, который тогда мало отличался от Севастополя времен Первой обороны, и в финале, словно представление действующих лиц, появление в кадре французских, английских и русских ветеранов, протагонистов героев фильма. Поистине гениальная идея. Не меньший талант был проявлен Ханжонковым при пиаре своего детища. Премьера «Обороны Севастополя» состоялась в ноябре 1911 года в царском имении Ливадия под Ялтой. Само собой, в присутствии самого императора Николая II и августейшей семьи. После этого прокатный успех киноленты был обеспечен не только талантами создателей, но и высочайшим покровительством. В России без этого кинохудожнику всегда было непросто. После «Обороны» Ханжонков и его сотрудники поставили множество исторических фильмов, но компания выпускала и мелодрамы, и учебные ленты, и документалистику. Сын казака из Донбасса старался охватить как можно более широкий круг тем кинематографа. И до самого 1917 года ему это удавалось. В роковом для России году Ханжонков основал Ялтинскую киностудию. Едва ли без него это случилось бы. Поэтому вдвойне обидно, что в Ялте в свое время поставили основателю студии совсем уж дешевый и где-то скабрезный с точки зрения художественной ценности и правдоподобия памятник. Почему-то ялтинский бронзовый Ханжонков получился похожим на художника Репина. Памятник Александру Ханжонкову в Ялте. В СССР: милость — голод — милостыня После 1917 года рассказывать о Ханжонкове-кинодеятеле практически нечего. Что-то поснимал на Юге России, что-то в трёхлетней эмигрантской отлучке. Вернулся в 1923 году по личному приглашению наркома культуры Анатолия Луначарского. Но ничего путного из его талантов в Советской России не вытянули. Да, Ханжонков был отцом многих кинопроектов, но не стоит забывать, что был он прежде всего дельцом, бизнесменом. А этого качества, свойства, состояния у него при новой власти быть не могло. Негде было применять продюсерские таланты. Да и молодежь поджимала — пришло время Эйзенштейна, Пудовкина, Вертова. Во второй половине двадцатых с ним произошла какая-то мутная история, в которой были замешены государственные деньги. Возможно, Ханжонков по привычке делового человека слишком вольно с ними обошелся. Как бы там ни было, из кино его выгнали. Да так, что зачинатель русского кино имел все шансы умереть с голоду. Только в 1934 году ему назначили персональную пенсию. Гордый донец, дабы спасти жену, вынужден был написать отчаянное письмо председателю Кинофотоуправления СССР Борису Шумяцкому. В нем, в частности, он сообщал: «…Моё положение и в моральном и в материальном отношении стало настолько невыносимо, что я решился обратиться с просьбой помочь мне найти выход из такового… Прошу своим авторитетным словом поддержать мой труд и помочь мне войти в рабочую семью Советской кинематографии полноправным её членом. Вне этого предо мною остаются лишь перспективы на дальнейшее ухудшение моего здоровья, вызываемого постоянной нуждою, и в конечном итоге — смерть от недоедания, на которую я здесь оказался обречённым вместе со своею женою». Сработало. Последние годы жизни Ханжонков провел в Ялте, на которую когда-то возлагал большие надежды как кинопромышленник. Памятник Александру Ханжонкову в Макеевке Донбасс своих не забывает В 1937 году в Москве и Ленинграде свет увидела книга его воспоминаний «Первый годы русской кинематографии». Надо сказать, книга вышла очень откровенной, и лишь некоторые моменты, связанные с работой во врангелевском Крыму, Ханжонкову пришлось заретушировать. Написано просто, с той четкостью старой русской речи, которая напоминает работу качественного длиннофокусного объектива — размытость картинки уходит, и вдруг резкость изображения становится бритвенно острой. Немецкую оккупацию Александр Алексеевич пережил в Ялте, будучи совсем больным. Скончался уже после полной победы его страны в той великой войне, 26 сентября 1945 года. На малой родине Ханжонкова, естественно, чтут. Его именем назван поселок, станция, улицы. В Макеевке с 2002 года проводили скромный, но симпатичный кинофестиваль «Дни Александра Ханжонкова». Приезжали неплохие артисты, режиссеры. Одним из первых памятников, установленных в 2015 году властями Донецкой народной республики, стал хороший, большой, серьезный и, можно сказать, трагический памятник Александру Ханжонкову. Он стоит там, откуда начался его непростой, но яркий земной путь.